Майндсайт. Новая наука личной трансформации - Дэниэл Дж. Сигел

Вот мы и добрались до начала определения. Проявление в теле сознания означает, что регулирование энергетического и информационного потоков частично происходит в самом теле: не только в нейронных путях и синапсах мозга внутри черепной коробки, но также в разветвленной нервной системе всего организма, включая сердце, желудочно-кишечный тракт и даже иммунную систему.

Наконец, сознание представляет собой процесс, построенный на отношениях между элементами. Обмен энергией и информацией происходит между людьми, и мы отслеживаем и модифицируем такие потоки в ходе двустороннего процесса. Это происходит прямо сейчас между мной и вами через текст, который я написал, а вы читаете. Единицы информации, то есть слова, напечатанные в книге, поступают из моего сознания в ваше. Если бы мы сидели в одной комнате, то обменивались бы вербальными и невербальными сигналами: словами, взглядами, выражением лица, тоном голоса, позами и жестами. Кроме того, наше сознание формируется в том числе, в рамках отношений с самими собой.

Предложенная мной формулировка послужила основой как для нашей междисциплинарной группы, так и для исследования других измерений сознания.

На основании изложенного подхода к сознанию и психическому здоровью выросла целая область, названная межличностной нейробиологией{10}. Сегодня в этой сфере существуют профильные организации, образовательные программы и профессиональные библиотеки, насчитывающие больше дюжины учебников. В основе межличностной нейробиологии лежит предположение о том, что майндсайт позволяет направлять поток энергии и информации для создания интеграции, которая считается залогом благополучной жизни.

В 1990-е годы велись исследования связи сознания, мозга и тела, продемонстрировавшие, как внутренние субъективные состояния напрямую влияют на физиологическое здоровье. Так, например, было доказано негативное воздействие кортизола – гормона стресса – на способность иммунной системы бороться с инфекциями и даже раком.

У людей, которые в детстве подвергались жестокому эмоциональному обращению, отмечается повышенный риск серьезных заболеваний в более позднем возрасте, что может быть обусловлено воздействием стресса на защитные силы организма. Также подтвердилось, что осознанная медитация улучшает работу иммунной системы.

Однако я хочу отметить, что включение науки о мозге в повседневную практику психотерапии предназначено не для всех и не каждый для этого подходит.

Один старший врач-консультант однажды сказал мне: «Дэн, я никогда в жизни не видел префронтальной коры, так почему я должен вдруг о ней задуматься?» Другой специалист признался: «Думая о мозге, я ощущаю себя глупым и некомпетентным, я слишком привык работать иначе, чтобы что-то менять».

Я присутствовал и на профессиональных встречах, где врачи говорили мне, что этот подход плохой. Раз уж мы не знаем о мозге всего, то почему психотерапевты обязаны знать о нем хоть что-то? Один лектор сообщил, что, привнося идеи из науки о мозге в межличностное пространство психотерапии, мы загрязняем его. Я так и не понял этих опасений. Почему бы не создать такую структуру, которая основывалась бы исключительно на науке, но относилась бы с глубоким уважением к субъективности и значимости межличностного мира?

Некоторые нейробиологи с явной неохотой признают сознание чем-то большим, чем результатом активности мозга. Мозг – это измеряемая сущность, имеющая вес, объем, физические характеристики и определенное местоположение. Но где в физическом пространстве находится сознание? Как, например, его взвесить? Как-то на встрече один нейробиолог заявил: «Нельзя ставить перед собой вопросы, которые невозможно выразить количественными параметрами». Его ученик решил не отставать и добавил: «У нас не должно быть даже мыслей, которые нереально сформулировать с помощью количественных параметров». Услышав это, мой знакомый антрополог стал багровым и, отдышавшись, выразил свое решительное несогласие. После этого многие из присутствующих вздохнули с облегчением, которое уж точно нельзя было измерить количественно.

Конечно, сегодня сложные томограммы мозга позволяют рассматривать некоторые аспекты деятельности мозга в количественном эквиваленте. Мы измеряем силу кровотока в мозге, плотность нейронных соединений на конкретном участке или амплитуду электрической активности в определенный момент времени. И, как вы увидите в разделах «Мозг: инструкция пользователя», новые захватывающие открытия позволяют проследить активность мозга, коррелирующую с самыми интимными переживаниями. Однако существенная часть внутреннего мира до сих пор не поддается количественному анализу в абсолютных терминах. Как измерить смысл? Как назначить численное значение чувству или намерению? Как в цифрах обозначить степень связи с другим человеком или ощущение, что тебя чувствуют или видят?

Эти обсуждения носят не просто академический характер, а составляют основу определения реальности. Вся современная наука построена на количественном и статистическом методе, который могут повторить и проверить объективные наблюдатели. Субъективный мир сознания наблюдается в качественной плоскости, и его описания часто базируются на уникальных рассказах от первого лица. Если настаивать на использовании цифр, сознание просто испарится. Когда я участвую в этих непростых дискуссиях, от которых иногда опускаются руки, я всегда вспоминаю свой опыт в «Эфирном куполе». Многие почетные члены факультета медицины и хирургии, казалось, жили так, как будто сознания не существует. И это были вполне разумные мужчины и женщины, добившиеся огромных успехов в своих областях. Как такая реальная вещь, как сознание, ускользнула от их… сознания?

Понятие сознания шире, чем понятие мозга. Однако субъективная сущность переживаемого опыта такова, что ее нельзя подержать в руках или сфотографировать даже самыми мощными машинами. Сознание легко потерять из виду, если концентрироваться только на физиологическом аспекте. Мы можем смахнуть слезу и тем самым не оставить и следа от сознания, наделившего происходящее значением, позволившим чувствовать себя живыми, испытывать боль или радость.