Адвокат Наполеона - Алексей Николаевич Котов

перспективы сулит человечеству строительный бизнес в котором, по совести говоря, само человечество еще ничего не понимает. Но свежий взгляд на привычные вещи поможет справиться ему с прошлыми заблуждениями. Правда, отсталому человечеству придется заплатить за это немыслимые деньги.

– Дядя Петя, я еще хочу мороженого! – перебила Олечка.

Девочка от нетерпения топала ножкой и тянула Петра Семеныч в сторону ближайшего кафе.

– Кстати, дядя Петя, вы говорили мне о какой-то греческой богине любви. Пожалуйста, расскажите мне о ней еще что-нибудь.

– Зачем? – Петр Семеныч замер.

– Ну-у-у, в общем… – Олечка покраснела и, наконец, собравшись с духом, выпалила. – Мне давно нравится один мальчик.

Петр Семеныч тут же поймал себя на мысли, что ему просто необходимо срочно познакомиться с этим мальчиком.

– Как его зовут?

– Не скажу!.. – Оля покраснела еще больше.

– Олечка, деточка моя, – Петр Семеныч присел на корточки и заглянул девочке в глаза. – Еще раз посмотри на хорошо тебе знакомую парочку на скамейке. Конечно же, дядя Саша и тетя Света любят тебя, но возможно очень скоро у них появятся свои собственные дети. Понимаешь?.. И тогда тебе срочно потребуется хороший адвокат. У маленьких девочек бывает много проблем в жизни. Я должен знать все, иначе я просто не смогу защитить тебя.

– А при чем тут мальчик, который мне нравится?

– Притом, что я должен защищать тебя от всех мальчиков, – повысил голос Петр Семеныч. – И даже когда я выдам… То есть я хотел сказать, когда ты выйдешь замуж, твой муж сначала будет иметь дело со мной.

Оля лукаво прищурилась.

– А дети?

– Какие дети? – удивился Петр Семеныч.

– Те, которые рано или поздно появляются у взрослых людей. Они тоже будут иметь дело с вами?

Петр Семеныч почесал лоб. О возможном увеличении числа своей клиентуры он как-то не задумывался.

– Ладно, вот тебе еще деньги на мороженое и чтобы я больше не слышал от тебя глупых вопросов! – строго сказал адвокат. – Беги, я подожду тебя здесь.

Олечка радостно подпрыгнула и убежала.

«Жизнь все-таки удивительная штука, – подумал Петр Семеныч, провожая глазами девочку. – И иногда она любит преподносить свои бесконечные психологические сюрпризы. Мне будет совсем не легко с Олечкой…»

Адвокат оглянулся по сторонам, словно высматривая, не грозит ли что-нибудь его маленькой клиентке. Он был холоден, собран и готов к самой отчаянной борьбе не на жизнь, а на смерть…

Рассказы

Женщины и море

Катерок «Орлан Ушастый» качало на легкой волне. Из машинного отделения слышалось ритмичное постукивание гаечного ключа и не совсем лестные замечания моториста к финансовому положению дел команды.

Боцман Матушкин вздохнул и посмотрел на звезды.

«Красивые какие!..» – с уважением подумал боцман.

– Ой, девочки, смотрите, мужчина за бортом! – донеся откуда-то снизу веселый женский голос.

Боцман опустил голову: на посеребренной ярким лунным светом воде, плескались женщины. Их веселые и задорные глаза с любопытством смотрели на боцмана.

– Мужчина, вас в корму подтолкнуть? – хихикнул второй голосок.

– Или якорь на палубу бросить?

«Курортницы, понимаешь!» – неодобрительно поморщился Матушкин.

Боцман встал и выпрямился во весь свой гигантский рост. Он даже открыл рот для ответа, но нужные слова не пришли. Точнее говоря, те, которые все-таки появились в голове боцмана, годились только для управления морским, сплоченным коллективом.

– Может быть, вы хотели сказать «три тысячи чертей»? – поинтересовался голосок, первым окликнувший боцмана.

– Или «Пиастр-р-ры, пиастр-р-ры, пиастр-р-ры»?

