Блицкриг в Европе, 1939-1940. Польша - Б. Лозовский

штабы и на войска. Он быстро терял силы и все меньше контролировал свои поступки. Главнокомандующий и ответственные офицеры штаба большей частью лишь соглашались со всем, что им предлагали командующие армиями. Методы согласования действий армий сводились к теоретическим рассуждениям и не сопровождались энергичными действиями.

Плохое состояние связи также усиливало децентрализацию руководства. Уже 3 и 4 сентября штаб главнокомандующего теряет связь с некоторыми армиями, в последующие дни прерывается и теряется связь на длительные промежутки времени одновременно с несколькими армиями[102].

Последним импульсом к отказу Главного штаба от борьбы западнее Вислы был отход армии «Лодзь» с позиций на Варте и Видавке и откровенный доклад Руммеля о событиях, происходивших на фронте. Известное, приводимое нами ранее донесение штаба армии «Лодзь» от 18 часов 15 минут 5 сентября: «...оставляем линию Барта—Видавка, которую невозможно было удержать... Это — конец» — потрясло маршала Рыдз-Смиглы. Он вызвал Руммеля к телефону, надеясь услышать хоть что-нибудь обнадеживающее.

— Хочет ли господин генерал, — спросил главнокомандующий, — оставить позиции на Варте и Видавке на всем их участке или только на северном фланге?

— Пехота полностью обессилена вражеской авиацией, — последовал ответ. — Днем она может находиться только в лесах. Авиация рвет связь, бомбардирует артиллерию и каждую группировку пехоты. Пехота подорвана физически и морально.

Злополучный главком делает последнюю попытку:

— Нужно потребовать наивысшего напряжения от каждого.

Ответом было молчание.

Теперь главнокомандующий приходит к выводу, что надежд больше нет. По его приказу Главный штаб начинает готовить краткие директивы на общий отход всех войск, сражавшихся в западных районах страны. Поздно вечером 5 сентября эти директивы были разосланы. Отступление за Вислу предполагалось провести в компактной группировке всех армий. При этом армия «Лодзь» должна была отходить на Гура Кальвария, резервная армия, прикрывая ее фланг, — двигаться на восток вдоль южного берега Пилицы, армии «Познань» и «Поморже» — отступать на Варшаву[103].

Так общим отходом за Вислу главных сил польской армии завершались приграничные сражения в германо-польской войне.

К 6 сентября перед 10-й армией уже не существовало организованного польского фронта. Немецкие подвижные войска устремились по всем дорогам к северо-востоку, на Раву-Мазовецкую и Радом. Дальнейшую задачу моторизованных корпусов штаб 10-й армии рассматривает как преследование разбитого врага и 6 сентября отдает приказ: «Противник находится в полном отступлении к Висле южнее Варшавы. Варшава будет очищена. 10-я армия беспощадно преследует отступающего противника и прорывается на линию Вислы: Пулавы—Гура Кальвария, чтобы преградить противнику переход через Вислу. Будут созданы три группы преследования: справа 15 мк, в середине 14 мк, слева 16 мк...»[104] Теперь понятие «армейский авангард», введенное 4 сентября по отношению к 16-му моторизованному корпусу, заменяется понятием «группы преследования». Это были поиски определения характера действий крупных подвижных соединений в обстановке начавшейся дезорганизации польского фронта и постепенного отрыва их от наступающей позади пехоты.

Польский фронт на юге окончательно рушился. 14-я немецкая армия достигла подвижными частями реки Дунаец у Тарнува. 8-я армия приближалась к Лодзи и верховьям Бзуры, где вскоре разыгралось еще одно кровопролитное сражение.

Начинался самый катастрофический для польской армии этап борьбы.

Отступление на ряде участков становилось все более хаотическим. И все же дело было бы в какой-то мере поправимо, если бы в стране существовала организующая твердая воля, способная в критический момент сплотить народ на борьбу. Но глубокий кризис буржуазнопомещичьего режима Польши заключался именно в том, что он не смог в час испытаний объединить страну и армию для борьбы против фашизма, выдвинуть таких вождей, которые оказались бы в состоянии действительно возглавить ведение войны. Польский народ ненавидел фашизм, хотел сражаться с агрессорами и их «пятой колонной» в стране. Однако прогнившая государственная система сковывала героические стремления народа, обезоруживала его в решающий момент истории.

Изложенными выше фактами мы хотели показать, что германо-польская война в ее начале, вопреки картинам, рисуемым буржуазными авторами, не была сплошной цепью германских побед и триумфов. Польские солдаты храбро сражались, немцам было нелегко, и побеждали они главным образом за счет подавляющего численного превосходства и своих подвижных войск.

Но теперь гитлеровские генералы имели немало оснований быть довольными. Немецкие войска заняли коридор, расчленили армию «Поморже». Глубокие прорывы на южных участках фронта, где наносился главный удар, открыли немецким танковым группировкам путь на Варшаву, в Галицию и в Силезский промышленный район. Однако далеко не все у гитлеровского командования шло так гладко, как могло казаться на первый взгляд. Серьезно заблуждаются ныне те военные писатели на Западе, которые, подобно Роосу, утверждают, что «поход в Польшу представлял собой в целом только осуществление германских оперативных планов»[105].

Несмотря на очевидное поражение польской армии, несмотря на дезорганизацию ряда участков фронта и тяжелый урон, она в эти дни не позволила гитлеровскому командованию полностью осуществить его стратегический замысел — окружить польские соединения западнее Вислы. На северном и крайнем южном флангах польские войска сорвали германский план: выйдя из-под ударов, они заставили гитлеровское командование отказаться от охватывающего маневра и заменить его обычным фронтальным вытеснением. Здесь в полной мере сказались недостатки германского оперативного плана, отмеченные в предыдущей главе. Уже 5—6 сентября немецкое руководство признало нереальность окружения польской армии западнее Вислы, оказалось вынужденным изменить первоначальный план и начать новую, вторую по счету, стратегическую операцию. План этой операции был изложен в директиве Браухича, отданной во второй половине дня 6 сентября.

«1. Из сведений о противнике следует, что он отходит за линию Висла—Нарев и больше не собирается вести впереди этой линии решающие бои...

...Его уничтожение на западном берегу Вислы, будет едва ли возможно... (подчеркнуто нами.— Д.П.)

2. В связи с этим ставятся следующие задачи: группа армий “Север” быстро продвигается 3-й армией через Нарев, чтобы воспрепятствовать планомерному созданию обороны реки, и далее развивает наступление через Буг в направлении Варшава — Седлец, чтобы свернуть с севера фронта на Висле...

Группа армий “Юг”, одновременно с уничтожением группы “Лодзь”, препятствует созданию обороны на Висле... 14-я армия наносит удар через Сан в общем направлении Люблин...

Дальнейшая оперативная цель: охват остатков польских главных сил восточнее Вислы» (подчеркнуто нами.— Д. П.)[106].

Несмотря на все усилия немецко-фашистской авиации, ей не удалось полностью сорвать стратегические перевозки польской армии. Более того, эффект воздействия с воздуха против железнодорожной сети был в целом невелик[107].

В области политических отношений первые три дня войны означали переход от мюнхенского курса мирного времени к политике «странной войны» — военному варианту той же мюнхенской политики. Гитлер стремился в эти дни