Три смерти Коломбины - Наталья Солнцева

«Руджиери пользовался часами для своих дьявольских опытов! – догадалась Маргарита. – Ну конечно! Он тоже носил их на поясе, а когда проходил в темноте через гардеробную, зацепился и потерял. Ковер скрадывал звуки, астролог спешил, королева-мать ворчала… Возможно, он уже хватился часов…»

– Поздно! – торжествующе прошептала Марго. – Теперь они принадлежат мне!

Довольная, что удалось досадить колдуну, она спрятала часы в изголовье кровати и позвала камеристок.

– Раздеваться! Я устала, спать хочу…

Сон пришел незаметно, спустился с небес вместе с лунными лучами и смежил веки младшей дочери Екатерины Медичи и Генриха II. Даже самый тонкий слух не уловил бы под пуховыми подушками мягкого шуршания песка в часах Руджиери.

– Ш-ш-ш… ш-ш-ш… ш-ш-ш…

Это шумела толпа у собора Парижской Богоматери. Люди, рискуя жизнью, собрались поглазеть на красавицу невесту, которую выдавали замуж за Генриха де Бурбона, короля Наваррского.

Маргарита едва держится на ногах. Громоздкий свадебный наряд теснит грудь, тяжелый головной убор сдавил лоб, горькие слезы застилают глаза. Скоро начнется церемония бракосочетания, и ее отдадут этому грубому мужлану, который умеет только пить и воевать. Такова судьба женщин королевской крови.

Париж кишит гугенотами – они приехали на свадьбу своего предводителя. Сама «тигрица» Екатерина вынуждена считаться с ними, потому и отдала руку принцессы Генриху Наваррскому. Народ ликует, любуясь пышной процессией. Наконец протестантов и католиков уравняют в правах.

Под сводами собора струится золотистая дымка. Маргарита старается не смотреть на жениха. Она не в себе…

– Ей дурно… – проносится по рядам придворных.

– Она бледна как смерть…

– Вот-вот лишится чувств…

Все ждут, пока новобрачная ответит «да», а она молчит. Генрих сверкает глазами. Король Карл нервно закусывает губу.

– Сделайте же что-нибудь, сир… – шепчет Екатерина.

Она готова принести дочь в жертву политическим интересам – в прямом смысле этого слова. Карл мягкосердечен, но воля матери довлеет над ним. Он незаметно ударяет сестру по затылку, та вскрикивает, и этот возглас воспринят, как согласие.

Маргарита видит, как откуда ни возьмись, брызжет кровь – на ее свадебное платье, на расшитую золотом одежду жениха. Торжествующие крики толпы за стенами собора сливаются с воплями и предсмертными стонами умирающих… Кровь! Кровь… она повсюду, красная, как розы в праздничных гирляндах, густая, как сладкое малиновое желе…

Кровавая свадьба!

Первая брачная ночь царственных молодоженов не удалась. В Лувре – резня. На улицах Парижа повсюду пылают факелы, раздаются выстрелы, звон оружия, жуткие крики застигнутых врасплох людей, которые ищут спасения, но находят только гибель.

Екатерина Медичи заманила дворян-гугенотов на свадьбу, чтобы расправиться с ними, безжалостно уничтожить всех до одного, в том числе и «замараху» Генриха. А если понадобится, и его молодую жену. Тогда появится весомый повод преследовать и жестоко карать еретиков, ведь заварушка, которую они затеяли, унесла жизнь ее любимой дочери. «Религиозные распри истощают Францию, – убеждала Карла королева-мать. – Вы должны проявить твердость, сын мой!»

Страшный шум и топот ног по коридорам дворца насторожили Генриха. Маргарита в ужасе вскакивает… Убийцы врываются в спальню молодых с оружием в руках. Неслыханно. Чудовищно! Над головой новобрачной свистит смертоносная сталь. Она протягивает руку, защищая мужа, гневно, отчаянно кричит и… просыпается.

Вокруг полумрак. Ее комната, гобелены на стенах… свеча и дремлющая в углу камеристка. Тишина царит в Лувре, только где-то переговаривается королевская стража да гудит ветер в дымоходах.

Маргарита долго лежала, прерывисто дыша, не в силах успокоиться. Представшая во сне картина казалась такой правдоподобной, что волосы шевелились на голове. С матери, пожалуй, станется выдать ее за Генриха, чтобы покончить с гугенотами. Интересно, какой совет дал ей астролог?

Принцесса вдруг вспомнила о часах, спрятанных под подушками. Утром будут прибирать постель и наткнутся на них. Она неслышно поднялась, и, ступая босиком по холодному полу, убрала вещицу подальше…

Москва. Наше время

Астра пригласила Матвея на ужин. С некоторых пор она полюбила домашние трапезы. Кухня в ее квартирке была маленькая, но уютная, удобно обставленная и снабженная всей необходимой техникой.

– Ты режь помидоры, а я займусь креветками.

Матвей выгрузил продукты из пакета и включил воду – мыть овощи.

– Мы начинаем новое расследование, – сообщила Астра. – Наш клиент – Алексей Глебов. Он решил, что жена собирается его убить.

– Только собирается? Значит, у нас еще есть время полакомиться шашлыком из креветок с помидорами и сладким перцем.

– Речь идет о жизни человека…

– А в чем заключается наша задача? Мы поселимся в их доме под видом садовника и кухарки? Ты будешь готовить настоящие венские шницели, а я – поливать цветы? При этом мы не оставим супругов наедине ни на секунду – даже ночью мы станем прятаться под кроватью, дабы во время исполнения супружеского долга жена не задушила мужа в объятиях.

Астра нанизывала на шампуры розовые креветки.

– Мне нравится твой сарказм! – восхищенно улыбнулась она.

– У тебя есть лучшее предложение?

– Конечно. Надо поговорить с Казариновыми – это бывшие друзья Магды Глебовой. Может быть, они что-нибудь знают о ее прошлом.

– Значит, ее зовут Магда. Будущая леди Макбет, да? Занятно.

– Оставь свои шуточки. Дело серьезное! Я уже звонила Борисову, просила навести справки о покойных родителях Магды.

– Их она уже убила?

– Прекрати. Они разбились на самолете семь лет назад. Врезались в тумане в скалу…

Астра пересказала ему все, что услышала от Глебова.

– И ты, конечно, поверила? – спросил Матвей.

– Зачем ему врать?

– Вдруг он хочет сделать тебя пешкой в своей игре? Убьет жену и представит это как самооборону. Дескать, она набросилась на него с ножом, он ее неловко оттолкнул, она упала, ударилась виском о край стола… А ты пойдешь свидетелем! Будешь в суде выгораживать убийцу. Он же заранее нанял тебя, потому как жена уже покушалась на его жизнь. Как я понял, в случае смерти Магды муж наследует все ее имущество и деньги?

Астра села и сложила руки на коленях. В таком ракурсе она обстоятельства не рассматривала.