Летняя работа - Лиззи Дент

конца дня и покажу, как тут все устроено, – предлагает Билл. – Нечестно было бросать тебя вот так. У тебя и пяти минут не было, чтобы сориентироваться.

– Спасибо, – говорю я, готовая обнять его в благодарность. Сегодня вечером вернусь в коттедж и разработаю план.

– К тому же, мы не можем допустить, чтобы ты запятнала нашу репутацию, – говорит он с улыбкой, доставая из холодильника длинную темно-зеленую бутылку. – В конце концов, это я нанял тебя.

– Да, – соглашаюсь я, натягивая свою самую широкую, самую дерзкую улыбку. – И о чем ты только думал?

Глава 8

– Давай быстрее, – торопит Джеймс, ожидая меня у открытой входной двери.

– Пять минут! – Я ахаю, проверяя время на телефоне – 7.04 утра – и игнорирую три пропущенных звонка от Тима. Я не спала, когда он звонил, но это было в час ночи, 1.15 и 2 часа, что может означать только одно: он был настолько пьян, что забыл, что я в Шотландии, и хотел перепихнуться.

Хотя было приятно почувствовать себя желанной.

– Прости меня, я просто дико вымоталась.

Билл был верен своему слову и взял бразды правления за ужином, в то время как я еще немного последила за ним, «чтобы посмотреть, как мы ведем дела». Но все было как в тумане. Я не думаю, что что-нибудь по-настоящему дошло до меня.

После этого я снова слишком устала, чтобы изучать карту вин или распаковывать книги о вине, которые привезла с собой. Вместо этого я загуглила «Десять вещей, которые вы не знали о вине», а затем просмотрела теперь уже закрытый социальный аккаунт Хизер с фотографией кошки. Она ничего не писала с тех пор, как уехала в Италию, и я почувствовала глубокий укол вины, когда пролистала все фотографии моей дорогой подруги.

Потом я лежала без сна, пытаясь понять, что мне делать. Уехать, не рассказав все до конца, означало бы, что Хизер сбежала с работы. (То есть, Хизер действительно сбежала с этой работы, но все же… «Она» теперь была здесь, так что этот вариант отпадал). Но уехать после признания тоже означало бы выставить ее в дурном свете. Если я соберусь уезжать, я могу это сделать только как Хизер, но с железным оправданием. Может, кто-то из родственников умер? Но кого мне убить? У нее никого не осталось. Нет, это должно быть что-то другое. Что-то, что сохранит ее репутацию.

Я поднимаю глаза и вижу Джеймса, который смотрит на меня из конца коридора.

Уф! Должен быть другой путь.

– Мы опаздываем, – торопит Джеймс, качая головой и протягивая мне большой кусок щедро намазанного маслом тоста и кружку чая.

– О боже, спасибо, – отвечаю я, одним глотком выпивая тепловатый чай и отправляя тост в рот, пока дрожащими пальцами застегиваю толстовку.

Я жую тост, который кажется сухим у меня во рту. Меня немного подташнивает. Я и близко не готова.

На рассвете мы отправляемся на «охоту за продовольствием», с чем я вряд ли смогу справиться после трех часов сновидений о сердитых старухах, горящих виноградных лозах и рассыпающихся винных пробках. Но Ирен решила, что это поможет мне проникнуться духом ресторана, а нам с Джеймсом – узнать друг друга получше.

– Вы двое должны быть сплоченной командой, – велела она.

– Поняла, – кивнула я. Я старалась проявлять максимум энтузиазма.

– Но не слишком сплоченной, – добавила она, приподняв бровь и улыбнувшись.

– Понятно, – ответила я. Мне нравилась Ирен.

Интересно, не похожа ли работа в таком изолированном отеле, как этот, на работу на круизном лайнере, где нет ничего хуже, чем интрижка двух коллег из персонала, потому что они могут расстаться со скандалом. А бежать некуда.

Но Ирен не стоит беспокоиться обо мне. У меня не бывает романов на работе. У меня их вообще особо не бывает. У меня было три бойфренда, включая Тима, но ни один из них не перешел на новый уровень типа встречи с родителями или поездки на выходные в Уитстабл[19]. У меня также была парочка очень пьяных свиданий на одну ночь в тот единственный год, когда я училась в университете. Это был год, когда я прошла все уровни Mario Kart, посмотрела все семь сезонов сериала Lost и обнаружила, что у моей соседки по квартире гидропонная ферма наркотиков в подвале под моей спальней. О, и в этот же год отец сделал первую и последнюю попытку протрезветь, которая включала в себя множество телефонных звонков с извинениями, настолько эмоционально изматывающими, что в итоге я бросила университет и отправилась в поход по Уэльсу, чтобы отстраниться от всего этого.

Не то чтобы я не хотела иметь нормального парня, с которым можно было бы разглядывать прилавки Aldi[20]. Просто я счастливее в одиночестве. Это проще. К тому же, Хизер – ходячий пример того, почему не стоит заводить романтические отношения.

На Джеймсе толстые туристические ботинки песочного цвета и почти стильное пальто Barbour болотного цвета с вощеной отделкой. Дождь моросит, и все еще холодно, но туман рассеялся, и в воздухе витает запах свежескошенной травы, который нравится всем – особенно, как я заметила, винным обозревателям.

Анис ждет снаружи в приталенном анораке, с корзиной и зонтиком.

– Где живет Анис? – шепчу я, натягивая кроссовки.

– В четвертом коттедже, с остальными ребятами помоложе.

– В смысле, мы ребята постарше что ли?

Джеймс громко смеется, а Анис бросает на меня подозрительный взгляд.

– Я просто спросила, где кто живет, – объясняю я, не желая, чтобы она почувствовала, что ее не включают в разговор

– В четвертом коттедже, – отвечает она с сильным шотландским акцентом, убирая за уши свои великолепные темные блестящие волосы. Она прекрасна: миниатюрная, гладкокожая, с роскошными широкими бровями и в очень симпатичных красных резиновых сапогах Hunter. – Ты в этом пойдешь? – произносит она обвиняющим тоном, глядя на Джеймса, а затем снова на мои кеды Converse.

– Боюсь, я не взяла с собой ничего подходящего, – оправдываюсь я, пожимая плечами. – Но, возможно, я смогу съездить в город и купить что-нибудь на следующей неделе?

– Без этого не обойтись, – отвечает она, нахмурив брови, – если ты собираешься здесь что-то делать – работать или что угодно. Эти кеды ужасны.

– Ты права, – соглашаюсь я, не обижаясь на ее слова, – но ведь мода – это боль, верно?

Она не улыбается в ответ, а смотрит на свою корзину, потом в сторону конюшни и трагически вздыхает. Как будто ей постоянно приходится разбираться с чужими проблемами. По моему опыту, такое раздраженное неодобрение – всегда знак того,