Призрачная стража - Влад Техномак

Где-то на периферии взгляда-сканера лопнул мыльный пузырь. Тридцать тварей вылетели из него и направились в нашу сторону.

Марионетка остановилась. Посмотрела в ту сторону, и тут же будто невидимое лезвие покрошило всю пачку тварей на кусочки. Марионетка повернула голову в нашу сторону и продолжила движение.

— Хорошо гулять с охраной, — я устроился на сиденье, убрал оружие и потянулся.

Юм посмотрел на меня вопросительным знаком.

— Всё супер! — ответил я и показал два больших пальца.

Марионетка нам не враг. Это её я заприметил тогда, замаскированную. Это её пси-воздействие было у кофейных чаш. Она следила за нами. И не нужно быть гением, чтобы понять: ей нужен Эйн. Как и Альсере. Как и Эхериону.

— Та-а-к, — мысль о преторе меня отрезвила ледяной водой. — А если сюда заявится кто-то вроде Эхериона?

На лице Юма проступило вращающееся колесико загрузки. А затем замигали три восклицательных знака.

— Всех механоидов ниже А-ранга эвакуируют. Прибудет пятый космический флот, дежурящий сейчас на орбите планеты Устриум, где в последний раз был замечен Эхерион. И Герцог прискачет, ведь Эхерион для него теперь проблема номер один.

Ущелье постепенно сужалось. Транспорт снизил скорость. Постоянные перепады высоты даже на летающем транспорте чувствовались не очень. Плюс мешали торчащие камни.

Я размышлял. В том, что Эхерион может нагрянуть, я даже не сомневался. Как — это уже другой вопрос. У него нет Альсеры, чтобы телепортироваться между планетами. Плюс неизвестно, как в этой ситуации поступят королевы-близнецы Окари. То, что их марионетка не напала на нас — чистая удача.

Воздух разорвал хлопающий звук. Первый. Второй. Третий.

Я поднял голову, чтобы увидеть появившихся механоидов. Они нырнули в нашу сторону. Взгляд непроизвольно упал на марионетку. Как я и думал, она замаскировалась. Механический глаз не различал ее. Зато органический — очень даже.

Тройка механоидов приземлилась рядом с нами, с грохотом разбивая камни.

— Стой, — я постучал по кабине.

Грэм остановился, а я посмотрел на троицу. Двое позади транспортника и один спереди. Имперский корпус Парва. Механоиды А-ранга.

Они не сказали ни слова. Нас окутал прозрачный купол.

М35 забеспокоилась. Я применил псионический разум. Ранее я использовал способность как удар молотом, сейчас же это было что-то вроде намордника. Успокаивающий импульс.

Мы взмыли в воздух. Механоиды держали нас в сфере. Юм звонко рассмеялся. А я продолжал держать тварь под контролем. Раздался хлопок. Пространство превратилось в смазанный туннель, и через пару секунд мы оказались над щитом форпоста.

Нас так же быстро опустили, и сфера вокруг нас пропала.

— Доставили в целости и сохранности, — пробормотал я.

К нам уже направлялось с десяток ремонтных роботов во главе с парой имперских механоидов. Один из них, с нашивками офицера, пальцем пересчитывал всех механоидов.

Юм спрыгнул первым и начал помогать спускаться остальным. Тройка спасителей так же быстро поднялась в воздух и с хлопком исчезла.

— Кадеты! В одну шеренгу становись! — громко отдал команду механоид-офицер.

Отметив на карте местоположение Нолы, я поманил рукой Юма. Кадеты справятся сами.

— Капитан!

Мы отошли метров на пять, когда меня позвал Грэм. Я обернулся.

Все кадеты выровнялись по стойке смирно и, приложив руку к сердцу, крикнули.

— Спасибо!

Мне стало неловко. Мы с Юмом, не сговариваясь, приложили руки к сердцу, тем самым отдавая честь. И как можно скорее двинулись подальше отсюда.

— Скромность красит механоида, — хмыкнул Юм. — Но ты слишком скромный.

— Да неловко мне, неловко, — ответил я.

Мы прошли не так уж и много, размышляя, куда сейчас первым делом отправиться, как вдруг рядом с громким стуком приземлились три механоида.

— Лови, — Аурелиус кинул мне и Юму по баку с эссенцией. — Восстанавливаетесь. Тварь обнаружена. Вылет — сейчас.

Из бака в меня впиталась ярко-красная эссенция. Пару секунд я стоял неподвижно, вдыхая её. Трещины и вмятины на корпусе затянулись.

А вот левую руку обожгло так, что я заорал. Схватился за неё и стало ещё больнее. Рука горела. Рука не слушалась.

Я согнулся пополам, а затем и вовсе упал от боли. Перед глазами все плыло. Затошнило.

Видео-вызов пришел незамедлительно.

— Терпи, Экелз. Иначе придется тебя вытаскивать из капсулы!

Напряженный женский голос молнией прочертил слова в моем сознании. Нет! Нельзя мне из капсулы! Это мой механоид!

Агония продолжалась. Я катался по земле от боли и, кажется, орал. Или нет?

— Снижаю уровень нейрожидкости. Сейчас будет легче.

Легче стало, но ненамного.

— Ввожу местный наркоз. Дыши, Экелз. Дыши. Это фантомная боль.

Фантомная?!

Внезапно стало легче. Я перестал кататься по земле. Уставился в голубое небо и замер. Я вдыхал воздух, пропитанный запахом медицинских смесей и горячего масла. Мир постепенно замедлял своё вращение.

— Вот так. Все хорошо. Все обошлось, — женский голос меня успокаивал.

Я скосил взгляд на видео-звонок, висевший левее в поле зрения. На меня смотрела резная деревянная маска. И глаза. Два осколка пламени.

— Лучше?

— Угу, — я что-то невнятно пробормотал.

— Левая рука ещё какое-то время будет в состоянии онемения. И постарайся обходиться без спонтанных эволюций.

Видео-звонок отключился.

Я лежал и пытался понять, что это было? Неужели со мной только что связалась глава проекта «Механоид», Элейн? Но как, Рой меня задери? Временной разрыв с Империей не позволяет общаться на прямую. Именно поэтому Джоуи и все остальные записывали видео и по-старинке отправляли в Империю. И почему она так быстро отреагировала? Неужели из-за того, что следит за Юмом, заодно и за мной?

Четыре механоида склонились надо мной. Перевернутое вверх ногами вопросительное лицо Юма выглядело комичным.

Аурелиус помахал перед глазами рукой.

— Ты как? В сознании?

— Ыыыы, — протянул я голосом механоида.

— Парень, ты не нервничай. Понимаю, это первое ответственное задание. Не надо биться в истерике. Не хочешь — так не хочешь.

— Иди к рою, Коди, — ответил я уже твердым голосом.

Имперцы заржали.

— Вставай, — Аурелиус протянул руку. — Тебе нужно в цех. Спонтанная эволюция во время боя может стоить тебе как минимум механоида. Как максимум — жизни. Пусть это и маловероятно.