Свистопляска с расследованием - Клара Колибри

И вот, в голове моей начал выстраиваться хитроумный план. Главным действующим лицом в нем, пока что, была Татьяна. Потому что ей еще только предстояло обзавестись героем и спасителем. А потом, да, и Самойлову в нем отвела бы очень даже не последнее место. В связи с этими моими мыслями, я принялась пристально на них посматривать, на этих двоих. И то, что наблюдала, меня радовало.

А Алексей Юрьевич, как, все равно, меня, в чем, заподозрил. Несколько раз косо посматривал, один раз, и вовсе, пристал с какими-то глупыми вопросами. Скажи ему то или другое, в общем, с мыслей пытался сбить и в общий разговор вовлечь. Но я была на чеку, не позволила ему меня всякой ерундой отвлечь от главного. А наиважнейшим вопросом тогда была безопасность Татьяны и, может быть, моя тоже, если я не собиралась это дело оставить, бросив интересоваться происходящим.

– Танька, подойди ко мне, – схватила я ее, улучив момент, когда у Титовой возник какой-то интерес к очередной картине Алексея. – Как тебе этот, художник?

Сказала это ей по-тихому, а сама услышала у себя те же интонации, что и у Вовки недавно при слове «художник».

– Очень интересно рассказывает, я просто вся заслушалась…

– Не про то я сейчас говорю. Я тебя спрашиваю, как он тебе в роли твоего телохранителя?

– Да, ты что?! Он телохранителем подрабатывает? Мне показалось…

– Я другое имела в виду. Вот, если бы он на тебя глаз положил, начал бы завлекать, а там…

– Это как? Я же вдова, если ты еще об этом не забыла?!

– Все я помню, уймись. Но моя забота о том, чтобы скоро меня не покинула. В смысле, не ушла бы за своим Вадиком следом.

– Ох! Не пугай меня, я и так боюсь. Все эти непонятности… Но вот так, с бухты-барахты, мне бы не хотелось с мужчиной завязывать отношения. Да и он, этот Самойлов, не очень-то стремится со мной сблизиться, все больше на тебя и на Маринку посматривает.

– Это ничего. Это мы уладим. Мне главное твое принципиальное согласие получить. А там уж я за него возьмусь. Будь спокойна. Станем нажимать на его природные инстинкты. А он у нас, так понимаю, котик еще тот!..

– Как это? Мне что-то, совсем тревожно стало. И потом, не согласна я на чужого мужика просто так кидаться. Вот, разве что, он просто у меня заночевал бы. В другой комнате, на диванчике. Одну ночь или две… Там было бы видно…

– Этот, подозреваю, просто так не станет, – я с сомнением посмотрела на Самойлова, а он, как раз, взглянул в этот момент в мою сторону и продемонстрировал одну из своих лучших улыбок.

– Может, тогда и не надо… имею в виду, что я вполне и у тебя могу…

– Поселиться? – строго посмотрела я на Татьяну. – Нет. Это тоже не вариант. А у тебя у самой предложения лучше есть? Устраивать из моей квартиры общежитие, я тебе не засчитываю. Новое давай. А раз нет, то и не препятствуй. И этого заставить что-то делать, идущее в разрез с его желаниями, не просто будет. Мы хотя бы должны попробовать. Поэтому не препятствуй мне.

– А что ты задумала? Спрашиваю не из праздного любопытства, а чтобы ничем тебе не навредить и не испортить, по неведению-то.

– Спроси, чего полегче. Я и сама еще не знаю толком, как стану поступать. В голове у меня только еще одни наброски. Вот, начну импровизировать, тогда и постарайся помочь. Только, смотри, не брякни что-нибудь про опасность предстоящего ему мероприятия. Мужик нынче, знаешь, какой пошел? Трудности они теперь не уважают. Что полегче, да само в руки идет, это им, другое дело, это им нравится. Так что, держи ухо востро.

– Ты мне скажи, что от меня конкретно требуется.

– Не знаю еще. Отстань.

– Хоть намекни. Иначе я не потяну. Сразу и откровенно тебе об этом и заявляю.

– Ладно. Попробую, сформулировать в общих, так сказать, чертах, – наморщила я нос от напряжения в мыслях. – Нам надо, чтобы он у тебя остался на ночь. Чтобы тебе было безопаснее в квартире оставаться. Для этого туда его надо сначала завлечь. Идеи есть?

– В смысле, чем завлечь? Может, скажу ему, что у меня в ванной кран потек?

Я даже расстроилась от такого примитивного мышления подруги. Она это прочитала на моем лице и тоже приуныла. А еще мы обе взглянули на Алексея и загрустили еще больше. Такой мужик и водопроводный кран были вещами несовместимыми, на наш взгляд.

– Да, – вздохнула Татьяна. – Это мне, пожалуй, надо сантехнику звонить…

– Какой еще слесарь?! Этого осилим. Я вспомнила. У тебя в спальне картина висела. Сейчас она там есть? Я что-то не заметила, когда у тебя были.

– Висит. Что ей сделается. Называется «Маки». Автор Вельветова.

– Это, что надо! Заведи с ним разговор про эту картину. Скажи, что тебе нужна консультация.

– На предмет чего?

– Скажи, что хочешь вывезти ее за границу. Тебе надо узнать, нужно ли какие документы оформлять.

– Я что, на курорт с картиной собралась? Глупость получается.

– Не глупость. Допустим, ты летишь к подруге, по гостевой визе. Везешь ей подарок. Дошло? Наконец-то.

– Поняла. Идея, конечно, хорошая. Только я одна не смогу. Давай, мы все вместе ко мне поедем, если он согласится на картину взглянуть.

– И Маринку прихватим? – начала я раздражаться.

– Нет. Не сгущай! Я просто не знаю, что потом с ним делать стану. Вдруг, он просто развернется и уйдет? Это же какой будет удар по самолюбию?!

– Тут, дорогая моя, от тебя многое будет зависеть. Ты у нас красотка и себя преподнести умеешь. А он на женские прелести падок, это я уже успела заметить.

– В смысле?

– Видала с ним одну… натурщицу, одним словом.

– И что? Хороша?

– Не то слово! Ноги длиннее моих в два раза. Они у нее, вообще, кажется, что не заканчиваются, там, где положено, как у нормальных людей.

– Во! Я пас. У меня таких нет.

– Зато, у тебя грудь есть. А у нее один намек. И еще у тебя глаза, Татьяна, взглянешь в них и утонешь. Вот, какие у тебя глаза.

– Это верно. С этим я согласна, – приободрилась подруга. – Хоть и не натурщица я, но достоинства имеются.

Тут нам пришлось разговор прекратить. Потому что те двое перестали обсуждать картину в дальнем правом углу и подошли к нам слишком близко. Теперь я все поджидала момент, чтобы и самой в их беседу вклиниться. Мне же надо было как-то завлечь Самойлова к Татьяне на квартиру. А она сама мне в помощницы не годилась, по некоторой причине подруга впала в глубокую задумчивость, как только Алексей подошел и взял ее под руку.

– Что-то у нас Татьяна совсем загрустила, – склонил Алексей Юрьевич к ней голову. – Наверное, устала от моего разглагольствования. У вас, Танюша, сейчас такие глаза… хоть за кисть немедленно берись.

– Хорошая идея, – пробубнила я себе под нос, совершенно забыв про его чуткий слух.