Правь, Британия! - Дафна дю Морье

— Хм, — сказала Мад.

Эмма посмотрела на бабушку. За этими «хм» всегда стоял какой-то смысл. Иногда это означало, что она уносилась куда-то мыслями, была застигнута в середине воспоминаний, либо имело практический смысл — скажем, угаданное слово в кроссворде или отгадка к акростиху.

— О чем ты думаешь? — спросила Эмма.

Мад смотрела, как самый младший из ее выводка идет к ней с сияющим от радости лицом.

— Этого ребенка можно научить всему, что угодно, — сказала она.

Морские пехотинцы расчистили часть пустыря между болотом и проволочной оградой, окружавшей их лагерь на пляже. В центре площадки лежала куча плавника и хвороста. Уже целые толпы народа собрались посмотреть щедро обещанные военными развлечения. Родители с детьми, мальчишки и девчонки постарше, местные лавочники, рабочие с глиняных карьеров, докеры, жители ближних деревень и, конечно, сами морские пехотинцы — они приветливо улыбались, гладили детишек по голове, болтали с девушками, — всем своим видом, излучавшим добродушие, они показывали, как должно выглядеть «сотрудничество», хотя бы и не такое «культурное», как ассоциация Марты Хаббард. Повсюду мелькали флаги СШСК — мистер Либби, хозяин «Приюта моряка», водрузил такой флаг на мачту около паба, и в этот ясный, тихий и довольно теплый для ноября вечер он даже вынес на газон столы и стулья для клиентов, чтобы те могли, попивая пиво, наслаждаться фейерверком.

Вокруг царила атмосфера ожидания. Даже Эмма перед выходом из дома ощутила себя слишком взрослой и, чуть было не оставшаяся с Джо и Дотти, которые твердо отказались идти, почувствовала необычность происходящего, словно она внезапно перенеслась куда-нибудь в Италию или Францию. В лицах, одежде и поведении морских пехотинцев, сновавших в толпе местных, было что-то иностранное — нет, тут уже не итальянское или испанское, скорее из старого кинофильма, вестерна, в котором говорится о пограничных фортах, о переселенцах, а «Приют моряка» превратился в салун с вращающейся дверью. Казалось, что в любую секунду оттуда выйдет кто-нибудь в ковбойской шляпе, с двумя пистолетами и кобурах на поясе. Местные ребята, приятели Джо и Терри, проходя мимо, говорили ей: «Привет!» — и она отвечала им: «Привет!», к ним она привыкла, это всего лишь местная молодежь, а вот морские пехотинцы — эти оглядывали ее, в их взгляде чувствовалась какая-то уверенность, и взгляд, и небрежная походка, смешки и подталкивание друг друга локтями, странный акцент — все это было непривычно, не похоже на поведение туристов, приехавших посмотреть Корнуолл, это была уверенная поступь завоевателей, оккупантов. И как это ни странно, в этом было что-то привлекательное.

Кто-то коснулся ее плеча, и она увидела Уолли Шермена, лейтенанта, — теперь Уолли звучало менее абсурдно, — и он взял ее под руку.

— Отлично поработали ребята, ведь правда? — спросил он, указывая на кучу хвороста.

На какую-то секунду Эмма не поняла, о чем речь, подумала, что он говорит об их ребятах, мальчишках Мад, но он, конечно, имел в виду морских пехотинцев.

— Потрясающе, — ответила она. — Только бы чучело не развалилось. Бабушка и Терри трудились над ним целый день. Само собой разумеется, я не была допущена и результат не видела. Думаю, оно наряжено в старые одежки мальчишек, да и бабушкины.

— А где ваша бабушка? Я не видел ни ее, ни ребятишек.

Он осмотрелся по сторонам, выискивая их в толпе, Эмма — тоже.

