Две луны - Наталья Егорова

— Это не она, — вязкий гул в ушах начал рассеиваться, когда я ухватилась за спасительную фразу. — Это не она, Бэкка, — шептал Бейкер, сдавив меня еще сильнее.

Резко перевела взгляд на напуганного Бобби и оцепенела, повиснув на руках парня.

— Тише, девочка, — он присел вместе со мной. — Это не Хейли, — и через секунду я провалилась в темноту.

Пробуждение было страшным. Абсолютно ватное тело не поддавалось.

Я лежала на своей кровати. За окном уже стемнело, а это значит, что я провалялась в обмороке несколько часов.

Попыталась встать, но в рану под коленом стрельнуло с такой силой, что я зашипела от боли. На белой марлевой повязке медленно расползалось небольшое красное пятно. Тут же накатили воспоминания о находке в лесу.

Дверь резко открылась.

— Очнулась? — он вошел в комнату без разрешения. — Как ты?

— Нормально… — кивнула, наблюдая за тем, как он подходит и протягивает мне стакан с янтарной жидкостью. — Хантер я…

— Нет, это недействительно не Хейли, — подтвердил он, уверенно кивнув.

— Боже, — протерла лицо от усталости и взяла стакан из его рук, понюхав. — Виски?

— Пей. Я буду внизу, спускайся, и поговорим. Как нога?

— Ты снова перевязал меня?

— Пока ты неслась к нам, споткнулась.

— Спасибо.

Задержав взгляд на мне на несколько долгих минут, он развернулся и вышел. Алкоголь чуть успокоил меня. Кровь гнала горячий напиток, расслабляя мышцы.

Он сидел в гостиной, когда я спустилась.

— Кто эта девушка? — спросила, спустившись.

— Не знаю, — он сидел на диване перед камином и даже не повернулся.

Стоило больших усилий, чтобы сделать еще несколько шагов, чтобы приблизиться к нему и расположиться в кресле рядом. Заметив, куда я собираюсь сесть, Хантер ухмыльнулся.

— Боишься меня?

— А стоит? — задала встречный вопрос.

— Стоит, — кивнул он, прожигая дыру во мне своим взглядом.

— Что ж, довольствуйся этим… Что говорит Офицер? Есть новости о моей сестре?

— Нет, к сожалению. И я опять в тупике, — он даже не шевелился, наблюдая за мной.

— О чем ты хотел поговорить? — чувствовала себя под этим пристальным взглядом неуютно. Снова и снова… снова и снова. — Перестань, — рявкнула так, что сама от себя не ожидала такого порыва вцепиться в его волосы.

— О чем ты? — наклонив голову в бок, он прищурился.

— Перестань это делать. Перестань смотреть на меня так, словно я добыча.

— Добыча? — его бровь удивленно взметнулась вверх. — Нет, Бэкка.

— Тогда зачем весь этот спектакль?

Стук в дверь прервал наш разговор. Хантер встал и подал мне еще один стакан с виски.

— Пей, тебе нужно успокоиться, иначе не сможешь уснуть, — всучив мне его в руки, он пошел к двери.

Я слышала, что пришел Бобби, но заходить он не стал. Увидев меня в открытую дверь, он позвал Хантера на улицу.

Осторожно, чтобы не издавать шума, я поднялась и подошла к двери.

Больше всего на свете я хотела сейчас узнать, о чем они говорят. Раз никто не хочет ничего мне рассказывать, узнаю все сама, пусть и такими грязными способами.

— Это нашли недалеко от трупа, — сказал Бобби.

После небольшой паузы, Хантер ответил.

— Лоскут ткани? Кровь? Ее?

— Нет… Кровь принадлежит не девушке.

Снова пауза и в этот раз она затянулась.

— Маленький вшивый ублюдок, — глухой рык оцарапал мой слух. — Томас.

— Что?

— Запах этого поганца я не спутаю ни с чем. От тряпки несет племянником Хизер.

Стиснув зубы от боли, в несколько быстрых шагов преодолела расстояние и села обратно в кресло, чтобы меня не застукали за подслушиванием.

Томас. Он племянник Хизер? И какого хрена Хантер говорил о том, что тряпка воняет им? Что все это, мать вашу, значит?

Около трех недель назад…

Навязчивая мысль о том, что же произошло с этими туристками, не давала мне покоя. Чтобы я ни делал, все мысли были заняты одним — кто, мать твою, убивает девушек.

Их связь между собой была только во внешности. Они не были знакомы, их не связывал один род деятельности, они даже жили в разных городах, но все, как одна были юными с копной светлых волос.

Когда никаких идей уже не оставалось, а все возможные пути, чтобы уцепиться хоть за какую-то ниточку, были закрыты, я отправился к единственному человеку, который мог помочь.

— Хантер, — воскликнул старик, выходя из здания отеля. — Как я рад тебя видеть, сынок, — отеческие объятия были мне просто необходимы, потому что я изо дня в день изводил себя чувством вины, что не мог помочь жертвам.

— Джаред, — кивнул в ответ, похлопав его по плечу. — Я тоже рад.

Мы зашли в просторный светлый холл. Это место было мало похоже на гостиницы в крупных городах. Если там господствовал шик, то здесь в воздухе витал запах уюта и спокойствия.

Отель занимал небольшую территорию, но сконструирован одной длиной линией, что позволяло солнечному свету проникнуть в окна каждого номера. Когда-то в детстве я помогал старику с делами, а потом уехал учиться. По возвращению моя помощь уже была не нужна, он отлично справлялся со всем сам.

Обогнув стойку администратора, Джаред подошел к двери. Он здесь не только работал, но и жил. Пары комнат ему было достаточно, чтобы скоротать свою долгую старость.

— Что привело тебя ко мне? — он сел в старое кресло, напротив окна, жестом приглашая меня занять место рядом.

— Мне кажется, ты догадываешься, — я устроился со всеми удобствами, взглянув в окно.

— Да, бедные девочки. Врагу не пожелаешь такой смерти. А что говорит Бобби?

— Ни у меня, ни у Бобби нет никаких идей на этот счет. Туристки пропадают, а через равный промежуток их тела находят в лесу. Я надеялся, что, может, ты дашь мне пару дельных советов? — посмотрел на него с надеждой.

— Хантер, я хранитель знаний, а не волшебник, к сожалению, — он мягко улыбнулся, словно пытался приободрить меня. Но что толку, если убийца так и ходит на свободе.

— Неужели, в роду никогда не случалось чего-то подобного?

— Нет. На моей памяти такого не было, но посмотрю дневники отца и деда, возможно, найду что-то. Ты склоняешься к чему-то?

— Была ненормальная мысль о жертвоприношениях, но я быстро отмел ее. Ничего не указывает на это.

— Ты что-то чувствуешь, парень, но не можешь понять что именно. Я прав? — он внимательно следил за моей мимикой. Его зрачки расширились, а я почувствовал какое-то удовлетворение, исходившее от старика.