От лучшего к величайшему. Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей - Мэтью Сайед

Почему же этот путь столь опасен? В значительной степени потому, что дает спортсмену возможность думать. Отводит ему полминуты на то, чтобы представить себе в деталях последствия неудачи; подумать о миллионах зрителей, смотрящих матч по телевизору; вспомнить об унизительных рекламных роликах Pizza Hut. Неудивительно, что этот путь кажется футболисту вечностью. Под гнетом ответственности нашему осознанному мышлению легче «включиться» в мыслительный процесс еще плотнее, что только осложнит и без того непростую ситуацию.

Часто мышление представляется нам панацеей и в спорте, и в жизни. Если вы колеблетесь с принятием решения в бизнесе, вас просят подумать еще. Если спортсмен испытывает сложности с пробиванием пенальти, ему советуют дополнительно проанализировать все нюансы своего удара. Конечно, в подходящем контексте это может помочь. Проблема состоит в том, что в условиях повышенной ответственности излишнее обдумывание своих действий может привести к фатальным последствиям. Иногда нам нужно думать меньше, а не больше.

То же можно сказать и в отношении прилагаемых игроками усилий. Часто при проигрышах команды Англии либо по игре, либо по пенальти футболистов обвиняют в том, что они прикладывали недостаточно усилий. За этим, как представляется, кроется идея, что чем больше спортсмены прилагают усилий, тем лучше результат. Это тоже заблуждение. Представьте себе импотента, которому врач говорит, что для достижения эрекции он должен больше стараться. Не приведет ли это к усугублению проблемы? Когда мы прикладываем излишние усилия, то зачастую разрушаем саму цель, которую хотим достичь. Многого можно достигнуть только тогда, когда мы не перенапрягаемся, можем расслабиться и отключить наше сознательное мышление.

Мощь подсознания определяется самим строением мозга (нейрофизиологи утверждают, что подсознание может обработать до 11 миллионов бит информации в секунду, тогда как сознание способно справиться только с 40 битами за тот же отрезок времени), но его возможности, как доказывают лучшие представители рода человеческого, могут быть еще более развиты. Когда спортсмен (или музыкант) находится на пике формы, его осознанное мышление обычно очень спокойно. Полную власть над человеком захватывают подсознательные способности, которые развиваются долгими годами практики. В нашем мозге осуществляется огромное количество нейронных операций, и он напряженно работает, но все это происходит за пределами сознания. В спорте так называемое состояние «зоны»[8], похожее на состояние в дзен-буддизме, может быть уподоблено тому, как утка без видимых усилий скользит по поверхности воды, тогда как под водой ее лапки работают с бешеной скоростью.

Работа психологов, которым придется иметь дело со сборной Англии, будет состоять в том, чтобы помочь спортсменам сопротивляться соблазну излишнего рефлексирования. В этой области существуют устоявшиеся методики, такие как отвлечение (того же порядка, что использовалось в эксперименте с предсказанием результатов матчей) или притворство (внушение, что результат того или иного мероприятия на самом деле не очень важен). Но ни одна из таких методик – не панацея. Многое будет зависеть от взаимоотношений между игроком и тренером-психологом. Именно поэтому Ходжсон хочет, чтобы обязательной фигурой на сборах команды был профессиональный психолог, а не просто человек, который читает лекции и проводит презентации.

Совершенно ясно, что, если сборная Англии по футболу хочет улучшить историю своих побед по пенальти (пока это одна победа на семь поражений), ей нужно кардинально изменить методику психологической подготовки команды. Как и во многих других областях жизни, успех или неудача здесь будут определяться не столько техникой, сколько победой над парадоксами нашего разума.

9 сентября 2015 года

Долголетие – прекрасное качество, потому что очень тесно связано с величием. Все мы были свидетелями быстротечного совершенства, когда спортивные звезды сверкают месяц, возможно, даже год, прежде чем погаснут. Мы видели вундеркиндов, например Дженнифер Каприати в теннисе или Фредди Аду в футболе, которые достигали пика мастерства, но недолго на нем задерживались.

Есть и такие, которые прочно держатся на вершине, год за годом раздвигая границы возможного, даже когда находятся уже на закате карьеры. Всего два месяца назад Федерер сыграл один из лучших матчей в этом сезоне, победив Энди Маррея в полуфинале Уимблдона. Его удары отличались артистизмом и точностью, процент эйсов (попаданий навылет) был просто немыслимым. Да, возможно, он не выигрывал турниры Большого шлема в последние три года, однако даже в возрасте тридцати четырех лет он все еще составляет своим соперникам достойную конкуренцию. Он по-прежнему гордо носит свои высокие титулы.

Разумеется, о секретах долголетия нас заставляет вспоминать не только Федерер, но и многие другие выдающиеся спортсмены. Джек Никлаус к сорока шести годам выиграл восемнадцать турниров по гольфу из серии «мейджор». Райан Гиггс демонстрировал волшебный футбол даже после сорока лет, сыграв шестьсот пятьдесят матчей за команду «Манчестер Юнайтед». Прославленный британский гребец Стив Редгрейв сохранял в себе силы для выступления на пяти Олимпийских играх. Конечно, можно вспомнить и других героев спорта.

Как достигается долголетие? В нашем мире сокращения у людей зоны внимания, в мире так называемых «поколений пяти секунд», как удается этим замечательным индивидуумам поддерживать в себе мотивацию и работоспособность даже не годами, а десятилетиями?

Неплохим местом для начала поиска ответа на этот вопрос можно назвать тренировочные корты Английского теннисного клуба в парке Аоранги. Я очень люблю бывать там в течение тех двух недель, когда проходит Уимблдонский турнир, потому что получаю на этих кортах массу впечатлений о лучших теннисистах мира. Одним погожим утром как раз посередине турнира этим летом я наблюдал за тренировкой Федерера со своим спарринг-партнером.

Для меня это стало открытием. Тренировка длилась около 50 минут и состояла из нескольких блоков (Федерер подал около ста подач, затем партнеры потренировались на задних линиях, потом сыграли шесть геймов на счет), но в ней присутствовал один постоянный элемент – улыбка Федерера. Он буквально светился радостью, когда ему удалось укороченным ударом «поймать» практически обездвиженного партнера на задней линии корта, и в то же время поднял руки над головой и поаплодировал своему товарищу, когда тому удалось послать высокую «свечу» по диагонали.

На третьем десятилетии с момента начала игры в теннис школьником и через двадцать лет после начала своей профессиональной карьеры теннисиста Федерер, казалось, по-прежнему упивался природной красотой тенниса. Он был похож на ребенка, играющего на детских кортах.

Такие же истории характерны и для других прославленных спортсменов. Несколько лет назад я интервьюировал Никлауса в Сент-Андрусе в Шотландии и спросил его, что помогло ему остаться активным после сорока лет. Его ответ был простым и в каком-то отношении напоминал подход Федерера. «Я люблю игру, – сказал Никлаус. – Без этого я не достиг бы долголетия в ней». Билли Джин Кинг сказала что-то похожее. Когда ее спросили, становилось ли ей когда-либо скучно в теннисе, он ответила вопросом на вопрос: «Как такое может быть? Я никогда не видела, чтобы мяч дважды перелетал через сетку совершенно одинаково».