Жуть вампирская - Алексей Лисаченко

11

У дороги стоял указатель – простая деревянная стрелка с надписью чёрным по почти чёрному. «Замок Ч.В.» – гласила надпись, но потом кто-то зачеркнул букву «В» и написал поверх неё непонятное «П».

Впрочем, замок было видно и без указателя. Он торчал на чёрной горе посреди чёрной равнины, словно чёрный прыщ на ровном чёрном месте. Чем ближе к замку, тем чернее становилось всё вокруг. Чёрные деревья, чёрные деревенские домики, чёрные коровы на чёрных полях. У подножия горы, на маленьком чёрном рынке, чёрные бабушки продавали туристам чёрные семечки, чернослив, чёрное молоко и чёрную отварную картошку с ароматным чёрным укропом.

Туристы были обыкновенные. Они весело фотографировались на фоне чёрного замка, покупали в чёрном киоске непроглядно-чёрные магнитики на холодильник и уносились в черноту на двухэтажных белых автобусах с кондиционером.

Кряхтя и считая ступеньки, я полез в гору. Если когда-нибудь окажетесь в тех краях, можете не тратить время на пересчёт. Ступенек ровно триста тридцать семь.

Чёрная-пречёрная лестница вела прямо к воротам замка. К моему удивлению, массивные чёрные створки оказались сняты с петель и стояли рядом, прислонённые к стене.

Впрочем, ворота охранялись. Уперев в землю острие чёрного меча, в проёме стоял огромного роста Чёрный Рыцарь. Выглядел он недружелюбно.

Ясно было, что сейчас меня в лучшем случае погонят обратно вниз через триста тридцать семь ступенек. О худшем думать не хотелось.

– Добрый день! – учтиво поздоровался я.

Страж замка бросил взгляд из-под забрала на меня и на свёрнутое в скатку одеяло, которое я нёс на плече.

– Что бы вы ни продавали, мы это не покупаем, – сказал он. – Тем более белое.

– И напрасно, – нашёлся я, – только сегодня у нас скидка сто процентов на фирменные одеяла. Пододеяльник в подарок.

Оставив меч, рыцарь озадаченно принял одеяло из моих рук.

Пользуясь моментом, я шагнул через порог.

– Эй, – опомнился рыцарь, – ты куда?

– Уверен, вашего босса тоже заинтересует наше предложение! – крикнул я, ускоряя шаг до бодрой трусцы.

– Вернись! – крикнули мне вслед. – Тебе всё равно не победить дракона!

Но я уже поднимался по парадной лестнице на верхние этажи.

12

Сторожевой дракон был очень большой и, разумеется, совершенно чёрный. Он сидел на лестничной площадке чёрного мрамора в чёрном кресле-качалке, поджав задние лапы и отталкиваясь хвостом. Кресло мерно поскрипывало. На носу дракона красовались очки в строгой чёрной оправе. В лапах чудовище держало чёрную книжку.

Под немигающим взглядом его красных глаз, троекратно усиленным толстыми очками, хотелось съёжиться. Именно так, вероятно, чувствовал себя брадобрей из известной песенки, только что подстригший льва под пуделя.

– Интересная у вас книга, – пролепетал я.

Дракон озадаченно взглянул на обложку, где огненными буквами значилось: «Цугцванг в эндшпиле», и посмотрел на меня с интересом.

– Играешь в шахматы? – спросил он.

– Немного, – скромно признался я.

Это было правдой: я даже помнил, что «эндшпиль» – это конец шахматной партии. «Цугцванг», впрочем, оставался загадкой.

Страж оглядел меня ещё раз.

– Ты чужой, – заключил он наконец, – на тебе нет печати Чёрного Властелина.

– Какой печати? – не понял я.

– Вот такой! – объяснил дракон и сунул мне под нос кончик хвоста. Хвост оканчивался большой круглой печатью. Печать густо сочилась чёрной мастикой.

Я слегка отодвинулся, чтобы не запачкаться.

– Раз ты явился без приглашения, – объяснил дракон, – я обязан победить тебя и съесть.

– А если не получится? – поинтересовался я.

– Как это не получится? – обиделся он и продемонстрировал огромную пасть. – Не волнуйся, поместишься.

– Не получится победить, – уточнил я.

Дракон задумался: очевидно, такая мысль ему в голову не приходила.

– Тогда ты меня съешь, – предложил он наконец.

– Не буду я тебя есть, – вздохнул я, – у меня желудок больной. – Давай по-другому договоримся. Если я побеждаю, ты меня пропускаешь.

– А если проиграешь, – кивнул дракон, – то я тебя припечатаю. Будешь служить Чёрному Властелину и составлять мне компанию. Ты забавный!

– Ты тоже ничего, – отозвался я. – Ну и как мы будем сражаться?

– В шахматы, разумеется, – сказал он, доставая откуда-то доску и фигуры.

В первый момент я подумал, что фигуры кто-то перепутал. Все они, без единого исключения, были чёрными. Такой же, без белых клеток, оказалась и доска.

– Дедомраз, а дедомраз! – тихонько позвал я. – Что теперь делать?

– Что ты сказал? – повернулся ко мне дракон.

– Шахматы, говорю, непривычные, – сообщил я. – Как вы их различаете?

– Да легко. Вот эти, – когтистая лапа сгребла горсть фигур и подвинула на мою сторону доски, – чёрные. А эти – ЧЁРНЫЕ. Чувствуешь разницу?

Разницы, на мой взгляд, не было. Отличались друг от друга только шахматные короли. Один был выполнен в виде Чёрного Властелина в шипастых доспехах с пламенным мечом – настоящим, только крошечным. Второй изображал обычного мальчика с тетрадкой и авторучкой.

– Я вот этими, – сказал я, ставя на свою половину доски фигурку мальчика. Дракон не стал спорить и быстро выстроил ЧЁРНЫЕ фигуры, а я забрал оставшиеся.

– Уф, – раздался в наушнике запыхавшийся голос, – успел! Значит так: будете двигать фигуры по моей команде.

– Вы так хорошо играете в шахматы? – спросил я.

Дракон принял вопрос на свой счёт и кивнул, а дедомраз пояснил:

– Тут у меня три чемпиона мира: два по шахматам и один, на всякий случай, по шашкам. Собрал по разным снам. Теперь слушайте внимательно и ничего не перепутайте.

13

– Поздравляю, – неохотно сказал дракон и положил фигурку Чёрного Властелина набок, признавая поражение.

Всё-таки чемпион мира по шахматам – самое сильное средство против драконов. Тем более – сразу двое. Особенно если дракон согласен сражаться в шахматы.

– Пожалуй, пойду, – решил я. – Приберёшь фигуры?

– Постой, – попросил дракон. – Я тебя провожу. А то мало ли. Нынешний хозяин – не как старый. Тот был злодей, конечно. Но понятный. Не понравится ему, бывало, посетитель – хрясь огненным мечом, и делу конец. А от нового не знаешь чего и ждать.

– Например? – напрягся я.

– Например, богатыри вчера приходили, хотели с ним биться. А он не хотел. Не пойду, – говорит. Богатыри обзываться стали – и трусом, и всякое такое. Ну и дообзывались.