WAMPUM - Ева Ланска

Соня смотрела на соседа с недоумением. Но ничего не спрашивала. Она ждала, что он объяснит причину своего прихода. Андрей почувствовал себя неловко. Надо было что-то говорить.

— Здравствуйте. Простите, я услышал запах гари и хотел убедиться, что вы в порядке.

Соня вышла из квартиры и закрывала ключом дверь.

— Да. Все в порядке. Не стоило беспокоиться. Пожара нет.

Соня двинулась к лифту, не удостоив Андрея словами прощания. К его лицу прилила кровь. Он не мог понять, что именно он чувствовал в этот момент. То ли ему стало неприятно от холодного обращения соседки, то ли он чувствовал неловкость от непрошеного вторжения и беспокойства человека, у которого явно что-то стряслось. В любом случае Соню было жалко.

Андрей отправился на работу сразу же, не приняв душ и не позавтракав. Он надеялся поскорей узнать, что произошло с объектом его наблюдения.

В комнате оперативных работников номер 56 стоял бодрящий запах кофе. Наталья сидела на своем месте, вокруг нее на столе была разложена косметика — как раз сейчас она красила глаза. Соболев застал ее врасплох, но она не растерялась, отхлебнула кофе и мило ему улыбнулась.

— Привет, красавчик! — пропела Власова, выглядывая из-за открытой пудреницы.

— Привет! — Андрей прошел к столу, взял свою чашку с изображением советской символики — золотые серп и молот на алом фоне — и отправился в коридор.

По пути к кофейной машине он решил заглянуть в пункт приема информации. Среди нескольких однообразных деревянных дверей в конце коридора была стальная. Андрей подошел к ней и постучал своей кружкой о металл. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и из-за нее высунулся вечно бледный, прыщавый оперативный работник, Сева.

— Сев, здорово. Можно к тебе? — Андрей подался вперед, собираясь войти.

— А че, там кофе закончился, что ли? — Сева продолжал держать дверь приоткрытой.

— Да, нет. Я хотел посмотреть ваши отчеты по моему делу.

— Не, Андрюш, наши отчеты — это наши отчеты. Твое дело — это твое дело. Не надо путать.

Соболев хмуро посмотрел на коллегу.

— Сейчас вот это что ты такое мудреное произнес? Я чего-то тебя не понимаю, старина. — Андрей демонстративно подпер рукой бок.

— Тебя не велено пускать, — Сева выпрямился в дверном проеме, давая понять, что никого не пустит.

Андрей опешил.

— То есть как это «не велено»? Что это за фольклор? Ты чего, русских народных сказок начитался?

— Слушай, отстань! — Сева отступил назад. — Иди со своими колкостями к Максиму Александровичу. Я уверен, что на твой яд у него быстро найдется противоядие.

Стальная дверь захлопнулась с громким стуком. От удивления Андрей не сразу сдвинулся с места.

«Что-то у нас много развелось тайн. Почему меня не допускают к материалам? Почему я до сих пор не читал дела Воробьева?» Соболев шел по коридору и был до того мрачен, что сотрудники, встречавшие его, не осмеливались поздороваться с ним.

Андрей был не столько зол, сколько раздосадован. Он, конечно же, мог соврать Севе и сказать, что на самом деле пришел за кофе. Потом, улучив момент, пробраться к кассетам с записью прослушек и взять одну из них ненадолго. Но врать Андрею и так приходилось часто. Поэтому сейчас он решил от этого воздержаться. И как результат — ничего не добился.

Андрей вернулся в кабинет с чашкой горячего кофе. Он поставил ее на свой стол, включил компьютер и раскрыл файл с одним из отчетов:

«21.55. С.В. покинула квартиру, одетая в вечернее. Была замечена рядом с домом — ловила такси. „Шестерка“ красного цвета остановилась и увезла ее в направлении центра (номер А 798 КВ 97).

8.45. С.В. вернулась домой. Слышал, как она открывала ключом дверь.

9.30. Из квартиры объекта доносился запах гари. Очаг возгорания был предположительно на балконе. Я позвонил в дверь, объект открыл не сразу. С.В. была расстроенной. В квартире следов возгорания замечено не было. С.В. уехала на своей машине в сторону центра».

Андрей нажал на компьютере команду «Печать», и старый принтер начал работу с громкими писком и рычанием. Несколько страниц отчета за последнюю неделю нехотя вылезали в бумагоприемник.

Соболев выдвинул один из ящичков в столе, достал оттуда ключ и открыл дверцу тумбочки, стоящей рядом. Наталья продолжала делать вид, что подкрашивает глаз, но при этом немилосердно подглядывала за Андреем, чем не на шутку раздражала своего коллегу. Спастись от этого настойчивого внимания Андрей мог только одним, проверенным способом. Он достал сигарету и с удовольствием задымил.

— Фу, Андрей! Ну сколько раз тебя просить? Выходи курить на лестницу! — Наталья брезгливо замахала рукой около своего лица.

Соболев подошел к окну и открыл форточку.

— Прости. Ты опять беременна?

Наталья вскочила с места и стала быстро собирать косметичку.

Она имела обыкновение наводить макияж прямо за рабочим столом, хотя Андрей настоятельно просил ее не делать этого при нем. Он уже несколько раз ей объяснял, что для него, для мужчины, важно, чтобы женщины сохраняли свои секреты красоты втайне от него. А так получается, что Наталья раскрывает перед ним интригу, изо дня в день посвящая его в магию перевоплощения.

— Да, небеременная я! С чего ты взял? — Наталья втянула живот и повернулась на месте, чтобы убедиться, не поправилась ли она часом. — Дурак, и шутки у тебя дурацкие! — Наталья обиженно пошла к выходу. — Я вернусь через десять минут. Проветри, пожалуйста, кабинет.

Как только Наталья вышла, Андрей выбросил сигарету в окно, подошел к своей тумбочке и извлек оттуда красную массивную папку с надписью «На доклад». Эта чудо-папка досталась ему от друга, однокурсника, Сашки Белова, сына заслуженного советского разведчика. Внешне она не отличалась от тысячи других советских папок для важных бумаг, но внутри ее был встроен сложнейший сканирующий механизм. Андрей достал из принтера несколько страничек, положил их в папку и набрал по телефону внутренний номер приемной Краско.

— Але? Елена Павловна? Добрый день. Соболев беспокоит. Мне бы к Максиму Александровичу… Прекрасно. Иду.

Краско, как всегда, сидел за ворохом бумаг. Его стол был завален листками с печатным текстом и стопками с делами — некоторые из них были аккуратно уложены в новые переплеты, некоторые были до того старые, что, казалось, вот-вот развалятся.

Когда Андрей зашел в кабинет к руководителю, он первым делом стал отыскивать глазами старое дело Воробьева — потрепанную папку с множеством поблекших печатей, перевязанную дряхлой тесемочкой. В наблюдательности Андрею не было равных. В детстве бабушка называла его «глаз-алмаз», он мог вмиг отыскать затерянные в домашнем хаосе вещи. С годами это качество отточилось до совершенства. Краско еще не успел оторвать голову от бумаг, чтобы поприветствовать вошедшего, Андрей уже видел желанную папку — она лежала под свежим номером газеты «Почетъ».