Лето мечтаний - Холли Мартин

– Этого таланта я от нее не унаследовала. Как и многого другого, на самом деле. В том числе ее куража.

Ева испустила долгий вздох. Она выглядела такой испуганной, что Тору внезапно захотелось обнять ее, как ребенка, и успокоить. Но – он не даст ей сбежать, не закончив дела. Потом она сама же будет жалеть и раскаиваться, а второго шанса не будет, завтра они летят дальше.

– Спой хотя бы одну строчку, – уговаривал Тор. – Твоя мама мечтала спеть на вершине Эйфелевой башни, но она не уточнила, что спеть нужно целую песню.

– А тебе не кажется, что это жульничество?

Он пожал плечами:

– Скорее небольшой компромисс.

Ева кивнула:

– Ладно.

Оглядевшись, она заметила небольшой просвет в толпе, как раз напротив того места, куда только что село солнце, и стала пробираться туда. Тор за ней.

Ева закрыла глаза, набрала воздуха и запела. Дрожащим голоском она выводила первую строчку «Я верю, что могу летать» Ар Келли.

Тор понял, что гордится ею. Она это сделала, она реально решилась. Пела Ева и впрямь просто чудовищно. Но он смотрел на нее – и улыбался. Она пела о том, как касается неба и расправляет крылья, и голос ее звучал все увереннее.

Тогда Тор поглядел вокруг, на окруживших их людей. Все повернулись в их сторону, многие смеялись и, что еще хуже, снимали Еву на мобильники. Какие-то парни начали размахивать в воздухе руками, один даже вынул из кармана зажигалку и держал огонек над головой.

Блин. Он не хотел делать из нее посмешище. Для девочки это слишком важно.

Ева, к его облегчению, так и не открывала глаз. Тор тоже вздохнул поглубже и стал ей подпевать. Ева тут же удивленно открыла глаза, а он жестом показал ей, чтобы продолжала. Она отвернулась к небу, а Тор замахал толпе, призывая их присоединиться к пению. Парни с зажигалкой отозвались первыми, один из них запел глубоким красивым тенором, остальные подхватили. И вдруг, неожиданно, запели все.

Услышав, что хор крепнет, Ева повернулась с восторженной улыбкой.

Песню допели до конца, и поднялась буря аплодисментов, люди хлопали друг другу, хлопали Еве. Компания парней завела следующую песню, а Тор тронул Еву за руку:

– А вот теперь пойдем поищем что-нибудь съестное. Мне кажется, нам есть что отпраздновать сегодня.

Ева кивнула, шумно вздохнув от облегчения, и он повел ее к лифту.

На языке у Евы прыгали пузырьки игристого вина. Внизу раскинулся город, миллионы мерцающих золотистых огоньков. Тор пообещал, что покажет ей намного более впечатляющий вид на ночной Париж, чем тот, что они увидели с Эйфелевой башни. Вид со смотровой площадки на вершине башни Монпарнас оказался просто восхитительным, тем более что отсюда было видно и саму сияющую Эйфелеву башню во всем ее великолепии. Ева начала было прикидывать, как стала бы писать этот пейзаж – у нее были сказочные краски с металлическим блеском, которыми можно передать мерцание огней, – но ни на чем не могла сосредоточиться, мысли у нее были вразброд.

Пользуясь тем, что вечер выдался теплый, люди выплескивались из залов на открытую террасу, чтобы любоваться огнями большого города отсюда.

Видимо, в ресторане проходила большая вечеринка, и гости – сотня человек, а то и больше – заполнили все пространство. Ева пробилась к окошку в прозрачном ограждении, через которое можно было фотографировать город, но участники вечеринки то и дело толкали ее, и несколько раз она стукалась головой о стекло. Заметив это, Тор встал прямо за ней и уперся руками в стекло по обе стороны от Евы, так что она оказалась как в клетке. Она понимала: он просто хочет защитить ее от толпы, которая с каждой минутой становилась все шумнее и оживленнее, но это ощущалось таким… интимным. Он стоял так близко, что Ева чувствовала его тепло на спине и тихое дыхание на макушке.

Это было странно и неправильно – но при этом совершенно чудесно.

До этого они ужинали тремя этажами ниже, наслаждаясь изысканной едой и видом города. И это казалось Еве… романтичным. Что само по себе было, конечно, полным сумасшествием. Он ее гид, сопровождающий, и не более того. Она не испытывает к нему никаких чувств. Просто ее разволновала эта сцена с предложением, потому что она действительно мечтала, что кто-нибудь когда-нибудь и вправду так объяснится ей в любви. Но она вовсе не хотела бы, чтобы Тор сделал ей предложение всерьез. Она полюбила этот удивительный момент – а не Тора.

Ева положила на стекло руку – которая рядом с лапищей Тора казалась совсем миниатюрной. И улыбнулась, отметив, что ее кольцо-дракон до сих пор еще на безымянном пальце, как и положено «обручальному». Что ж, первый день удался, он был полон событий, и заслуга Тора в этом просто огромна. Как бы, интересно, тот же день прошел, будь вместо него Ребекка?

Тор наклонился к ней, оказавшись недопустимо близко, но все же не касаясь, и зашептал ей на ухо:

– Завтра вставать нам рано. Может, пойдем спать?

Господи, как у нее подскочило сердце от этого совершенно невинного предложения. Хотя было очевидно, что они будут буквально спать, каждый на своем краю кровати, и только-то, он умудрился сделать эту простенькую фразу весьма волнующей. Ева вдруг поняла, что не знает, радоваться ей или ужасаться от перспективы провести ночь рядом с этим мужчиной.

Ева повернулась к нему – Тор был очень близко, он нависал над ней и смотрел ей прямо в глаза. Он даже не попытался отодвинуться подальше.

– Хорошая идея, – сказала Ева, когда вновь обрела дар речи.

Тор медлил, продолжая глядеть ей в глаза. Воздух между ними начал потрескивать. Да нет, ерунда. Ей это привиделось, не было никакой искры. Игристое вино, огни города, отличная еда, город любви и все такое, вот она и размечталась.

– Ты храбро держалась сегодня вечером, – сказал Тор.

– Я трусиха, – не согласилась Ева.

– А сегодня была смелой. Мне это понравилось. Я подумал: там, в глубине, скрывается отважная, мужественная женщина, готовая сделать шаг, выступить и засиять.

– Насчет сияния – это уж точно не про меня.

– Но сегодня ты осветила целую Эйфелеву башню.

У Евы вдруг пересохло во рту.

– Женщины, девушки, которых я обычно сопровождаю, после окончания тура сразу забываются. Я, честно говоря, ни одной из них и не помню толком. Но после этого путешествия не думаю, что когда-нибудь забуду о тебе.

Тор слегка отодвинулся, и она выдохнула – она и не заметила, что все это время сдерживала дыхание. Он взял ее за руку, помогая выбраться из толпы. Ухватившись за его руку, Ева снова ощутила, как между ними проскочила искра.

Выходя со смотровой площадки следом за Тором, Ева не могла удержаться от счастливой улыбки.

Ее мама всегда хотела оставить свой след в мире, Ева же, наоборот, всегда предпочитала быть в тени и никому не навязываться. Но сейчас выходило, что, сама того не желая, она оставила след – в душе Тора. Она была реалисткой и понимала, что ничего такого между ними не будет. Но то, что она, оказывается, произвела на него впечатление, ей польстило.