Жестокий континент - Кит Лоу

Наконец, важно вспомнить о воздействии, которое бытовое изнасилование и эксплуатация женщин оказали на солдат, участвовавших в этом, особенно ввиду того, что большинство из них не понесли никакого наказания. Огромное количество изнасилований на протяжении нескольких лет после войны наводит на мысль о том, что мотивом послужила не только месть, как утверждают многие, – перед нами более тревожное предположение: многие солдаты совершали изнасилования просто потому, что могли делать это.

Заявления солдат, сделанные в то время, выдают уверенность в том, что у них есть право на секс, и они получат его силой, если нужно: «Мы вас освободили, а вы отказываете нам в таком пустяке?», «Мне нужна женщина! Я за это кровь проливал!», «У американских и английских солдат есть сигареты и шоколад, чтобы дать фрейлейн, и у них нет необходимости насиловать. У русских нет ни того ни другого». В обстановке неограниченной власти над женщинами угроза наказания была невелика, и все сослуживцы занимались сексуальным насилием, изнасилование стало нормой. Так, например, коллега Василия Гроссмана, военный корреспондент, изнасиловал русскую девушку, которая пришла искать у них в комнатах спасения от толп пьяных солдат на улице, и вовсе не потому, что был чудовищем, он просто не смог «устоять перед искушением».

Мужчины, которых американцы сейчас называют «величайшее поколение», не такие уж бескорыстные герои, которыми их зачастую изображают: какая-то их часть была ворами, грабителями самого худшего пошиба и жестокими людьми. Сотни тысяч солдат союзнических армий были также серийными насильниками. Лев Копелев в то время писал:

«Позор – не беда? Как насчет тех солдат, которые встают в очередь к немецкой женщине, насилуют девочек, убивают старух? Они вернутся в наши города, к нашим женщинам, нашим девочкам. Тысячи и тысячи потенциальных преступников, которые вдвое опаснее, потому что они будут возвращаться с репутацией героев».

После военной службы эти мужчины растворились среди населения Европы, а также вернулись в Канаду, Америку, Австралию и другие страны мира. Было бы действительно интересно изучить изменения – если они произошли – в отношении этих мужчин к женщинам в своих собственных странах после войны.

НРАВСТВЕННОСТЬ И ДЕТИ

Учитывая атмосферу, царившую после войны, неудивительна озабоченность тем, как растут европейские дети. Они не только находились в постоянной физической опасности – мы слышали истории о том, как дети играли с выброшенными боеприпасами, ходили через минные поля за малиной или даже стреляли из противотанкового ружья, которое нашли у дороги, – опасности нравственные были столь же велики. Ущерб, нанесенный их психике, проявлялся в их играх. Матери приходили в отчаяние, наблюдая за тем, как их дети играют в «воздушные налеты», или от фразы «женщина, пойдем» (так говорили солдаты, выбирая немок для утех). В Берлине подполковник Вильям Байфорд-Джонс был потрясен, увидев рисунок повешенного человека, повторенный пятнадцать раз на трех стенах одного здания. По словам работника сиротского приюта Армии спасения, немецкие дети, с которыми он работал, всегда одевали своих кукол в военную форму, а большинство сирот из других стран плакали, если видели, что к ним приближается мужчина в военной форме.

Как я уже отмечал, дети довольно редко видели мужчин не в форме. На самом деле в некоторых районах континента они вообще редко видели каких-либо мужчин. Нехватка моделей мужского поведения вкупе со снижением авторитета взрослых возымела сильное действие на поведение детей. В Великобритании во время войны подростковая преступность выросла почти на 40 %, особенно увеличилось количество взломов и проникновений, злостного причинения вреда и краж (их число выросло более чем вдвое). В Германии, если верить цифрам, распространенным Мартином Борманом, подростковая преступность более чем удвоилась в период 1937–1942 гг. и продолжала расти в 1943 г. В некоторых городах, таких как Гамбург, детская преступность за войну утроилась. К середине 1945 г. появились сообщения о группах «детей-гангстеров», которые в советской зоне нападали с целью ограбления и иногда убивали людей ради еды и денег. Отсутствие родительского надзора превращало их в «маленьких дикарей».

Наибольшую озабоченность вызывали немецкие дети. Некоторые люди полагали, что они представляют собой угрозу просто в силу своей немецкой крови. В Норвегии стали поступать массовые требования депортировать любых детей, отцами которых были немецкие солдаты, на том основании, что, повзрослев, они могут стать в будущем нацистской пятой колонной. Тот же самый евгенический (евгеника – учение о селекции применительно к человеку, о путях улучшения его наследственных качеств. – Пер.) принцип, который заставлял нацистов верить, что они раса господ, теперь применяли к немецким детям, видя в них будущую угрозу.

Внутри самой Германии союзники больше беспокоились о подростках, нежели о малолетних детях. Немецкие подростки к 1945 г. уже подвергались обработке нацистской идеологией на протяжении всей своей жизни – двенадцати лет обучения в школе и в обязательных нацистских группах для молодежи, вроде Лиги немецких девушек и гитлерюгенд. Многие боялись, что это поколение детей окажется неисправимым. Английские солдаты в 1944 и 1945 гг. часто замечали, что «чем моложе немец, тем более он заносчив и авторитарен». В замечательной статье в «Дейли экспресс» майор Р. Крисп утверждал, что обычных немецких солдат, с которыми ему доводилось сталкиваться, сменила армия фанатичных пятнадцати – шестнадцатилетних юнцов, которые, казалось, были не способны ни на что, кроме жестокости.

«В них нет ничего порядочного, или благородного, или скромного. Это грубые животные, похотливые и жестокие. Поколение мужчин, намеренно воспитанных варварами, обученных выполнять ужасные приказы психопата. Ни одна чистая мысль никогда не касалась их… Каждый немец, рожденный после 1920 г., находится под этим сатанинским заклятием. Чем они моложе, тем сильнее пропитаны губительным ядом. Каждый ребенок, рожденный при гитлеровском режиме, – потерянный ребенок. Это потерянное поколение».

Далее статья повествует о том, что смерть этих детей в сражениях – настоящее благо, а оставшихся следует истребить ради будущего мира. «Независимо от того, будут они истреблены или стерилизованы, нацизм во всем своем кошмарном обличье не исчезнет с лица земли, пока не умрет последний нацист».

Ужасы нацистской власти наконец нашли отражение в мыслях и записках союзников. В главной английской газете прозвучало предложение истребления как нравственныйметод решения проблемы того зла, которое Гитлер выпустил в Европу. Ничто не отделяет эти идеи от некоторых самых фанатичных статей Геббельса в «Фёлькишер беобахтер» (газета «Народный обозреватель», с 1920 г. печатный орган НСДАП. – Пер.). Разница – и огромная – состоит в том, что в Великобритании люди с такими идеями не держали в руках бразды правления, и поэтому такие предложения никогда не были осуществлены. Но сам факт возникновения подобных мыслей мог быть вполне серьезно изложен в национальном средстве массовой информации, демонстрируя тем самым ущербность нравственности даже в странах, не подвергшихся оккупации во время войны.