В обнимку с ураганом - Валентина Панкратова

— Остальные в основном в Москве и области, есть из других городов. Проще говоря, прилетели в Сочи отдыхать.

— Но ведь сегодня уже третий день. Не могли же люди прилететь отдыхать и не открыть чемодан.

— Наташ, я тоже надеюсь, что чемодан ваш взяли местные. Вернулись домой, бросили вещи и занялись своими повседневными делами. Во всяком случае ножками обойти вы сможете только местных. А их всего трое. Ладно, спи.

***

Просыпаюсь от голоса подруги. Судя по повышенным тонам и слегка заплетающимся языкам, Танька с Денисом вернулись с прогулки в приятном подпитии, скажем так, выше среднего. Они как обычно беззлобно переругиваются, но раз провели наедине целый вечер и не поубивали друг друга, значит, такой стиль общения их обоих устраивает. В душу мерзким слизнем просачивается недовольство. То же мне подруга, напоила меня левым вином, которое я и покупать-то не хотела. Ведь предупреждала ее, что опасно. Теперь я лежу тут трупом, а она веселится.

Тут же одергиваю себя. Сама виновата, нечего было идти на поводу. Чай не десять лет. Правильно хозяйка квартиры мне высказала, что самой надо думать, а не подстраиваться под кого-то, тем более под сумасбродную Таньку.

На самом деле, чувствую себя уже вполне сносно. Не знаю, как долго спала, и который сейчас час, но в лежачем положении чувствую себя совершенно здоровой. Во всяком случае не тошнит.

— Тоха, как там Натик? — подруга, наконец, вспоминает о бедной страдалице. Глаза у меня закрыты, и она делает вывод, что я сплю.

— Скорую вызывал, ей капельницу поставили. Сейчас спит, как видишь. Так что обороты сбавляйте.

— Танюха, предлагаю пе-ре-дис-ло-ци-ро-вать-ся к вам, — аккуратно по слогам произносит Денис сложное для хорошо принявшего на грудь слово, — твой… твоя Натик останется под надежным присмотром. За Тоху я ручаюсь. Ее девственность не пострадает.

— За тебя бы кто поручился, — кокетливо хмыкает подруга. — Нет. Я девушка порядочная, малознакомых молодых людей в дом не вожу.

— Так уже не малознакомые, — искренне изумляется качок, — который день тусим. Вы ж ночевали у нас.

— Похоже, придется еще раз переночевать.

— Ну давай здесь, — судя по звукам, Денис плюхается на свою кровать и хлопает по ней ладонью, очевидно, приглашая Таньку.

Мне становится до жути интересно. Хочется посмотреть, станет ли Танька изменять своему Женьке, так неосмотрительно согласившемуся на ее поездку к морю.

— А вот тут, пацан, неувязочка, — смеется моя подруга, — поскольку Натик болеет, теснить ее я не буду. Придется мне воспользоваться твоей кроватью, но без тебя. Составишь компанию Тохе, чтоб ему бедному не скучать. На полу для вас обоих вполне хватит места и даже вжиматься друг в друга не придется.

— Да я, по-твоему, что? — после Танькиного «тц» Денис переходит на возмущенный шепот, — приехал на море отдыхать, чтобы на полу спать?

— Сочувствую.

Тяжело воспринимать мир с закрытыми глазами. Мне не понятно, куда делся Антон, его голоса давно не слышно. В этот момент до меня долетает звук открывающейся двери душевой. Антон нашелся.

— Что-то у вас лица хмурые — комментирует он открывшуюся ему картину.

— Будешь тут хмурым…

— Я пошла в душ. А ты, Антош, покарауль мою кровать, чтобы Ден туда не забрался. Уснет, ведь тяжело будет его на пол скидывать, — ласково произносит Танька, и я представляю, как она невинно закатывает глаза. — В общем, плиз, помоги приятелю на полу с удобством разместиться.

— Облом-с? — судя по голосу, улыбается Антон.

— Неваляшка стриженная, — бубнит недовольно его друг, — подушку я заберу, без нее обойдется. Кстати, знаешь, кого я клубе видел? — Денис воодушевленно переключается на другую, непонятную для меня, тему. — Стасю!

— И? — закрытые глаза не могут защитить меня от напряжения, ворвавшегося в безмятежную беседу друзей.

— Расслабься. Она меня не засекла. Мы с Танюхой оттуда сразу ушли. Нет, ну какова подлюка?

— Стася?

— Танюха, блин.

Дослушать интересную информацию мешает мое тело, категорически отказывающееся лежать в неподвижности. Оно затекло, в конечностях вовсю шпарит нестерпимое покалывание. Не выдерживаю и вынужденно шевелюсь. Разговор ожидаемо прерывается. Антон принимается рассказывать Денису про адреса пассажиров нашего рейса. Но это не интересно. Эта информация мне уже известна.

Среда

Отоспавшись накануне вечером, просыпаюсь ни свет ни заря. Телефон показывает без пятнадцати шесть. Танька безмятежно дрыхнет на кровати Дениса, ребята штабелями разметались на полу между кроватями, так что проход в душ перекрыт.

Не могу отвести взгляд от расслабленного лица Антона. Вспоминается, как я перепугалась, когда он предложил согреть меня на катамаране. Надо же, прошли какие-то три дня, и мое отношение к нему кардинально изменилось. Что уж скрывать, он мне все больше и больше нравится. Я с радостью предложила бы парню вернуться на свою кровать, однако подозреваю, что сие невозможно, потому что перебудим всех.

Время тянется невыносимо медленно. Терплю из последних сил, но не выдерживаю и слезаю с кровати, чтобы пройти в душ.

— Наташ, как ты себя чувствуешь? — Антон озабоченно смотрит на меня снизу. Так и знала, что разбужу.

— Нормально, — произношу практически одними губами, — иди на кровать, а я в душ.

— Тоха, — с закрытыми глазами хрипит Денис, не заботясь о громкости, — не понимаю, как ты согласился второй раз спать в таких изуверских условиях. У меня все кости болят. Слышь, матрешка, которая на моей кровати, давай скидывайся, доспишь на полу или в кресле. Не отпуск, а черт знает что. Своих проблем мало, чужие подрядился разгребать.

Танька сквозь сон отвечает что-то нелицеприятное, а я быстро скрываюсь в туалетной комнате, пока меня не накрыла волна разгорающегося скандала. Понятно, что Денис, в отличие от меня, проснулся явно не в самом хорошем расположении духа и поспать Таньке на кровати больше не даст.

Минут через пятнадцать тихонько вылезаю из душа и натыкаюсь на укоризненный взгляд подруги.

— Неужели не могла подольше полежать, — сонная Танька с трудом выковыривается из кресла и отправляется в туалетную комнату.

Денис, отвернувшись к стене, уже мирно почивает в своей кровати. Антон тоже перебрался на кровать и при моем приближении приоткрывает глаза.

— Вы сейчас к себе пойдете? Проводить?

— Нет, спасибо, — мне и так стыдно за вчерашний вечер и вынужденную ночевку, — спи, еще совсем рано. Мы с Танькой, наверно, пойдем искупнемся, раз уж так фишки легли. Потом домой.

Забавно и трогательно смотрится, как парень изо всех сил старается держать открытыми слипающиеся глаза. Накрываю их ладонями, чтобы он спокойно уснул. Мама рассказывала, что, когда я была совсем маленькая, буквально одну-две недели от роду, она меня так усыпляла. Закрывала мне своими пальцами верхние веки и