Псы войны - Адриан Чайковски

Так вот что это означает.

Канал Дракона: «У Рой проблемы. У нас проблемы. Мы не должны здесь находиться».

Он имеет в виду не деревню. Он имеет в виду мир людей.

Я говорю им, что Хозяин нас найдет. И все будет хорошо. Я надеюсь, что чип обратной связи вознаградит меня за попытку в это поверить, но он так же растерян, как и я.

Дракон шипит, пугая людей. Он говорит по своему каналу: «Зачем все это? Мы должны убивать. Мы должны есть. Мы должны быть свободными. Какой нам прок быть рядом с людьми?»

Патока не согласна. Патока надеется на что-то, но не может выразить это словами. Патока садится, чтобы сосредоточиться на загрузке данных по жалкому спутниковому каналу. Я думаю, нам стоит убить людей и спокойно использовать их технологии. Я думаю, мы могли бы спрятаться поблизости и незаметно подключиться к их связи. Я думаю, находиться в деревне – самый опасный путь для достижения самостоятельно поставленных целей. Я говорю Патоке все это.

Канал Патоки: «Рекс, цель операции состоит не просто в том, чтобы найти канал связи».

Правда, она все равно не объясняет мне цели. Но я должен ей доверять. И я ей доверяю.

Я смотрю на людей, их оружие и их страх.

– Возвращайтесь домой, – велю я им. – Здесь вам больше смотреть не на что. Займитесь своими делами.

Потом я получаю от Патоки перевод и повторяю слог за слогом своим сердитым рыком. Каждое слово наводит на людей все больший ужас.

– Поверить не могу, ты пытался их отравить! – прошипела де Сехос.

Бланко развел руками.

– Если бы они сожрали чертово мясо, мы бы от них избавились и ты бы еще мне спасибо сказала.

– Нет, не сказала бы. Что ты вообще знаешь об их биохимии? Я врач, Хосе, и даже не знаю, есть ли она у них вообще! Внутри они могут быть как машины.

Они скрылись в ризнице, чтобы вдоволь позлиться друг на друга незаметно для монстров. Хотя не исключено, что монстры все равно их слышат. Возможно, тому полупсу, их командиру, достаточно лишь навострить кибернетические уши, и он услышит в Реторне каждый шепот.

– Теа, я думал, ты изучала этих тварей, – вмешался отец Эстебан и поднял руки, призывая к миру в святом месте.

– «Изучала» – слишком сильно сказано, – ответила она. – Когда стало известно, что они используют своры собак, я нашла, что сумела. И вычислила, что рано или поздно они на нас наткнутся. Это самые последние технические достижения, и владельцы технологий – вероятно, три или четыре военные лаборатории – не публикуют результаты исследований в научных журналах. Но я все-таки кое-что выяснила.

– Ты говоришь «своры собак», – сказал Эстебан, – и один из этих симпатяг явно похож на пса, но остальные…

– Собаки были первыми, – подтвердила де Сехос. – Их уже почти десять лет используют как боевые единицы. На фото, которые я видела, они в основном были так же похожи на людей и размером с эту громадину, но собак использовали, потому что они привыкли работать с людьми. Как я читала, собаки воспринимают мир скорее как люди, чем как волки.

– Точнее, виртуальный мир, – мягко сказал Эстебан.

– Знаю, церковь обсудила этот вопрос вдоль и поперек, но я стараюсь придерживаться широких взглядов.

Бланко фыркнул, и Теа благодарно кивнула.

– В общем, как только собак стали использовать в охране и в бою, лаборатории начали рассматривать и другие варианты. Наверняка эти… хм… породы? модели? используются впервые. У каждого есть своя задача, надо полагать.

– Я… – поморщился Эстебан. – Неприятно это говорить, но думаю, их больше трех. – И в ответ на изумленные взгляды он объяснил: – Похоже, у нас появились пчелы. Многие их заметили. Только двигаются они не как пчелы, а когда мне принесли одну в бутылке, она не была похожа на местный вид. – Он передернул плечами. – Простите, я вечно что-нибудь исследую.

– И что ты сделал с этой пчелой? – спросила де Сехос.

– Отпустил, – поспешно заверил Эстебан. – Но раз у нас внезапно появился целый рой чужеродных пчел, я просто подумал, а не могут ли они быть…

– Не знаю, – ответила де Сехос. – Я ничего не читала про пчел.

– Имя им – легион, – пробормотал священник.

– А ты не мог бы просто… их прогнать? – спросил Бланко с отчаянием в голосе. – Что будем делать? Они всех убьют.

– Мы не знаем, чего они хотят, – возразила де Сехос и добавила в ответ на сердитый взгляд: – Знаю, знаю, вряд ли что-нибудь хорошее. Но сейчас они просят только пищу, а у нас есть скот. У нас полно коров, надолго хватит, чтобы набить им брюхо. А еще им зачем-то нужна спутниковая связь. Так может, они… заблудились? – Она услышала в своем тоне недостаток убежденности. – Но главное, что они не разъярились и не поубивали всех и каждого.

– Пока что, – мрачно вставил Бланко.

– Пока что, – согласилась она. – И мне кажется, что когда мы говорим об их желаниях, то это прежде всего желания их хозяев. Думаю, они ждут приказов.

– Каких приказов? – спросил Бланко.

Она пожала плечами.

– Что ж, можем сами у них спросить.

Вызвался отец Эстебан, но в конце концов именно де Сехос пересекла на закате поле, отделяющее их от трех монстров. Ящерообразное существо спустилось в колодец и лакало воду, а потом вылезло наружу и заснуло. Медведь сидел, уставившись в ясное небо. Пес лежал, но при приближении де Сехос резко перекатился и встал на четыре ноги, уставившись на нее.

Теа всегда жила в окружении собак. У ее родителей было не меньше трех одновременно, и крупные тоже – негодные для бегов борзые и немецкие овчарки. Боязнь собак у некоторых людей всегда казалась ей смешной. А теперь она засела у нее в крови. Низкий рык зверя переворачивал все внутри. Она опустила глаза, чтобы не видеть его напряженный взгляд, слегка раздвинутые губы и острые клыки за ними.

– Мне хотелось бы с вами поговорить, – выдавила она с колотящимся сердцем.

Она заметила, как зверь дернулся вперед. Потупленный взгляд предоставлял отличную возможность рассмотреть его передние лапы – нет, руки. Когти выглядели скорее кошачьими, чем собачьими, не потребовалось особо богатого воображения, чтобы представить, как они разрывают тело. От пса пахло мочой, потом и кровью.

– Чего ты хочешь?

Она оказалась в его тени, буквально между лапами. Зловонное дыхание окутывало ее с каждым вздохом, но слова выходили из горла без движения губ; в испанском звучали странные модуляции, будто очередной турист читает фразы из разговорника. И тут она поняла, что это искусственный голос, и это испугало ее еще больше. Что бы ни говорил пес, звучало это как грохот угрозы.

– Мне стало интересно… – Она задумалась, насколько велик его словарный запас, насколько он ее понимает. У него же есть разум, как у человека? Судя по тому, что читала де Сехос, биоформы обладают органическим мозгом, а не просто компьютером. – Я хотела кое о чем спросить.