Мы – Разбойниковы - Сири Колу

Хели швырнула собаке палочку от леденца, та с яростью на нее набросилась. Из палатки вышел мужчина лет сорока в шортах и жилетке на голое тело. На жилетке – та же буква «П».

– Чё глаза таращим?

Он подхватил собаку с земли и обнюхал палочку – не отравлена ли.

– Да просто осматриваем местность, – ответила Хели.

– Ну и как, насмотрелись? Это место точно не про вас. Пярнанены два раза не повторяют, – и он ушел вместе с собакой в палатку.

– Это их новый замначальника, – объяснила Хели. – Атаман сидит в главной палатке, он покрупнее, лысый и тоже в жилетке с буквой «П». А может, этот со временем станет начальником, если они поймут, в чем их выгода, и сместят ту мумию…

– …В собачьей жилетке, – подхватила я.

Мы подошли к нескольким сиреневым машинам. У каждой на заднем бампере был нарисован нож.

– Этих лучше опасаться, – тихо проговорила Хели, догрызая леденец. – «Летающие Стилеты». С западного побережья. Когда едешь в Оулу или Пиетарсаари, вечно две-три их машины вылетят не пойми откуда.

Когда мы проходили мимо, боковая дверь одного из пикапов распахнулась и немолодая кудрявая женщина недружелюбно посмотрела на нас.

– Ханна-мать, их атаманша, – шепнула мне Хели. – От ее пирожков с кебабом помереть можно, оседают в желудке, как груда кирпичей. И руки сильные. Вот с ней Хильде придется повозиться, остальных-то можно вообще в расчет не брать.

– Как поживает мамаша? – крикнула нам Ханна. – Не померла еще с голоду с вашим благородным разбоем? Я слыхала, вы давеча засунули в багажник старушку, а потом пошли плакаться полицейским, что плохо с ней обошлись.

Изнутри раздался дружный мужской хохот.

– Мама отлично, как раз запекает в пирог бритвенные лезвия, – отпарировала Хели. – Привет передать?

– Яблоко от яблони недалеко падает, – бросила Ханна внутрь пикапа. – А это что еще за матрешка?

– Похищенный нами ценный специалист, – ответила Хели. – В его ценности вы еще убедитесь. Но будет уже поздно.

Не стоило ей этого говорить.

Совещание атаманов проходило в большом шатре, но на входе стоял разбойник внушительных размеров.

– А я думала, здесь меряются честью и славой, – хихикнула я, когда из шатра вышвырнули какого-то дядьку. Мы еле увернулись.

– С «Разбойниками Саво» так не поступают! – крикнул дядька и сломя голову бросился обратно в шатер.

Огромного детину-охранника это, похоже, только развлекло.

– Раньше так и бывало, – объяснила Хели. – Раньше здесь только похвалялись своими подвигами да дрались по ночам. Самое большое развлечение было стащить что-нибудь из чужого лагеря. Раньше мы, наверное, пошли бы по темноте потягаться с теми идиотскими щипцами на крыше. Великий Пярнанен, тот самый атаман всех атаманов, где-то в восьмидесятых понял, какой поднимется кипиш, если лагеря перессорятся между собой всерьез. И тогда он придумал эти конкурсы. Некоторые потом вышли из употребления, например ОСУМ – Осмелься или Умри, – который стал слишком опасным. Все равно все осмелятся и все умрут, какой смысл? Ему на смену пришли конкурсы поспокойнее, вроде ПиБо для женщин, или вот МиМо.

– МиМо? Милые Мордочки? Или Мистер Моська?

Хели попыталась сделать серьезную мину, но не удержалась.

– В последнем Пярнанены точно победили бы! На самом деле это мини-модели. В качестве материалов можно использовать только найденное или краденое, никаких готовых частей. Золотко обмирает по этому конкурсу и никому не показывает свою модель разбоймобиля, ну, ту, которая в серой коробке. Две недели назад она была уже готова, оставалось только покрасить.

– Только один вопрос, – уточнила я. – Откуда тогда ты знаешь, что в коробке именно разбоймобиль?

– Просто знаю, – ответила Хели и подмигнула.

Ночь была беспокойной. Палатку поставили под тентом рядом с машиной: колышки не держались в песке, а надо было хоть к чему-то привязать растяжки. Калле сказал, что им уже раздали задания для отборочного тура ОСБ. Утром надо будет за десять секунд после открытия багажника оценить его содержимое и определить, сколько вещей удастся переместить в разбоймобиль за две минуты. Машина-жертва уже известна, так что размер багажника и дверей можно рассчитать заранее.

– Они хотят, чтобы сегодня ночью никто глаз не сомкнул, – бурчал Калле. – Потом, конечно, все это забывается, и все участники рассказывают только, как им было весело.

– Фпите-фпите, – Золотко тревожно вглядывался в сумерки. – Я пвофлеву, фтобы пофтовонние тут не фафтали. В пвофлом году у Ленни из Фаво была фыкавная минимодель, фтавинный павовоф, вфе ваванее внали, фто он победит. И фто вы думаете, нофью кто-то нафтупил этому павовову на мовду, так фто ни о каком уфяфтии не было уве и вефи. Кубок вабрал Анффи Фявован, ведкий вавнайка, повадки его вфем иввефтны. Дуваку яфно, кто помял Леннин павовоф.

– Да уж лучше покараулить, – согласился Бешеный Карло. – Пярнанены и Чарованы нынче на короткой ноге, и остальным это ничего хорошего не сулит.

Нам с Хели не дало заснуть бормотание Калле:

– Сухой коврик весит от килограмма до двух, время на перемещение – двадцать секунд, мокрый коврик – умножаем на четыре, время на перемещение удваивается…

– Ну-ка цыц! – прикрикнула Хели. – Я всегда говорила, что здесь даже приличные люди сходят с ума.

– Тебе легко говорить! – Калле привстал в спальнике. – Папа твердит только: «Из Хели выйдет атаман, из Хели выйдет атаман», а про меня он ни слова не говорит. Если я не выиграю ОСБ, он до конца лета будет повторять: «Не следовало Калле в этом участвовать, он же у нас благородный разбойник». Благородный разбойник! Еще раз это услышу, точно шарахну кого-нибудь молотком по башке!

– Ну прости, – Хели даже растерялась. – Откуда мне знать, что ты так переживаешь?

– Спокойной ночи, – с горечью проговорил Калле, поворачиваясь к нам спиной.

Проснулась я в пустой палатке. Ночью я вздрагивала от каждого шороха, даже когда Золотко на своем сторожевом стуле менял позу. Казалось, что все Пярнанены, Левандеры и «Разбойники Саво» бродят вокруг нашей палатки и только ждут удобного момента, чтобы нас пристукнуть.

Остальные уже закончили завтракать, Калле как раз отправлялся в одну из палаток ОСБ на отборочный тур.

– На завтрак нынче консервы, угощайся, – Бешеный Карло протянул мне консервный нож. – Хильде надо сосредоточиться, ей выпало бороться первой, правда, против Мии Левандер, это дело нехитрое. Дамочка она хилая, кости как у птички, не знаю, как и попала в разбойники.