Гнездо перелетного сфинкса - Дарья Донцова

Константин сел в кресло.

– Мы продолжали мучиться по ночам. И вдруг осенью Полина стала кашлять и сказала: «Извини, возраст у меня уже не девичий, открытое окно мне во вред. Ты был прав: нам нужны разные опочивальни». И началась счастливая жизнь, теперь я сплю как младенец.

– Кто в доме знает о вашей любви к свежему воздуху? – не замолкал я.

– Все, – без раздумий ответил Амаретти, – я везде открываю окна, форточки.

– Может, вспомнили, какой Елене досадили? – задал я очередной вопрос.

– Не знаю я никаких Елен! – рассердился Константин Сергеевич.

– В вашем окружении определенно есть дама с этим именем, – возразил я.

– Конечно, – согласился собеседник, – я имел в виду, что не скандалил с ними. Предпочитаю мирное ведение дел. Простите, Иван Павлович, я хочу лечь. Сейчас закрою окно – и на боковую.

– Вы прикроете раму? – уточнил я.

– Смерть здорово меня напугала, – признался хозяин, – не хочется еще одного свидания с ней. Сейчас, конечно, я понимаю, что это проделки моего брата-мерзавца! Какая-то летающая кукла.

Я вернулся к подоконнику.

– Иван Павлович, вы куда? – окликнул меня Амаретти.

– Я тоже собрался в постель, – объяснил я.

– Решили отправиться назад через сад? – Константин встал, захлопнул раму и повернул ручку. – Теперь сюда даже комар не проникнет. Вам лучше воспользоваться коридором. Шагаете налево до перекрестка, там поворачиваете направо, третья дверь ваша.

Глав 15

Отчаянно зевая, я двинулся по ковровой дорожке, увидел развилку, свернул налево, отсчитал третью дверь и вошел в темную спальню. Нос уловил запах коньяка. Не успел я удивиться, как издалека донеслось тихое хихиканье.

– Витька! Прекрати!

– И не подумаю, – ответил знакомый голос.

– Уже поздно!

– Фигня! Детское время.

– Нет, мне пора!

Я понял, что случайно попал в комнату младшего брата Константина, и осторожно попятился к выходу.

Но тут Виктор произнес:

– Ленка!

Я замер.

– Хорош выкаблучиваться, – продолжал Виктор.

– Вау! Больно, – заканючила дама, – не люблю, когда так делают!

– А я не переношу, когда мне козью морду корчат! Ща получишь!

– Тварь!

– Сучонка! …!

– Сам!.. – не осталась в долгу представительница слабого пола.

– Пошла вон!

– Эй, ты обещал отвезти меня домой!

– А это не хочешь?

– Урод!

– Дебилка!

– Немедленно заводи машину!

– Щаз! Прямо разбежался у шлюхи шофером работать. Одевайся!

– Если ты меня не доставишь домой, я останусь тут. Утром завтракать с твоими родственничками буду.

Послышались шорох и короткий взвизг:

– Идиот! Отдай вещи.

– Получи, – ответил Виктор.

– Не смей платье в окно швырять, – возмутилась Елена.

– Заткнись! – велел кавалер.

– А… тебе! – азартно ответила партнерша. – Сейчас так голосить буду, что все змеи твоего гадюшника проснутся.

Снова послышались шорох, кряхтение, сопение и плач.

– Офигел? Сначала в окно выбросил, потом назад втащил! Смотри, всю кожу на животе мне ободрал.

– Ты первая начала.

– Что плохого я сделала? – заныла дама.

– Тебе велено было остаться.

– Так я не могу!

– Почему?

– Детей в школу провожать надо!

– Ё! Откуда у тебя спиногрызы?

– Догадайся с трех раз!

Я осторожно приоткрыл дверь и пошел по коридору назад. Вроде в доме царит тишина, обитатели интеллигентные люди, мирно спят, но на поверку в их покоях кипят нешуточные страсти. К старшему Амаретти прилетает «смерть» и оставляет загадочную открытку. Младший отчаянно ругается с женщиной, похоже проституткой, которую тайком привел в особняк. Интересно, чем занимается Полина? Завтра надо осторожно поговорить со всей прислугой. Горничные определенно в курсе того, что происходит на половине хозяев. Они меняют постельное белье, убирают мусорные корзины в ванных. Человек, который бросает что-то использованное в ведро, не задумывается над тем, куда потом отправляется мусор, а зря. Отходы могут рассказать об обитателе спальни много интересного. Вот, например, светская львица, очаровательная блондинка, героиня глянцевых таблоидов, любимица желтой прессы, дочь олигарха, красавица, к ногам которой падают самые богатые и знаменитые мужчины страны. И что видит горничная в мусоре той, кому завидуют миллионы женщин? Опустошенные блистеры от таблеток, порожняя коробочка из сетевого ресторана, шесть бутылок из-под минералки, пустой тюбик из-под крема для маскировки проблем кожи, красящий шампунь, тьма мокрых бумажных носовых платков со следами губной помады и туши, куча оберток от шоколадных конфет, гора бирок из дешевых магазинов. Что бы я сказал о чаровнице, обозрев эти отходы? У нее булимия, девушка сидит на жесткой диете, потом срывается, сметает жирную, вредную пищу, фаст-фуд, конфеты, наливается водой, и ее тошнит. Это болезнь тех, кто гонится за славой, признанием публики, титулом «Мисс стройность» и медовыми комплиментами в соцсетях. Из-за неправильного питания начинались проблемы с кожей, их надо маскировать. Красавица не блондинка, она крашеная. И, похоже, несчастлива в личной жизни, придя домой, рыдает в ванной, размазывает салфетками макияж. Папа-олигарх зол на дщерь за безделье, гулянки по тусовкам, перестал давать доченьке деньги, поэтому ей приходится покупать не брэндовые вещи, а фейки, срезать с них ярлыки и врать: «На мне платье, эксклюзивно сшитое Диором». Не надо, увидев фото в глянце, завидовать этой девушке. Вы сами намного счастливее той, кто, изображая радость и уверенность в себе, красуется на снимке.

Я вошел в свою спальню, разделся, залез под одеяло и обнаружил, что мое место оккупировано. Посреди кровати вплотную к подушкам разлеглась Демьянка. Прошли те времена, когда я, погладив псинку, нервно ежился и спешил тщательно помыть руки, а потом облить их мирамистином. Через пару месяцев после появления в доме Демьянки жизнь господина Подушкина стала суровой. Теперь, чтобы угоститься мармеладкой, мне надо отбить ее у собаки.

– Сделай одолжение, подвинься, – пропыхтел я, пытаясь сдвинуть Демьянку с места.

Наглая особа даже ухом не повела. Я схватил псину за задние лапы, оттащил ее, сладко храпящую, на край кровати, рухнул на нагретое место и вмиг заснул.

Глава 16

– Иван Павлович, вам омлет? Или геркулесовую кашу? – спросила Полина.

– Пусик, твою любимую овсянку, как правило, люто ненавидит весь остальной народ, – прокурлыкал Виктор, – надо смотреть истине в лицо: в гнезде перелетного сфинкса готовят на редкость мерзко.