Добрые слуги дьявола - Кармен Посадас

Одеваться на свидание с Игнасио де Хуаном было не проще, чем переписываться азбукой Морзе. Инес Руано необходимо было в совершенстве владеть сложным кодом, чтобы встречаться со столь серьезным противником. Она знала: малейшая ошибка в этой системе знаков (неправильно выбранная блузка, нижнее белье или любая другая оплошность) могла испортить любовное свидание и обеспечить ей бессонную ночь с мучительным анализом своих ошибок. «Что, если бы я этого не сказала… вот если бы я сделала то-то… и зачем только я упомянула такого-то?..» Ее до сих пор бросало в дрожь от одного только воспоминания: «Как, как мне могло прийти в голову надеть эротические трусики? Какая глупость…»

Сегодня она хотела уделить особое внимание этому немому коду, продумать все до мелочей, чтобы, будучи уверенной в безукоризненности своей одежды, прически и духов, не ошибиться и в выборе слов. Хотя в действительности за это Инес меньше всего переживала: прекрасно известно, что, как только выбрана маска и костюм, слова сами начинают подстраиваться под них. На этот раз она выбрала весьма эффективную, проверенную, но трудную в исполнении роль — «Раскаленный камень». Так называла ее виртуальная подруга Инес — испанка из Саусалито, с которой они постоянно обменивались электронными письмами на единственную неисчерпаемую тему: «мужчины». Лаура (а ведь не зря она четырежды выходила замуж: три раза за итальянцев и последний раз — за нубийца) утверждала, что на мужчин действует холодный душ с термическим массажем, пылкое и одновременно ледяное обращение, железная, но гибкая рука, сначала бальзам, а потом жесткая рукавица. Сегодня я тебя люблю, но не зову, а потом зову, но не люблю. В общем, выражаясь азбукой Морзе:

… — — …

(то есть SOS: внимание, опасность, готовьте шлюпки!).

Стоя перед шкафом, Инес колебалась в выборе нижнего белья. Она сразу отмела всякие эротические изыски, которые, как полагают, так нравятся мужчинам, — кружевные шортики, атласные трусики и, конечно же, стринги. Несколько месяцев назад благодаря Лауре Инес сделала для себя фундаментальное открытие: фантазии в том, что касается нижнего белья, допустимы только с мужем и ни в коем случае — не с любовником; один и тот же красный вызывающий бюстгальтер, возбуждающий первого, может навсегда отпугнуть второго. «Дорогая моя, это прописная истина в плане нижнего белья, — то, что разжигает давнюю страсть, тушит новорожденную; вот и пойми мужчин».

«То же самое можно сказать и о словах, которые они нам говорят», — импровизировала сейчас Инес, с сожалением думая о том, что нет никого на расстоянии ближе пяти тысяч километров, с кем она могла бы поделиться этой мудростью. — Необходимо уметь правильно интерпретировать все, что они нам нашептывают, потому что их слова имеют различное значение — в зависимости от того, на какой фазе влюбленности произносятся. Так что нужно быть очень внимательной, — предупредила себя Инес, как готовящийся к битве солдат, однако в отличие от него она твердила не молитвы, а давно известные ей истины, которые узнала из переписки по Интернету, своих двух недолгих замужеств и других незначительных, как ей теперь казалось, любовных историй. — Осторожнее со словами, Инесита, — сказала она себе и, словно для того, чтобы прочнее это уяснить перед сражением, добавила: — Не забывай о некоторых элементарных деталях, которые, как говорит Лаура, неприятно, но необходимо знать». «Возьмем простой пример, — написала Инес ее подруга в одном из своих писем, посвященных сложной теме любовного языка, — знаменитую фразу «ты моя маленькая шлюшка, дорогая» (тебе бы хотелось ее услышать, правда?). Так вот: не стоит забывать, что это и другие подобные мурлыканья означают совершенно разные вещи в зависимости от того, произносит их мужчина с кольцом на пальце или без него. Прости, дорогая, мне бы не хотелось мудрствовать, но ведь любовь, по сути, — всего лишь вопрос семантики. Поэтому в обращении с мужчинами нужно придерживаться девиза: «чтобы быть любимыми, мы должны знать, что, по мнению мужчин, мы должны делать, и поступать с точностью до наоборот». Чао, дорогая, пойду посмотрю, как там управляется с ужином Карим…»

