Не все ангелы летают - Кирилл Казанцев

Напоследок он спрашивал, разбирал ли я партию за звание чемпиона мира? Ему кажется, у претендента просто нервы сдали, иначе бы он действующего подвинул.

Я грустно улыбнулся этому присутствию духа у смертельно больного человека. Фронтовиков не сломать!

Сунув записку в нагрудный карман, с намерением сохранить на добрую память, я улыбнулся Грише:

– Вот теперь мне, кажется, стало понятно!

– Слава богу! – обрадовался Григорий.

– Я не о том, о чем ты подумал, – вынужден был разочаровать его. – Я понял наконец, за что в новейшей истории меня уже трижды пытались грохнуть! А я-то чушь какую-то себе насочинял! Про ревнивых жен, их ревнивых сестер, ревнивых мужей ревнивых сестер, про любовниц и их ревнивых любовников, ополчившихся против меня… Ополчаться – это в традициях у нижегородцев… – пояснил Грише на всякий случай. – Да еще до кучи сюда коллегу по работе приплел, невинного, аки младенец! Тому лишь бы в аквапарке с горки покататься, а я его в душегубы записал…

Настал черед племянника глядеть на меня квадратными глазами.

– Я ничего не понял, кроме того, что у тебя там – натуральный Декамерон!

– Какой вы, Григорий Борисович, однако, начитанный! – с большим уважением сказал я.

– Конечно! Чужие жены с мужьями за ним гоняются!.. Давай-ка поподробнее!

Я принялся рассказывать Грише все по порядку: про отравленный кофе, про соседа, угодившего под колеса автомобиля, про собственное падение в спортгородке. Закончил повествование словами:

– Понимаешь, я там всякие варианты перебирал. Но что ветер дует из Одессы – подумать не мог, потому как не только не знал о наследстве, но даже не представлял, что на свете есть хоть один человек, который может мне наследство оставить. Так что давай покумекаем, Гриша, кто еще готов на это состояние претендовать? Кто он, человек, узнавший о наследстве раньше самого наследника?

– Это не я! – приложил руку к сердцу Гриша. – В смысле, о наследстве знал, но ты мне живой больше нравишься.

– Понятно, что не ты. Пансионат ты вполне можешь на себя оформить без того, чтобы лишать меня жизни. Я не буду против.

– Ты хочешь, чтобы меня грохнули?

– Типун тебе на язык!

– Богданыч знал, что ты – такой. Поэтому тебе все и оставил. Тебе, Вася! Насчет меня он был прав. Девки у меня все растащат. А не дай бог, что случится, так – вообще. Нет, Богданыч верно рассудил… Ближе нас с тобой у него никого не оставалось. Да и завещание оформлено на тебя. Как мы это переиграем? Как ни крути, а в наследство тебе вступать.

– Кроме тебя кто об этом знает?

– Только нотариус. Я никому не говорил. Хоть и не всегда дружу с головой, как считал Богданыч, но это касается лишь женщин.

– А дочь Богданыча! – вдруг озарило меня. – Про Элеонору-то мы чего не думаем? Уж она-то скорее всего имеет желание завещание оспорить! Она-то про него знает наверняка.

– Знает. Она присутствовала у нотариуса. Собственно, нас двое и было. Свой экземпляр завещания Богданыч отдал мне вместе с запиской для тебя незадолго до смерти.

– Ну, вот! – расхохотался я. – А говоришь: «Никто»! Говоришь, с головой дружишь!

– Я же оговорился: когда не касается женщин… И сказал, что лично я – никому не говорил… Элеонора не собирается завещание оспаривать, – почему-то уверенно заявил Григорий. – Я с ней общался. Я-то, полагаю, нашел к ней подход.

– Ну, еще бы! Чтобы ты, да не нашел подход к женщине? Я бы сильно удивился!

– Не в том смысле. Я молоденьких люблю… Понимаешь, Элеоноре, мне кажется, сейчас не до того. Во-первых, она и так хорошо упакована. Четыре квартиры в Одессе имеет, одна другой больше… Сколько денег на счету – не знаю, но кое-что имеется.

– Много бывает чего угодно: проблем, забот, трудностей… Только не денег! – возразил я.

– Какие-то заморочки у нее. После встречи у нотариуса я прямо спросил ее: «Обидно?» Она ответила, что такова воля отца. С тобой, мол, почти не знакома, но отец в людях разбирался. Я предложил вам встретиться, обсудить. Ты, говорю, человек справедливый. А она повторила, что, раз отец так решил, чего обсуждать?..

– Чудно то, что ты говоришь… Но может быть, она как раз наследством и была заморочена? Просто не захотела делиться? Я имею в виду – мыслями, чтобы не сказать «замыслами». Наследством – само собой. Кто мы ей?

– Мне показалось, что наследство ее не интересует, – упрямо повторил племянник, – и вообще, разговоры о нем раздражают.

– Ты сам в это веришь? Уж на что я себя считал философом, и то, признаюсь, взволнован… Детей у Элеоноры много?

– Она – бездетная.

Помолчали.

– А со стороны партийного олигарха не могут наследники сыскаться? – нашло на меня новое озарение. Но племянник успокоил:

– Вася! Если деловые люди после смерти олигарха столько лет не докучали Богданычу, то с чего сейчас спохватились?.. Если бы у кого-то имелись претензии, давно уже предъявили бы. Никто не стал бы стесняться. И зачем на тебя сразу покушаться? Проще с тобой поговорить по-хорошему. Уверен, ты пошел бы на компромисс, если жить не надоело… Да и вопроса твоя гибель не решает. Не будет одного, так сказать, официального наследника, появится другой. Вопрос не в этом, а в том, кто купоны стричь будет?.. Нет! Олигарх тут ни при чем. Думаю, в сторону Одессы в поисках врагов смотреть не стоит… И обрати внимание на детали, Вася. Как ты говоришь? Лесенку подпилили? Как-то это не серьезно. По-детски как-то. Ну, набил бы ты себе шишку! Что это за покушение такое?

– Шишку? Если с двух метров спиной на лед брякнуться – костей не соберешь! Это только фигуристкам все нипочем. Их с пеленок на лед роняют.

– Да ладно!

– Просто ты в своей Одессе зиму лишь по телевизору видишь… Ну а отравление профессиональным ядом?

– Это – да. Но наезд этот автомобильный? К чему так замысловато? Профи тебя хлопнул бы со ствола безо всяких наездов, спортивных фантазий… Яд-то, может, просто в руки к «чайнику» случайно попал?

Слова племянника вдруг напомнили мне то, о чем совсем забыл!

– Слушай! Профи, говоришь? Профи со стволом – тоже был! Да, да. Только ко мне это вроде бы отношения не имеет…

– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался племянник.

Я рассказал ему про гибель Гали Биржи и пацанов – знакомых моей дочери. Все внимательно выслушав, Гриша спросил:

– А этот пацан, музыкант, не мог так крепко болтануть про то, что ты хочешь разнюхать это дело, что дошло до киллера?

– Я думал на эту тему. После нашего с музыкантом разговора до случая в кафе времени прошло – всего ничего. А тут подготовка нужна… Но по возвращении все же поинтересуюсь у восходящей рок-звезды.

– Надо разобраться, – поддержал Гриша. – И знаешь что? Есть предложение. Сейчас мы войдем в твой пансионат, вызовем твоего начальника охраны и посоветуемся с ним. Он – дядька весьма опытный, подскажет. Может, тебе в Нижний его с собой взять? Или пусть человека даст. Ты используй свой ресурс, не стесняйся.