Что нового, киска? - Александра Поттер

– Да, но на тебя должны обращать внимание мужчины.

– О, вот уж чего действительно навалом.

– Правда? – Вивьен опустилась на кровать, закинула ногу на ногу и задумалась. Может, ей тоже устроиться на такую работу? Увы, там надо еще и работать. И Вивьен отогнала от себя эту мысль. Работа не входила в список дел, которыми она собиралась заниматься. Магазины, тренажеры, массаж, праздники за границей и секс. Вот что составляло перечень ее дел.

– Итак, ты не против ленча? Я хочу сводить тебя в одно из моих самых любимых местечек, если ты не возражаешь. А потом можно прогуляться по Портобелло, я покажу тебе окрестности. Хотя после этого чертова фильма «Ноттингхилл» там всегда полно туристов, которые разыскивают книжный магазин Хью Гранта или то место, где Джулия Робертс пролила апельсиновый сок. Нет, правда. Неужели все эти люди не находят лучшего занятия, чем фотографировать каждую голубую дверь, надеясь, что это именно та, из фильма? Неужели им не нужно идти на работу? – громко возмущалась Вивьен, изучая свой маникюр. – Кстати, мне пора сходить к маникюрше. Может, загляну к ней после ленча.

Дилайла улыбнулась, забавляясь легкомысленной Вивьен.

– Я составлю тебе компанию. Только оденусь. Я буду готова через пять минут.

– Чудесно! – воскликнула Вивьен, прикрывая дверь. Через пару минут Дилайла услышала, как она по телефону записывается на французский маникюр.

В «Коннорс» им пришлось стоять в очереди, ждать, когда освободится столик. Вивьен это не понравилось. Она ворчала и ежеминутно спрашивала у официанта, когда им можно будет сесть, а тот лишь пожимал плечами и выглядел весьма жалко. Дилайла улыбалась ему, давая понять, что просит прощения за подругу. Много раз она бывала в его шкуре: пыталась успокоить нервных посетителей, говорила вежливо, даже когда те откровенно хамили.

– Вот увидишь, это всего несколько минут, – уговаривала Дилайла. Ей даже нравилось стоять в холле кафе и смотреть, как подают аппетитные пирожные и блестящие, покрытые глазурью пирожки с фруктами, наблюдать за теми, кто покупает огромные сандвичи с экзотической начинкой, сложенные в стоящие у входа соломенные корзины. Удивительно, какая здесь толчея, даже днем. Почему все эти люди не на работе? Может, Вивьен права? Может, и правда никто не работает? Может, они просто слоняются по городу, захватив с собой мобильные телефоны, прекрасно выглядят в модных тряпках и пьют капуччино? Даже женщины с маленькими детьми казались очаровательными: загорелая кожа, ухоженные волосы, педикюр и невероятно высокие каблуки. Такие женщины уж точно не толпятся на автобусных остановках, да еще с колясками для двойни и тяжелыми сумками с покупками из супермаркета. Этим, видимо, и объясняется их невозмутимо-счастливый вид, когда они покупают банку оливок, французский шоколад или баснословно дорогие маринованные овощи в чистейшем оливковом масле.

Наконец столик освободился, и можно было позавтракать. Вивьен почти не притронулась к салату. Съела лишь несколько ломтиков латука, и то лишь когда не затягивалась от сигареты.

– А ты давно живешь в Лондоне? – спросила Дилайла, ковыряясь в тарелке.

– Всю жизнь, – ответила Вивьен, выпуская струю дыма. – Я родилась в Хэмпстеде и жила там до семнадцати лет. А потом родители решили, что мне будет полезно провести пару лет в пансионе благородных девиц.

– В пансионе благородных девиц? – У Дилайлы название ассоциировалось с тем местом, куда попадают только дочери августейших особ. – А зачем они тебя туда отправили?

