След "оборотня" - Алексей Макеев

Затем Мария включила электрический чайник и принялась мыть посуду, рассеянно слушая то, о чем говорили мужчины. Возникший в начале разговора интерес к тому, чем сейчас занимается ее муж, постепенно угас под гнетом профессиональных терминов, не очень понятных актрисе. К тому моменту, когда посуда была перемыта, закипел чайник. Мария разлила чай и, захватив свою чашку, вышла из кухни.

– Милая, ты куда? – с запозданием обратил на нее внимание Гуров.

– Устала, – улыбнулась Строева. – Пойду в гостиную. Отдохну немного. Вы уже и без меня неплохо справляетесь.

– Ты, если хочешь, ложись спать, – предложил ей Гуров. – Мы еще немного посидим, а потом я к тебе приду.

Мария кивнула и вышла из кухни. Трое мужчин еще некоторое время спорили о том, как лучше расставить ловушку предполагаемому «оборотню», но, так и не найдя приемлемого решения, отложили эту проблему до лучших времен.

– Не знаю. Конечно, стоит что-нибудь придумать, но вряд ли наша ловушка сработает, – со вздохом констатировал Крячко. – Маловероятно, чтобы, не имея веских доказательств того, что мы подобрались к ним вплотную, «оборотни» решились на такой рискованный шаг, как изъятие документов. И потом, судя по тому, что мы знаем, у них есть возможность получить всю необходимую информацию из тех отчетов, что Петр будет посылать наверх.

– А вот это – вряд ли, – перебил генерал.

– Ты хочешь сказать, что будешь фабриковать отчеты? – с хитрым прищуром поинтересовался Гуров. – За это по головке не погладят. Не боишься, что тебя уволят, а ты так и не сможешь внуков на ноги поставить? – напомнил генералу сыщик его извечное оправдание, когда Орлов вынуждал оперативников влезать в самые неприятные ситуации.

– Сейчас совсем другое дело, – хмуро ответил Орлов, а потом вдруг широко улыбнулся. – И потом, вы же все равно этих ублюдков поймаете, а победителей не судят.

– Да, – согласился с ним Крячко. – Зато нас могут засудить до того, как мы узнаем, что победили.

– Типун тебе на язык, – пожелал другу Орлов и поднялся с места. – Ладно, пошли по домам, Стас. Леве тоже отдыхать надо.

Крячко тут же поднялся со стула и пошел вслед за генералом к двери. Гуров подождал, пока оба соберутся, а затем попрощался с друзьями до завтра, пожелав им спокойной ночи. Выслушав ответные слова прощания, сыщик уже собрался закрывать дверь, но Орлов слегка придержал ее.

– Да, и не забудьте завтра утром явиться ко мне в кабинет с планом мероприятий на день, – проговорил он.

– Не понял? – оторопел Крячко. – Мы же решили, что не будем обсуждать это дело в главке.

– А кто сказал, что вы будете обязаны делать то, о чем напишете в плане? – вопросительно поднял брови генерал. – И вообще, зачем мне знать, чем вы на самом деле будете заниматься, разыскивая Ширяева?

– Понятно, – хмыкнул Гуров. – Паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

– Что поделаешь? Такова жизнь, – усмехнулся Орлов и шагнул в подъехавший лифт. – Мне все-таки внуков на ноги поставить нужно!

Утром Гуров в первую очередь посетил экспертов, чтобы узнать, не смогли ли они отыскать что-либо интересное во время осмотра квартиры Ширяева. На многое сыщик не рассчитывал, но все же надеялся, что удалось обнаружить хоть что-то, дающее возможность понять, отчего Ширяев с женой пропали так внезапно и почему никому не смогли – или не пожелали – сообщить о своем отъезде. Остатки уничтоженных документов, в спешке собираемые вещи, следы обыска или борьбы – все это могло бы помочь в поисках пропавшего бизнесмена.

Однако у экспертов Гурова ждало разочарование. Ничего, что говорило бы о спешном отъезде, в квартире Ширяева обнаружить не удалось. Все там выглядело так, будто хозяева отлучились ненадолго и собирались вернуться назад. Даже такие простые, но необходимые в любой долгой поездке вещи, как зубная щетка, бритвенный станок или косметический набор, лежали на привычных местах. Что оставляло сыщику два возможных варианта толкования произошедшего вечером в квартире Ширяева. Либо бизнесмен с женой совершенно спокойно поехали на какую-то встречу и лишь там были похищены или убиты, либо кто-то, кого Ширяев прекрасно знал, вошел в квартиру и, угрожая оружием, заставил бизнесмена с супругой уехать. Но и в том, и в другом случае искать похитителя (или убийцу) Ширяева следовало в кругу его ближайших знакомых. С этого Гуров и решил сегодня начать.

Поднявшись к себе, сыщик тут же набрал номер начальника охраны «Гранита» и попросил его отправить по факсу список всех тех людей, кого, по его мнению, Ширяев мог бы пригласить к себе в гости или просто вызвать домой, чтобы дать какие-либо инструкции. Тополев даже не стал спрашивать, зачем этот список понадобился сыщику. Он лишь кратко, по-армейски, ответил, что вышлет список через десять-пятнадцать минут, и отключил телефон.

Крячко на рабочем месте еще не было, чему Гуров не особенно удивился. Станислав никогда не отличался особой пунктуальностью. Ему доводилось и еще бессовестнее опаздывать на работу, но уж к тому времени, на какое было назначено совещание у Орлова, Крячко появиться был должен. Ну а раз отсутствовал, Гурову нужно было в одиночку составить «липовый» оперативный план для доклада генералу. Сыщик вдруг жутко захотел курить. Поскольку Гуров сигарет с собой не носил, а Станислава не было, то и взять курева было негде. На всякий случай порывшись в столе Крячко и не найдя там сигарет, полковник вздохнул и, вернувшись на свое место, принялся набрасывать на чистом листе план оперативных мероприятий.

Станислав ввалился в кабинет именно в тот момент, когда зазвонил телефон. Кивнув Гурову, поднявшему трубку, Крячко бухнулся на свой стул и вывалил из папки целую кучу бумаг. Гуров удивленно посмотрел на это изобилие, но спрашивать ничего не стал. Звонил, естественно, генерал Орлов и официальным тоном требовал явиться к нему в кабинет с докладом, из чего Гуров заключил, что Соболев уже там и, видимо, с нетерпением ждет от оперативников объяснений, почему за весь вчерашний день они не удосужились с ним связаться.

Согласно букве закона, официально любое расследование возглавлял прокурорский следователь, и оперативники, ведущие дело, поступали ему в подчинение. На самом деле – по крайней мере, в главке – эти правила соблюдались редко. В лучшем случае прокурорский следователь и оперативники работали как одна команда, по возможности помогая друг другу. В худшем – только сухо обменивались той информацией, предоставление которой считали необходимым для дальнейшего ведения дела.

И лишь Гуров мог позволить себе исключение из всех этих писаных и неписаных правил. Если следователь по каким-то причинам не устраивал полковника, он мог просто игнорировать его и вести дело самостоятельно. Конечно, Орлову за такое самовольство подчиненного часто попадало от начальства, но, поскольку Гуров практически всегда доводил до конца те дела, за которые брался, особенно крупных взысканий ни он, ни Крячко, ни Орлов не получали. Вот и теперь сыщик решил, что, если Соболев начнет качать права, он просто максимально ограничит свои контакты со следователем.