– Не стесняйтесь, пожалуйста.

«Да что я, попугай?!» – возмутился про себя Матушкин.

Боцман в сердцах пнул ногой хлам на палубе. Две полутора пудовые гири, тихо шурша железными боками, покатились к борту. Матушкин чертыхнулся и торопливо схватил спортивное железо.

«Я лучше зарядку делать буду, – решил боцман. – Ну их, этих… Ну, красавиц, в общем!»

Боцман стащил с себя тельняшку и стал спиной к морю. Гири легко взлетели вверх. Могучие, похожие на канаты, мускулы Матушкина налились упругой силой.

– Ах, какой мужчина! – снова засмеялись за бортом.

– Геркулес.

– Нет, полтора Шварценеггера.

Матушкин покраснел от удовольствия и развел руки в стороны. Вращая кистями рук, он привел гири в эффектное вращательное движение.

– Хочу такого мужчину, – потребовал голосок за бортом.

Два других потопили смех в морской воде.

– Хочу и все.

«А вот фиг тебе!..» – подумал боцман и тут же оступился на старом чайнике. Фальшборт не выдержал могучей тяжести Матушкина, увеличенной на четверть спортивным железом. В воздухе мелькнули босые ноги сорок шестого размера и через секунду, с торпедным шорохом, боцман ворвался в прохладную морскую глубину.

Прежде чем вынырнуть, Матушкин стащил с себя ремень и связал им гири: появляться на поверхности без них, то есть выказывать признаки гражданской паники, боцман не хотел.

– «Пиастры» всплыли! – радостно приветствовал Матушкина женский голосок.

Боцмана неприятно удивил звук наконец-то заработавшего двигателя «Орлана Ушастого» – катерок на полных парах удалялся к горизонту. Матушкин оглянулся по сторонам. До пляжа было примерно два километра, но проплыть их, с ищущим покоя на дне морском, железом было нелегко.

«Не брошу, – решил про себя боцман. – Из принципа не брошу!»

Матушкин набрал полную грудь воздуха и начал свой скорбный путь.

Женщины легко кружили возле тяжелого, как допотопный дредноут, боцмана.

– Увы, он счастия не ищет… – щебетали веселые голоса.

– …Он уже его нашел. Теперь на пляж тащит.

Гири тянули ко дну, как якорь.

– Врешь, не возьмешь! – процедил сквозь зубы боцман.

– Возьмем, девочки? Возьмем-возьмем!.. – взорвались смехом женские голоса.

Две головки исчезли с поверхности, и тут же боцмана рвануло вниз. Матушкин вынырнул через полминуты, отфыркиваясь, как старый морж. Очень хотелось выругаться, но не хватало воздуха. Боцман переложил ремень из левой руки в правую и продолжил путь.

– Продайте гири, – нежно и очень близко попросил Матушкина женский голосок. – Хотите, мы заплатим вам миллион пиастрами?

– Врешь не возьмешь! – огрызнулся боцман.

– Это глупо. Вы же утоните.

Перед боцманом мелькнуло удивительно красивое, но уже не веселое, а скорее озабоченное женское лицо. Матушкин сжал зубы и уткнулся носом в воду. Гири снова рвануло вниз.

– Хорошо, два миллиона.

«Хоть три, все равно не отдам!..» – решил Матушкин.

Мягкие женские ладошки внизу принялись разжимать бронзовый кулак боцмана, две другие пощекотали его под подмышками. Боцман по поросячьему взвизгнул от смеха и проглотил пару литров воды.

– Ладно, три миллиона, только отдай гири, дурак!

– Бу-бу-бу!.. – пробормотал в воду боцман.

Красавицы стремительно атаковали захлебывающегося боцмана. Когда он погружался в воду, его выталкивали на поверхность, и борьба возобновлялась с прежней силой. Матушкин отчаянно сопротивлялся.

– Четыре миллиона, водохлеб несчастный!

«Варяг никогда не сдается, – мелькнула тающая мысль в мозгу боцмана. – И особенно красавицам…»

Неожиданно из воды поднялся большой, русалочий хвост и обрушился на