— Она только что стояла у паба, — сказала ему Эмма, — ждала Трембатов — это наши друзья-фермеры. Терри и мистер Трембат должны были привезти чучело на «лендровере» с фермы. Судя по всему, оно такое большое, что не поместилось в багажник нашей машины.

Лейтенант рассмеялся.

— Вот так чучело, — сказал он и затем, выводя Эмму из толпы, туда, где начинался спуск к пляжу, тихо прошептал: — И вот так девушка.

Вот, подумала Эмма, если он хочет что-то начать, а так, без сомнения, и есть, то настал момент либо оставить его в дураках, либо не задерживать, и вперед… Вопрос в том, чего же хочу я? Несколько влажных поцелуев и взаимная неловкость, и так при каждой встрече, к чему, в конце концов… Она посмотрела налево и в тени нависшего утеса различила две фигуры, — очень удобная там пещерка, — которые в этой вселенской игре продвинулись на шаг дальше них. Что ж, почему бы и нет; Уолли обнял ее обеими руками, и они прильнули друг к другу. Это добавило новизны к ощущениям, вызванным сегодняшним вечером, толпой, всеобщим возбуждением. И затем грохот, взрыв — первая ракета взметнулась в воздух, расколов небо и осветив окружающий мир: все, как один, замерли и произнесли: «Ах!..»

Лейтенант ослабил объятия, две фигуры слева расцепились, и, пока падал фейерверк, Эмма заметила, что это Миртл Трембат, подружка Терри, и капрал Сэгг, один из подчиненных Уолли. Все четверо одновременно пережили ужас узнавания, но сделали вид, что не знакомы; капрал весьма тактично, опираясь на свой богатый опыт, повлек свою жертву, отвечавшую смехом и протестами, в глубь пещеры, а Эмма, засунув обе руки в карманы куртки, вдруг ощутила в себе нежелание, отвращение. То, чему она позволила произойти, оказалось неинтересным, разочаровывающим, дешевым, и она не могла понять, возникло ли это отвращение оттого, что она и Миртл делают одно и то же, — Эмма знала, что такая реакция — проявление снобизма, — или оттого, что капрал Вэгг и лейтенант Шермен приняли девушек как нечто само собой разумеющееся, расценили их как одно из дополнительных удобств, предоставляемых оккупацией.

— Пойдем, — сказала Эмма, — пойдем лучше к моим.

Она начала выбираться на более твердую почву, лейтенант же молчал, только спотыкался где-то позади, и все это время над их головами вспыхивали огни фейерверка.

Фейерверк безусловно удался — морские пехотинцы постарались на славу. Синие, красные, зеленые, белые звезды дождем сыпались с неба навстречу обращенным вверх лицам зрителей. Фейерверк продолжался целых двадцать минут, потом медленно стих, и взгляды толпы обратились на праздничный костер, обещавший стать грандиозным финалом этого вечера.

— Вот и ваша бабушка, — сказал лейтенант, — стоит вон там с ребятишками.

Он понял, что в чем-то сплоховал, и спешил это загладить.

— Да, — ответила Эмма с облегчением и, чтобы показать, что она не держит зла, взяла своего спутника под руку. — А вот и Терри, — добавила она, — и Энди, и их друзья из техникума. Несут что-то огромное, должно быть, это и есть чучело.

События разворачивались стремительно. Вот полдюжины ребят идут со своей ношей по пустырю, а в следующую секунду набитая соломой фигура водружена на верхушку горы из плавника и хвороста и твердо укреплена на шесте. Шестифутовое чучело обряжено не в старые одежки Терри или Джо, а одето, как солдат, в защитный китель и каску, игрушечная винтовка в положении наизготовку, и Эмма с удивлением вспомнила о сундуке с одеждой, многие годы хранившем в подвале реликвии Бог знает какого давнего прошлого.

— На этот раз ваша бабушка превзошла себя, — произнес Уолли, полууважительно, полуугрожающе. — Где, прости Господи, она выкопала этот наряд, и что собирается делать малыш?