Всего лишь вопрос семантики… что ж, Инес не была уверена, что это утверждение справедливо всегда, но в случае с Игнасио де Хуаном оно оправдывалось. В действительности он никогда не шептал ей «моя маленькая шлюшка», зато Инес удостоилась другого классического перла мужского ораторского мастерства. «Что мне больше всего нравится, — доверительно сообщил он ей однажды, когда встреча прошла несколько лучше обычного, — что действительно обезоруживает меня в женщине, — так это, если она проститутка в постели и госпожа вне ее». Инес, к тому времени уже получившая от Лауры несколько электронных консультаций по вопросам мужской семантики, сделала вывод, что слово «проститутка» должно означать в этом контексте: «очень, ну просто очень фанатичная воздыхательница», а вовсе не «женщина легкого поведения»; тогда как под «госпожой» в данном случае подразумевалась «гейша». Или «святая». А также, возможно, «женщина на все случаи жизни».

«Ну что ж, посмотрим… лучше выбрать что-нибудь белое и простое», — думала Инес, отбрасывая на кровать невероятно дорогой комплект нижнего белья «Кельвин Кляйн». Она решила надеть что-нибудь очень простенькое, даже не очень новое, чтобы вещи сами говорили за нее. Ведь, согласно инструкциям Лауры, уже не раз опробовавшей этот трюк, изысканное, но не претенциозное, сексуальное, но простое белье будет как бы выражать удивление в тот момент, когда оно предстанет перед глазами мужчины, будто его обладательница вовсе не предвидела возможность оказаться в постели. «Таким образом, дорогая, белье само говорит за нас самым невинным голосом: вот это да, любимый, а я даже не ожидала. Понимаешь?»

Однако с Игнасио де Хуаном ни в чем нельзя быть уверенной. Были случаи, когда Инес, несмотря на тщательное соблюдение всех хитростей в отношении интимных деталей своего туалета, возвращалась домой, так и не продемонстрировав их. Дело в том, что любовная связь со столь знаменитым писателем оказалась запутаннее, чем экспедиция в джунгли: все равно что путешествовать по реке Конго, не зная, где наткнешься на неприятности. Ведь можно было ошибиться и в том, что сказать великому человеку, и в том, чего не сказать, отзываясь хорошо о ком-то или, наоборот, плохо. Как тут угадать? Его мнения о вещах и людях менялись с невероятной быстротой: сегодня он отстаивал одну точку зрения, а завтра предавал ее анафеме, и такой-то, прежде бывший в его глазах полным кретином, внезапно (как правило, благодаря написанию хвалебной статьи) становился тонким ценителем. В общем, каждый раз, собираясь на свидание с Игнасио де Хуаном, когда Инес примеряла трусики и бюстгальтеры, у нее возникало ощущение, что она отправляется не на улицу Альтамирано в Мадриде, а во тьму кромешную, кишащую крокодилами и полную ям-ловушек, тщательно скрытых ветками, так что, когда наступаешь туда, уже слишком поздно.

«А, так, значит, ты считаешь, что новая книга такого-то хороша? Ну что ж, позволь мне заметить, что…»

Бац — и ты провалилась со всем своим снаряжением! Дорогая, сочувствую, но сегодня тебе уже не оказаться в постели с великим писателем, потому что у него появился замечательный предлог для того, чтобы не принимать виагру и не выполнять с тобой эту нелегкую работенку.