Россия, подъем! Бунт Расстриги - Сергей Доренко

Это, безусловно, был человек, которого я категорически не смог принять ни политически, ни, честно говоря, эмоционально, потому что его было всегда много. Но которого я точно считаю человеком моего карраса, человеком моего жизненного пути и вспоминаю с огромной симпатией.

Я не хороню. Я буду на похоронах в том смысле, что на кухне налью рюмочку и помяну. Я не хороню. Я даже надеюсь отсутствовать на своих собственных похоронах.

Февраль, 2015 год.

Мы, конечно, общество ненависти. Как гибель Немцова, так и комментарии моих добрейших сограждан доказывают – мы общество ненависти и презрения к человеческой жизни. На радио «Говорит Москва» я спросил: вы допускаете убийство человека за информацию или занятую позицию?

35 % допускают. Допускают убийство за слово, за позицию. Общество ненависти же, а как еще это назвать?

Оппозиция обвиняет в нагнетании ненависти власть. Не знаю. Дайте подумать. А если ультранационалисты убили Немцова? Люди типа БОРНа? Власть все равно виновата? Но ультранационалист – часть оппозиции, я правильно понимаю?

Вы скажете, что в разжигании атмосферы ненависти виновны прислуживающие власти телеканалы. Не знаю, не уверен. Самые человеконенавистнические сюжеты мы видим с Украины. А самые ненавистнические действия в этих сюжетах – дела друзей русской оппозиции. Друзья русской оппозиции жгут и добивают людей в Одессе и стреляют по Донецку, ну и так далее. Мне трудно считать власть сплошь кровожадными зверьми, а оппозицию – девочками, собирающими ромашки.

Есть абсолютная необходимость снизить уровень взаимной ненависти в обществе, а для этого нужна усталость от ненависти, плюс позитивный проект будущего, вовлекающий в себя почти всех русских, такая воронка благого проекта. Это не должен быть чисто государственный проект. Госпроект в XXI веке – дико скучно и отстойно. Это должно быть движение общества. Тут западня и бег по кругу – государство ничего хорошего общественного и современного сделать по определению не может, а свобода для общества ненавистнических упырей ведет к еще более страшному насилию.

Думаю, тупик очевиден. Наше общество – общество склонных к насилию упырей. Давать свободу упырям – преступно. Не давать свободу упырям можно только ограниченное время, после которого упыри лютовать будут еще страшнее, чем сейчас. Любая свобода в России приведет к захвату отраслей экономики и территорий бандитскими группировками, как это было в 90-е и как это уже происходит на Украине. Любая отсрочка в предоставлении свободы России прямо ведет к эскалации насилия и страшному взрыву после падения оков.

В Америке двести с лишним лет назад небольшая группа мужчин собралась и нарисовала страну и общество на листах бумаги. Они просто придумали страну в деталях и принципах. Вы понимаете, что Америка – абсолютно рукотворный проект нескольких неглупых мужчин? А почему в России нет группы неглупых мужчин, которые нарисовали бы страну в деталях на столетия? Но ведь нет же? Их нет. Нынешняя власть носится с пожара на пожар – это не от большого ума. Оппозиция грозит пожарами – не от большого ума тоже. Моя страна веками идет от гнусного застоя к большой крови, от большой крови к гнусному застою. И так будет всегда, если я правильно понимаю. И, если мы правильно читаем приметы времени, сейчас мы весело устремляемся в сторону большой крови.

Февраль, 2015 год.

Все становится комиксом. Я придумал это, находясь на одной из передач на Первом канале. Подумал, что в тот момент, когда выбрасываю левую руку вверх, мне как бы пририсовывают облачко, в котором речь, и я кричу: «Сам дурак!» Обычно хватает 100 знаков или 50 знаков в реплику, и потом – следующий комикс. Условно говоря, следующая картинка в комиксе – это Жириновский кричит: «Сколько стоит ваша колбаса?» Потом, например, Андрей Нечаев: «Само ничего не делается, рынок должен, рынок…»

На самом деле кругом комиксы. В сущности, вся жизнь превращается в культуру комикса. Политика стала комиксом. Существует ли сегодня хоть что-нибудь, что нельзя представить в комиксах? Или даже из старого, из того, что прежде не представлялось комиксом, теперь мы уже делаем комикс в собственном сознании. Ну, можем комиксами представить Евгения Онегина, например.

Первый комикс: лежит чахлый старик, изрыгающий какую-то мерзость – «подайте то, служите мне, тогда я вам дам хорошее завещание, я укажу вас в завещании». Вот тебе все комиксы. И вся политика: у них же смысл – выкрикнуть. Мы какое-то время этому сопротивлялись и даже продолжаем, потому что каждый день комики из парламентов выкрикивают какую-то чушь, и этим пропитываются газеты, этим пропитываются новости всюду. Мы много раз на летучках говорили: давайте пойдем против этого движения, давайте перестанем давать фриков. Но фрик-политика, фрик-публичная деятельность сильнее нас. Потому что если не давать фрик-политиков – вовсе нечего давать. Тогда давайте рассматривать это с точки зрения концепции.

Концепция заключается в следующем – вся политика превратилась во фрик-политику, в комикс-политику. Пример: Виталий Милонов, на мой взгляд, известный фрик-политик, известный комик. Если Милонов скажет, что он не комик, то позвольте мне все-таки воспринимать его как комика. Он сказал, что нужно на 15 лет сажать сутенеров. Пожалуйста, мне не жалко сутенеров, нет проблем. А его коллега Ольга Галкина, которая, на мой взгляд, подающий надежды комик, предложила прописать в законе обязанность задержанного клиента жениться на проститутке. На ком его поймают, на том он и женится. Это может быть легализацией гомосексуальных браков до известной степени. Если господина «X» поймают на господине «N» – они должны жениться.

Кто-то запустил этот маразматический механизм. Это невозможно остановить. Все превращается в комиксы. Да, но они соответствуют нашему сознанию. Акт отбора, отсева, фильтрации, акт выбора становится творческим актом современности. Если это так, а мы слышим фриков и идиотиков, значит, наш мозг настроен на то, чтобы отсеивать и внимательно смотреть на идиотиков. Не надо говорить, что создатели фрик-комиксов плохие. Это мы их слышим, а следовательно, это мы такие, мы – такая цивилизация фрик-комиксов.

Октябрь, 2014 год.

Дуров и Перекопский кидали деньги в окошко. Купюры по пять тысяч. В Петербурге. Народ давился, Дурову с Перекопским нравилось. Только не нравилось, что пятитысячные купюры разносит ветром и траектория падения непредсказуема. И тогда Дуров с Перекопским стали делать из бумаги самолетики, а в самолетики засовывать пятитысячные купюры. И уже заряженные деньгами самолетики они кидали толпе. Дуров и Перекопский работают в сети ВКонтакте начальниками и совладельцами. И вопрос тут в том: Дуров и Перекопский – быдлоскоты или жители Питера, дравшиеся на улице за падающие купюры, – быдлоскоты?

А дело в том, что и дерущиеся жители скоты, и Дуров с Перекопским – подонки.