Небесный капитан - Макс Мах

Лиза отыскала бутылку ирландского виски «Таламор Дью», откупорила и налила немного в толстодонный хрустальный стакан. Понюхала – она никогда раньше этот виски не пила, – попробовала. Вкус ей понравился, запах тоже, и, добавив виски в стакан, чтобы было на треть, Лиза закурила и села в кресло.

«Итак…»

Однако так уж устроена жизнь, что только попробуй начать какое-нибудь дело, всегда кто-нибудь помешает. Вмешались и на этот раз. Лиза успела лишь вчерне обдумать ситуацию, взвешивая все pro et contra очередного своего безумства, как в дверь постучали.

«Не вовремя! Но ведь все равно не отстанут!»

Пришлось открыть.

– Мы что-то забыли обговорить? – спросила Лиза, рассматривая Райта, стоящего в дверях.

– Так точно, мэм! – ухмыльнулся техасец. – Но ты не бойся, Лиза, я в собутыльники не напрашиваюсь, да и дело у меня всего на пару минут.

– Входи! – предложила она. – Слушаю тебя, Иан.

– Не хотел при свидетелях, – Райт подошел к книжному шкафу, открыл левую, незастекленную дверцу, и оказалось, что за ней скрыт оружейный шкаф, запирающийся на ключ стальной ящик, высотой как раз под длинное ружье.

– Вот, учитывая прежний опыт, – пожал плечами Райт. – Оружейный шкаф на пять единиц стрелкового оружия, не имея в виду пистолеты и револьверы, хотя их сюда тоже можно сложить.

– У меня только три, – сказала Лиза, подходя ближе. – В смысле три ружья.

– Четыре, – поправил ее Райт и открыл шкаф.

Внутри находилась стойка под пять ружей, и одно «стойло» было уже занято.

– Шмидт-Рубин 1929 года, – прокомментировал Райт. – Двенадцатизарядный карабин, магазинный, калибр 7.5. Он твой, и не благодари!

– Спасибо, Иан! Это так неожиданно!

– Пустое! – отмахнулся Райт. – Захочешь прикрутить оптику, спроси Бейли. У него там целый ящик цейсовских прицелов. А пока вот, держи ключи!

– А почему их два? – удивилась Лиза, взвешивая в руке массивные ключи.

– В столе сейф, – пояснил техасец. – И не говори, что тебе нечего в нем хранить. Одну вещь я тебе уже принес! – с этими словами Райт протянул Лизе завернутый в оберточную бумагу и перевязанный шпагатом пакет, который до этого держал под мышкой.

– Что это? – поинтересовалась Лиза, принимая подарок.

– Твоя история болезни.

– Моя история болезни? – не поняла Лиза.

– Твоя! – подтвердил Райт. – Та, которую вел Тюрдеев. Мы тут по случаю ремонта нашли его нычку, а там твоя история болезни. И не беспокойся! Никто в эти бумаги не заглядывал, даже я, хотя, если честно, хотелось очень…

Август – сентябрь 1932 года

Ночью после банкета ей приснился сон. Может быть, с перепоя или от острой нехватки мужчины в постели, но также возможно, что просто «Бах навеял».

Дело снова происходило в кабинете директора института, но в кресле академика Завадского сидел парторг института Хромов.

– Посмотри на себя, Елизавета! – говорил ей Павел Васильевич, укоризненно качая головой. – Ты же кадровый офицер Флота!

– Уже не кадровый, – возразила Лиза, ощущая, как слезы подступают к глазам.

– Не перебивай!

– Молчу.

Ну, что с ним спорить, ей-богу! Все равно ведь дожмет! Не мытьем, так катанием, но своего добьется.

– Рассмотрим твои действия в оперативной зоне Гусь-Хрустальный – Шатура.

– Ну, давайте рассмотрим, – согласилась Лиза. А что еще ей оставалось делать?

– Ты, конечно, шлюха, Елизавета, и лесбиянка, – вздохнул Хромов, – но ты советский человек! Не могу я тебя бросить на произвол судьбы!

– А в чем проблема-то? – потеряла нить разговора Лиза. – Мы вроде бы про оперативную зону Гусь-Хрустальный – Шатура начали говорить, а теперь вы меня шлюхой обзываете! Вы уж определитесь, Павел Васильевич, кто я для вас, шлюха или старший офицер Флота?

– И то, и другое, – вздохнул Хромов, – но давать тебе, Елизавета, советы, как ноги раздвигать, я не обучен!

– А оперативному искусству, значит, обучены? – Лиза решила не обижаться на оскорбительные намеки парторга, но и оставить их вовсе без ответа не могла тоже.

– Н-да… – снова вздохнул парторг. – Тяжелый случай! Черного кобеля… то есть суку, конечно, добела… Ну, ты понимаешь! Однако вернемся к тактике или, как говорили в старину, к малой стратегии.

«Грамотный!» – удивилась Лиза.

В Себерии, следует отметить, в ходу были оба термина. Старый – малая стратегия, и новый – тактика.

– За тактику тебе, Елизавета, твердый «неуд» полагается!

– Это с чего вдруг? – обиделась Лиза.

– Азов не знаешь! – пожал плечами Хромов.

– Предъявите обвинения! – потребовала Лиза.

– К тому и веду! – поднял указательный палец парторг. – Аксиома номер раз. Обнаруженный авианосец – мертвый авианосец!

– Ну-ка, ну-ка! – подалась к нему совершенно обалдевшая от таких претензий Лиза. – И кто же его, по-вашему мнению, убьет? Артиллерийские корабли? Зенитки? Штурмовики?

– Ты не спеши, Елизавета! – продолжал гнуть свое Хромов. – Не торопись! Сначала азы! В чем, по-твоему, заключается основная задача командира авианосной группы?

– Просветите меня, Павел Васильевич, – усмехнулась Лиза, – век не забуду!

– Задача командира авианосной группы, Елизавета, всеми силами избегать обнаружения, рассылать разведчиков веером, сбивать разведчики противника, держать ударные эскадрильи в готовности «ноль», а по обнаружении противника – нанести удар максимально быстро и в полную силу.

– А ничего, что я действовала над территориями с густой сетью армейских и флотских радиометрических станций? – прищурилась Лиза. – Да меня, товарищ Хромов, только ленивый не видел. Все они знали – я киевлян имею в виду, – и что с того? Что они могли мне сделать такого особенного? Выставить против меня тяжелые артиллерийские корабли? Так ведь и мы их издалека увидим. А у меня на борту, между прочим, полста штурмовиков и торпедоносцев. Послать против меня штурмовики? Но тогда уже они сами раскроют местоположение своего аэрополя, ну, или их авиаматка подставится. Я ведь могу и отбиться! И отбивалась, кстати. А вот они моего ответного удара могут и не пережить. Риск есть, конечно, но на то и война! Что остается? Зенитки? Эти опасны, не спорю, но я в зону ПВО даже за деньги не полезу. Для этого мне эскорт придан, и разведчики бдят.

– Но к англичанам-то ты на расстояние выстрела подошла! – покачал пальцем у нее перед носом парторг. – И для этого случая имеется у нас, Елизавета, аксиома номер два. Если авианосец подставился под главный калибр линкора или линейного крейсера – он мертв. Хватит пары попаданий. Ты, чаю, знаешь, Елизавета. Брони-то нет, скорости сопоставимые, и артиллерия на авиаматке ерундовая. Единственный выход в этом случае – удирать со всех ног, бросив эскорт на съедение. А задача командира эскорта – героически погибнуть, попытавшись сбить ход противнику.