Вивьен улыбнулась, охваченная воспоминаниями:

– Я была трудным ребенком. Только начинала ходить, а уже не слушалась. Мама говорит, что поэтому у нее только один ребенок, после меня родители не отважились на второго, – объяснила Вивьен, страдальчески закатив глаза. – Папа мало бывал дома, я его почти не видела и, наверно, немножко слетела с катушек. Хотелось привлечь к себе внимание. Мальчики, наркотики, алкоголь. Я перепробовала все, когда училась в пансионе, и не смогла остановиться. Думаю, дело в том, что меня до поры держали взаперти, приставив ко мне нянек. Даже не буду рассказывать тебе обо всем, что я вытворяла, – улыбнулась она и на мгновение умолкла. Подняв глаза, она увидела выражение лица Дилайлы. – Не бери в голову. Я уже давно угомонилась. Меня доконала выпивка, и я завязала с ней десять лет назад, как и со всей той мерзостью, которую курила. Теперь я так называемый «выздоравливающий алкоголик». Я завязала с таблетками, выпивкой, порошками и кофеином. Осталось завязать только с сексом! – Эта мысль показалась ей такой нелепой, что Вивьен фыркнула, разметав пепел по столу.

– А еще с курением, – добавила Дилайла, поспешно отворачиваясь от посетителей за соседним столиком, которые бросали на Вивьен гневные взгляды.

– Чушь! – развеселилась Вивьен. – Должна же я хоть чем-то травить свой организм!

– Что ж, это ваше право, – вмешался их сосед, – но мы себя травить не намерены, благодарю покорно.

Он быстро проглотил свой ленч, поминутно откидывая назад прядь набриолиненных волос, которая упорно падала на лоб.

Вивьен состроила рожу.

– Кажется, это инспектор по чистоте воздуха, – громко парировала она.

Когда между Вивьен и их соседом завязалась перепалка, потрясенная Дилайла буквально вжалась в кресло. Да, ходить куда-либо с Вивьен попросту опасно.

– Хам неотесанный! Нет, ты слышала, что он сказал? «Угроза для общества»! Да кто он такой, чтобы так меня называть? А сам-то – с идиотской стрижкой и черт знает в чем. Ты его видела? Да он сам – угроза для общества в своей постыдной курточке.

Они направлялись к рынку на Портобелло. Вивьен выпускала пары. Она бы все еще ругалась в кафе, если бы ее не увела Дилайла, которой не хотелось быть свидетельницей рукопашной схватки.

– Это и есть книжный магазин Хью Гранта? – прервала Дилайла возмущенную тираду Вивьен, указав на симпатичный магазинчик с деревянным фасадом. Группа туристов толпилась перед входом, по очереди фотографируя друг друга.

– Ну да, – буркнула Вивьен, у которой настроение испортилось окончательно. – Проклятые туристы, болтаются под ногами. Кому, скажи на милость, нужны фотографии вот этого? – Она недоуменно смотрела на Дилайлу.

Та не ответила. Она бы ни за что не призналась, что тоже не отказалась бы от такой фотографии. Она никогда прежде не видела тех мест, где снималось кино, и отослала бы снимок тетушке Ширли. Та была бы довольна. Она обожала Хью Гранта.

– Да, – кивнула она, стараясь вести себя, как бесстрастный местный житель, хотя на самом деле была скорее одной из темпераментных и шумных туристок с их картами и фотоаппаратами.

Они прошли мимо множества домов в старинном стиле, притулившихся между магазинами уцененной обуви и электротоваров или спрятавшихся за фруктовыми и овощными лавками, которые занимали весь тротуар и даже часть мостовой. День выдался морозный, и продавцы утеплились, надев теплые свитера и перчатки. Они ловко сворачивали бумажные кульки под бобы и морковь и укладывали товар на весы. Вивьен рассказала, что в выходные здесь всегда людно. Дилайле было трудно представить, что тут может быть еще больше народу. Люди сновали по улице на велосипедах, скейтбордах, роликах, их сумки наполнялись продуктами и пышными букетами цветов. Перед входом в паб на углу люди сидели на деревянных скамьях, пили пиво и ели хрустящий картофель.