📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСказкиЧетыре сестры - Малика Ферджух

Четыре сестры - Малика Ферджух

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 117
Перейти на страницу:
вспомнилась схема пищеварительного тракта, которую показывала мадемуазель Анс-Рим. Кусочек хлеба спускается потихоньку из желудка по кишкам, по всем их извивам. Два кусочка в чреве каменного монстра – вот кем они были.

– Его так сильно слышно. Этот туннель, наверно, выходит на утес над морем.

А в бурю-то – какой концерт! Какая симфония! Какое буйство! С каким аппетитом ветер «играет» тогда на арфе! Вот почему его слышно через стены старого дома, вот как он наполняет весь парк этой музыкой с моря!

– Как же вы никогда не слышали этого раньше? – спросил Гулливер.

– Клен. Он вышиб плиту в колодце, разбил стенку и освободил ветер. Вот откуда такой великанский сквозняк.

Страх вдруг улетучился, как будто тяжесть свалилась с плеч. Тихонько, по-прежнему держась за руки, они направились к могилам. На первой, под зарослями грибов, им удалось прочесть:

Здесь покоится

ГИЙЕМЕТТА ОБЕРЖОНУА,

баронесса д'Эскиль.

Молитесь за ее душу, почившую в бозе в ночь на 23 октября 1870.

Пусть ее арфа услаждает ее слух в ином мире.

Гильдаз, возлюбленный супруг, оплакивает ее.

Второй была могила Гильдаза Обержонуа, который от горя пронзил себе сердце кинжалом.

Энид и Гулливер смотрели на два захоронения, а над их головами душа Гийеметты играла на арфе пальцами ветра. Энид подумала о своих умерших родителях, тоже сгоревших в перевернувшейся машине. И внезапно здесь, под землей, она расплакалась.

* * *

Хуан купил два пакетика жареных каштанов и протянул один Коломбе. Они вдвоем стояли на мосту через пересекавшую город реку. Показалось шествие монстров, они несли освещенные тыквы и пели: «В нашем крае, в нашем крае убивают, убивают…»

Не глядя на Хуана и старательно очищая каштан, Коломба решилась заговорить первой:

– Можно сказать тебе две вещи?

Он ответил «Да, конечно», тоже взял каштан, подул на него – ффф, горячие, черти, – и кивнул: слушаю.

– Во-первых, твое письмо, – начала она. – Мне оно показалось стереотипным. Банальным. Влюбленный всем сердцем и весь этот вздор…

– Я не посылал тебе письма…

– Ты мне не писал?

– Не-а, – ответил Хуан с полным ртом. – Уау! 'о'ячо!

– Ты не назначал мне свидания на площади: ты в костюме Жюдекса, я – Ирмы Веп?

– Ничего подобного. Но Ирма Веп тебе суперски идет.

Она подула на свой очищенный каштан, наморщила нос. Вся подобралась.

– Объясни мне. Это заговор?

Он улыбнулся.

И ей очень захотелось его поцеловать.

– Самый настоящий заговор. С заговорщиками. Но благодаря ему мы снова увиделись.

– Ты разыграл меня вместе с остальными?

– Скорее против них.

Хуан увидел, что она чуть не плачет.

– Я не имею с ними ничего общего, – поспешил он добавить.

И рассказал ей все. Как он подслушал заговорщиков в «Ангеле Эртбиза», обслуживая соседний столик. Как его это возмутило. Как он решил расстроить их интригу, выступив в роли Жюдекса.

Коломба слушала его. Сначала – очень внимательно. Потом – все рассеяннее. Слишком пристально она всматривалась в его глаза, слишком ласково убаюкивал ее его голос. Когда он закончил, она улыбнулась.

– Ты хотел дать им урок?

– Не мне давать уроки. Скажем так, я тоже люблю розыгрыши.

Он протянул ей очищенный каштан. Она взяла его.

– Осто'ожно! 'о'ячо! – предупредил он, сам себе подражая, как будто жевал горячий каштан.

Она надкусила каштан. Очень вкусно.

– Значит, ты просто хотел посмеяться?

– Посмеяться с тобой. Когда смеешься вместе с кем-то, это уже значит… очень много.

Она доела каштан и продолжала:

– Знаешь, мое кольцо… Я нарочно оставила его на раковине.

Жареная скорлупка выпала из пальцев Хуана. Светящиеся тыквы шагали по мосту и пели: «У Энди Харди две головы, одна на плечах, другая под мышкой…»

– В смысле – нарочно?

– Ммм.

Он покраснел. Так же густо, как и она.

– Посторонись, Мэндрейк! – окликнул его зеленый монстр из шествия.

– Я хотела, чтобы мы снова увиделись, – сказала она.

– Я тебя ждал. Почему ты так и не зашла его забрать?

– Вы мешаете пройти, не видите, что ли? – крикнул им фиолетовый монстр и толкнул их друг на друга.

– Я приходила. В первый раз ты принимал круассаны. Во второй я не стала тебе мешать, ты был занят с группой туристов.

– Идемте с нами! – пригласил их крошечный розовый монстр. – Мы будем жечь Лоика-сенокосца.

– У нас нет спичек, – ответил ему Хуан.

– И мы не знаем ваших песен, – добавила Коломба.

– И подходящих расцветок у нас нет, – закончил Хуан, показывая на их черные одеяния.

Розовый монстрик показал язык и убежал.

Каштанов им больше не хотелось.

– Я отвезу тебя, – сказал Хуан.

Два монстра, синий и желтый, замыкали шествие, еле волоча ноги. Хуан отдал свой пакетик с каштанами желтому монстру, Коломба свой – синему. Оба монстра приободрились и быстро нагнали шествие, распевая: «У Энди Харди десять пальцев, но они там, где им не место…»

Хуан достал два шлема из-под сиденья мопеда, убрал на их место свой цилиндр. Он дал шлем Коломбе и надел свой, пока она усаживалась.

Тут грянул фейерверк, залив все Ниагарой грохота и света. Монстры из шествия то и дело меняли цвета.

Быстро, очень быстро, бросая слова, как тяжелые мешки, Коломба затараторила:

– Осталось три дня. Всего три. Мои каникулы кончаются. – Помедлила, поморщилась: – Я в зоне С.

«У Энди Харди нет больше глаз, зато есть три руки, ха-ха-ха…»

– Завтра, – сказал Хуан, – День всех святых. Мы с дядей пойдем в лес собирать шишки. Пойдешь с нами?

Три дня. Не надо думать, как это мало. Лучше думать, что завтра будет только первый. И что это будет чудесно. Просто совершенно чудесно.

– Скажи «да».

Он сел на мопед, но тронулся не сразу. Темное небо над ними взрывалось кометами, радугами, вулканами.

Она обхватила его руками. Уткнулась щекой в его спину и крепко прижалась.

– Да, – прошептала она, закрыв глаза.

11

Не читается от мыслей, или Мои мысли читаются

Вот что было самое ужасное, что наполняло ее яростью, гневом, стыдом: она ведь и вправду поверила, что Хуан ею заинтересовался. Ей хотелось завопить во всю силу легких, во всю силу сердца, но она только и могла, что кусать подушку и глотать слезы.

Беттина отлично поняла предательство Хуана. Пре-да-тель-ство. Как он мог принять сторону этой ломаки? Как мог проявить к ней интерес? Как? Это не укладывалось у нее в голове.

В горле пискнуло, ноздри наполнились слезами. Беттина захлебывалась, как утопающая. Ей казалось – и это было больно и обидно, – что в ее сердце натыкали гвоздей.

Она

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 117
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?