Техноведьма. Книга 1. Имперский марш - Марина Дробкова

«В разрухе тоже есть свои плюсы», – подумал физрук Саша, стараясь не пропустить ни слова.

– …Ты могла бы ее спрятать. Или научить, что делать, – говорил в это время полицейский. Физрук нахмурился, пытаясь сообразить, что происходит. – Но ты даже не дала себе труда понять, что это она!

Как ни удивительно, но из разговора выходило, что орлан на их стороне! Чем больше Саша слушал, тем больше убеждался в этом. Союзник – комиссар юниор-полиции. Это неплохо. Да что там, отлично! Может быть, даже удастся как-нибудь с его помощью добыть катер и… что дальше? Доплыть до Центрального острова? Или до любого другого острова Архипелага? А потом? Не прикончат ли их прямо в порту? Или вообще прямо в море?

В это время орлан как раз спросил директрису, есть ли у нее здравые мысли. Но дослушать не удалось: физрук увидел в небе самолетик, летящий в сторону парка. Самолетик мог быть отправлен только с крыши, причем явно нацелен на дальнее расстояние.

Это было что-то новенькое, и физруку это новенькое не понравилось. Орлан приказал не выпускать детей из интерната. Понятно, почему – чтобы ни одна живая душа не узнала, что здесь происходит. Но есть люди, которые очень хотели бы знать. И если кто-то запускает ценный, с любовью сделанный самолет на дальнее расстояние, рискуя его потерять, – это не просто так.

Саша мигом спустился и, пробежав вдоль стены, заглянул в окно учительской. Ярослав Игоревич, художник, был там. Попросив его присмотреть за старшими мальчиками, физрук помчался по дорожке, ведущей с холма в переулок. Потом повернул на улочку которая выходила к парку и летнему театру.

Он не знал, что увидит, просто бежал, чтобы увидеть хоть что-нибудь.

В парке у сцены летнего театра суетились какие-то люди. Устанавливали микрофоны, тянули провода. «Ах да, – вспомнил Саша. – Сегодня вечером же встреча с мэром. Ирина Андреевна даже собиралась пойти послушать». Остановившись у последнего ряда скамеек, физрук завертел головой, ища самолет. Наконец он заметил его сбоку от сцены, в траве. Поглядывая по сторонам, Саша медленно двинулся по проходу между рядами.

Он увидел со спины женщину, которая, спустившись со сцены по боковым ступенькам, подошла к самолету и подняла его, чтоб не мешал двум распорядителям тянуть провода.

Женщина повернулась с самолетом в руках, собираясь снова подняться на сцену, и тут физрук узнал ее. Это была секретарша мэра.

Дашина мама.

Помедлив с полминуты, физрук все-таки подошел ближе.

– Простите, – вырос перед ним квадратный охранник. – Здесь находиться нельзя. Встреча начнется в восемнадцать ноль-ноль.

– Я хотел бы забрать самолет своего воспитанника, – ничуть не смущаясь, ответил физрук, указывая рукой на сцену.

Секретарь услышала и, выглянув из-за спин распорядителей, узнала Сашу; она ведь не раз приходила навещать дочь в «Зеленом углу», когда та была еще ученицей. Теперь секретарь совсем не появлялась.

– Пропустите! – махнула она рукой.

Мордоворот скорчил недовольную мину, но отступил.

– Здравствуйте! – вежливо, но холодно поздоровался физрук.

Вот уж нелепая ситуация: он, сцена и Дашина мама с самолетом… Славы Мухина. Хотя его мог запустить кто угодно. Но самолет именно Славкин: белый планер с красной полосой на борту.

– Здравствуйте, Саша! – спокойно улыбнулась женщина. – Вы искали это? А я, видите, нашла.

– Да, очень благодарен. Я могу это забрать? – сдержанно осведомился физрук.

– Конечно, пожалуйста.

Секретарша, ни секунды не медля, протянула ему самолет. Саша еще раз поблагодарил кивком и собрался было уйти, но женщине явно хотелось общения.

– Как там моя Дашутка? – спросила она, пожалуй, с излишней тревогой в голосе.

«Пришла бы да посмотрела на свою дочь, – со злостью подумал Саша. – Ее рыдания в подушку через стенку слышно». Но вслух он этого не сказал, а все так же вежливо ответил:

– Работает, у нее все хорошо. Только скучает. По вам.

– Скучает? – рассеянно протянула женщина. – Ну так передайте ей, что… я загляну. На днях.

– Конечно, передам.

Физрук Саша поклонился и зашагал прочь.

…Первым, кого он увидел в главных воротах интерната, был юниор-полицейский.

– Так-то вы выполняете свои обязанности? – спросил он, буравя взглядом физрука.

Но Саша выдержал этот взгляд.

– Вы должны кое-что знать, – сказал он.

Аня

Рядом со мной стоял Сергей. Опять я не заметила, как он появился. На сей раз не чумазый, а вполне умытый, в футболке и длинных брюках – и правильно, вот я в шортах уже начала мерзнуть.

– Вставай. Не ушиблась?

Он протянул мне руку и помог подняться.

И тут же все девушки исчезли. Остались только пятна света, но они уже не двигались.

– Что это было?

– Голограмма, – улыбнулся Сергей.

– Очень понятно, – фыркнула я. – Нет, ну в самом деле!

– Ну это… как бы тебе объяснить. Такая картинка, нарисованная с помощью света.

– Так это ты сделал?

– Ну да. – Он снова улыбался. – Чтобы ты не боялась. Ты же меня позвала. Идем.

Мы двинулись по галерее.

– Но они появились раньше! До того, как я тебя позвала, – возразила я. – Кстати, я и не звала, я просто испугалась.

Сергей усмехнулся.

– А то, что появилось раньше, ты сама сотворила. Песней. Вот о чем ты думала?

– О привидениях… – призналась я.

Сергей отчего-то развеселился:

– По-твоему, привидения такие? Страшилы в балахонах?

– Ну… Кентервильское – такое.

– Читала? – удивился Сергей.

– Нет. Нам Даша рассказывала. Ну, наша филологи… учительница. А куда мы идем?

– Ко мне в гости.

– Но мне надо обратно! В интернат!

– Отсюда в интернат все равно не попасть. Дверь работает только в одну сторону.

Я совсем ничего не поняла. Какая дверь? Почему нельзя вернуться в интернат?

– Как дела с козлом? Обошлось? – спросил Сергей.

– Так это точно ты был?

– Кто же еще? Дед Мороз?

– Ну я думала, может, мой внутренний голос…

Сергей опять рассмеялся.

– Ох и прикольная ты девчонка, Аня. «Внутренний голос», надо же. Ну можешь и так считать. Но ты не ответила.

– С козлом нормально. Спасибо тебе. А вот потом…

– А что потом? – насторожился Сергей.

В это время галерея закончилась, и мы вышли на улицу, оказавшись прямо перед входом на мост. До сих пор я видела только маленькие мостики через канавки, в которых трубы с водой. Но этот мост… Он был огромным, красивым. По краям горели два тройных фонаря, какие только в книжках нарисованы. За мостом возвышались темные громады – дома? Башни?