Графиня берет выходной - Екатерина Павлова

Я рассматриваю его широкие плечи, руки, сомкнутые в замок за спиной, вскинутую к потолку голову и расставленные на ширине плеч ноги. Неужели на фразе «Иди» и закончится наш брак?

Слезы наворачиваются на глаза, я же не железная. Будто меня окутывает какой-то кошмарный липкий сон, из которого мне не выбраться.

Быстрым шагом выбегаю из кабинета, бегу прямо по коридору, а из глаз сыплются неконтролируемые слезы. Понимаешь, что все сотворила сама, но при этом все равно себя жалко!

Графиня Диана Даор сломалась, дала трещину как фарфоровая кукла. Красивая, хрупкая, пустая.

Влетаю в приемную к Николасу, в надежде, что брат на работе, и со всей скорости врезаюсь в грудь Иена. Он ловит меня на лету, обхватывает ладонями под локти и прижимает к себе.

— Диди, что случилось? — встревожено спрашивает он, рассматривая мое заплаканное лицо, — Диди, это слезы? Ты плачешь?

Сформулируй он вопрос по-другому, без слов «слезы» и «плач», я бы не разревелась, уткнувшись носом ему в грудь. Стою в объятиях Иена и глотаю горькие слезы. Жалко себя.

— Диана, — ласково шепчет Иен и проводит по волосам.

— Я, — громко всхлипываю, — Подписала документы на развод с Генрихом.

— Что? — Иен ошарашенно смотрит на меня и отстраняет от груди, — Диана, повтори!

— Я больше никакая не графиня Даор, я развелась с мужем! — с надрывом произношу я, а Иен снова прижимает меня к себе и ласково проводит ладонью по спине.

— Все будет хорошо, Диди. Это все к лучшему, — тихо шепчет он мне в макушку.

Хлесткий болезненный удар между лопаток отражается острой болью в самом сердце. Трудно дышать и стоять на ногах. Я вздрагиваю и отрываю голову от влажной рубашки Иена. Испортила еще одну дорогую мужскую вещь.

— Где Николас?

— На обеде. А ты, Диана, не хочешь пообедать? — тихо спрашивает Иен, смотрит на меня с надеждой, так, что сердце щемит.

— Нет, прости, — размазываю по лицу остатки слез, — Я спешу, мне надо идти.

И ничего не могу придумать лучше, чем навести переполох и подобно Золушке сбежать с бала в самый ответственный момент. Целую Иена в щеку и сбегаю из приемной Николаса.

На улице меня уже поджидает Барберри, сажусь на заднее сидение автомобиля, закрываюсь перегородкой, судорожно переодеваю вещи и меняю камень иллюзии. Теперь я Донна, и я лечу за новыми впечатлениями.

Единственное, я считаю правильным написать сообщение Элджебет: «Кажется, я только что развелась с мужем. Люблю тебя. Сажусь в самолет. Буду недоступна».

Элджи лопнет от любопытства, зато я раскрыла ей все свои секретики.

Генрих

Генрих Истербрук несся по коридору, не замечая ничего вокруг. Пальцы его судорожно впились в узел галстука, расслабили его и сорвали с шеи ненавистную удавку, отбросив в сторону за ненадобностью. За галстуком прочь последовали и верхние пуговицы рубашки, мешавшие дышать полной грудью.

Земля уходила из-под ног, а в груди зияла черная дыра, пожирая Генриха изнутри. Если бы кто сказал, что ему может быть так плохо из-за женщины, он бы ни за что не поверил, рассмеялся в лицо.

Но сейчас ему хотелось все крушить и сметать на своем пути, чтобы сбросить пар и расслабиться. Ну а больше всего на свете он желал набить аристократическую морду маркизу Маскотту. Это было бы самой сладкой наградой.

— Тупой лощеный хлыщ, — ненавистно выплюнул мужчина себе под ноги.

Черт дернул его пойти вслед за женой. Как же, в ее глазах блестели слезы, и он, точно глупый мальчишка, поспешил утешить ее. Сам довел, сам утешил — самостоятельный, все вполне логично. Вот только в его обществе Диана не нуждалась. Она вообще никогда в нем не нуждалась. На первом и единственном месте, пьедестале ее девичьих грез, был только светский франт Иен Аберкорн маркиз Маскотт.

Генрих влетел в свою приемную и в сердцах со всей силы хлопнул дверью, представляя, что в дверном проеме застряла голова маркиза. Было бы здорово, но нет, мечтам не суждено сбыться.

— О! Сэр, — пискнула Наташа, нервно подскакивая на своем месте, — желаете чай, кофе? — голос ее дрожал, до того грозный вид был у Генриха, но обязанности свои она выполняла исправно.

— Нет, спасибо, — скривил лицо мужчина, — Если кто меня будет спрашивать, скажи, что я не принимаю.

— Так точно, сэр, — кивнула девушка и выдохнула с облегчением, когда за шефом захлопнулись двери кабинета.

Генрих пинками откатил кресло к самому окну и устало развалился в нем, забросив ноги на подоконник.

Развод. Хотел ли он его? Нет, конечно же! Его все устраивало, даже больше, чем устраивало! Он и не помышлял ни о каком о разводе, пока его ушей не коснулся разговор жены с подругой в тот злосчастный день, когда он забыл документы дома, и ему пришлось вернуться без предупреждения.

Генрих запустил пятерню в волосы и до боли сжал их в кулак.

— Идиот, — резко подскочил он на ноги и стукнул кулаком по подоконнику.

Впервые в жизни он пошел на поводу у эмоций. Услышал, что Диана хочет иметь возможность все изменить, и он решил дать ей такой шанс. Позволил себе сиюминутную слабость. Не подумал, не взвесил, поступил совершенно несвойственным ему образом. И никак не мог ожидать, что жена его согласится столь быстро и безропотно, будто всю жизнь только и ждала этого предложения.

В спешке подписала документы и уехала в закат. Вот только вопрос, уехала одна или с мозгляком Иеном?

Новый удушливый приступ злости схватил Генриха за горло. Он подошел к столу и принялся пролистывать документы по разводу. Интересно, если он изорвет их в клочья, а потом спалит дотла, это исправит ситуацию?

Ответ Генриха не радовал, поэтому он просто сгреб все бумаги в верхний ящик стола до лучших времен, когда будет способен трезво мыслить.

Была еще одна вещь, которая выворачивала его на изнанку — мужчина не понимал, где совершил просчет. Странности в поведении Дианы обнаружились еще во время благотворительного вечера, тогда Генрих предположил, что все дело в колье из розовых бриллиантов, которое он не выкупил на торгах. Ему казалось, что Диана не в восторге от слишком броского украшения, но почуяв неладное, сразу же принялся исправлять ситуацию. Задержался на вечере под предлогом игры в вист и, стоило Диане сесть в машину, сразу же кинулся на поиски промышленника, который купил лот. Быстро нашел с ним общий язык, предложив небольшую компенсацию в счет причиненных неудобств, и колье было у Генриха в кармане.

А что, если колье здесь совершенно ни при чем? Тогда в чем дело? Генрих еще раз принялся прокручивать в голове события того вечера.

До начала танцев все шло хорошо. Не могла же Диана обидеться на то, что он не пригласил ее на первый танец? Глупости. Она отправилась в дамскую комнату, а его отвлекла графиня Сомерсет, да так хорошо отвлекла, что он упустил жену из виду и заметил только Наташу, выходящую из дамской комнаты.