Сувенир любви - Элизабет Кейли

Теперь, когда Мартин рядом, все будет хорошо! – отогнала она тяжелые мысли. И все равно что-то не давало ей покою.

Мелани попробовала приоткрыть глаза, но лишь скривилась от боли. Ощущение было такое, словно она долго билась головой о каменную стену. Осторожно притронувшись пальцами к вискам, Мелани убедилась, что они целы, но голова болела нестерпимо.

Я что-то должна вспомнить… – рассеянно думала она, пытаясь устроиться удобнее в жестком кресле. Так, я помню, как Очкарик достал удостоверение и пистолет. Джек бросился ко мне и угрожал убить меня… Мелани поёжилась. До сих пор у нее болела спина в том месте, куда Джек вдавливал ствол пистолета. Кажется, там образовалась приличных размеров гематома. Зато Мелани поняла, почему она никак не может устроиться в кресле.

Дальше Очкарик сделал вид, что принял условия Джека, и позволил ему выйти. Потом были выстрелы, я упала и, кажется, ободрала коленку. Помню кровь Джека на своей руке. Отвратительное ощущение! Помню, как меня усадили в машину и помогли вытереть руки. Интересно, почему же я потеряла сознание?

Мелани поморщилась от очередного приступа головной боли. Судя по всему, при падении она не только ободрала колено, но и сильно ударилась головой.

Надо будет обратиться к врачу! – решила Мелани. Что же мне сказали? Кажется, это относилось к Мартину… Да что же эти полицейские так громко кричат!

Она раздраженно дернулась и вдруг вспомнила.

Они сказали, что Мартин работает с ними! Но как же так? Ведь он говорил мне, что работает маклером! Получается… Мартин мне лгал?

Удивление было столь велико, что Мелани даже смогла открыть глаза. Ее взгляду предстала не слишком приятная сцена. Мартин, одетый в полицейскую форму, кричал на покрасневшего словно вареный омар Очкарика. Мелани постаралась сосредоточиться на их разговоре.

– Черт возьми! – разорялся Мартин. – Неужели нельзя было провести операцию как положено?! Какого черта вам понадобилось размахивать своим удостоверением, когда этот тип находился возле мисс Гефес?!

– Но мы же должны были взять его с поличным, Хэмсфилд! Если бы я попытался взять его до того, как он купил этот чертов горшок, его пришлось бы отпустить. Ты же сам это прекрасно понимаешь!

– Неужели нельзя было взять его на выходе?!

– Тогда мисс Гефес могла бы скрыться.

– Соутвери, я тебе тысячу раз повторял: она невиновна. Не-ви-но-вна! – по слогам повторил Мартин.

– Это еще не доказано, – обиженным тоном заметил Соутвери. – То, что ты умудрился влюбиться в одну из подозреваемых, твоя личная проблема, Хэмсфилд. Я вообще удивляюсь, что Бакстер не отстранил тебя от этого дела.

– Потому что он понимает, что я в отличие от некоторых профессионал. И я твердо знаю, что не влюблен в мисс Гефес. Просто я уверен в ее невиновности и не хотел бы, чтобы из-за вас, болванов, ей причинили вред!

– Да жива она, жива, только сильно ударилась головой и поцарапала коленку! – оправдывался Соутвери.

– Конечно! И вы притащили ее в участок вместо того, чтобы отвезти в больницу.

– Да она сейчас придет в себя! Между прочим, она лишилась чувств, когда узнала, что ты полицейский!

– Черт! Вы умудрились и это растрепать! Соутвери, я тебя готов убить!

– Но кто-то же должен был сказать ей правду! Она о тебе очень беспокоилась.

Действительно! Я о нем волновалась, а, оказывается, он все это время знал, что мне грозит опасность, и даже и не подумал предупредить меня! Да еще и эта ложь про работу… Зачем все это было нужно? Мелани почувствовала, как ее затапливает волна возмущения. Надо же! Узнать, что Мартин на самом деле агент полиции под прикрытием, понять, что тебя в чем-то обвиняют, да еще и выяснить, что все эти признания были лишь способом добиться какой-то важной для него информации!

– Мартин Хэмсфилд, вы должны объясниться! – потребовала Мелани, вставая с кресла.

– Вот видишь, ей уже лучше! – обиженно заметил Соутвери.

– Мелани, как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, особенно после всего, что здесь услышала! Ты должен мне все объяснить!

– Не сейчас, – бросил Мартин. – Позже, когда мы сможем поговорить одни.

Соутвери усмехнулся.

– И даже не смей мне ничего говорить! – повернулся к нему Мартин. – Я сам допрошу мисс Гефес. Думаю, вам, идиотам, нельзя это доверить!

– Черт побери, Хэмсфилд, выбирай выражения! – Кажется, на этот раз Соутвери серьезно обиделся.

– Прости, сегодня был сумасшедший день, – после долгого молчания выдавил Мартин. Он понимал, что Соутвери ни в чем не виноват и провел операцию безупречно. Но ведь Мелани могла пострадать!

– Ладно, пятый кабинет свободен. Но ты же помнишь, что ведется запись? Не давай адвокатам повод указать на твою заинтересованность!

Мартин кивнул и, осторожно взяв Мелани под руку, повел ее куда-то в глубь помещения. Она бросала на Мартина сердитые взгляды и пару раз пыталась вырваться.

– Мелани, прошу тебя, – прошептал Мартин, – давай не будем сейчас выяснять отношения! Мне нужно допросить тебя по всей форме, чтобы я мог отпустить тебя домой. Так что будь хорошей девочкой и веди себя прилично.

Подобное обращение вызвало у Мелани бурю негодования. Но пальцы Мартина крепко сжали ее предплечье, и Мелани поняла, что лучше сейчас подчиниться.

Мы еще с тобой поговорим, Мартин Хэмсфилд! – сердито подумала она. Поговорим на моих условиях.

Мартин открыл дверь небольшого, просто обставленного кабинета и указал Мелани рукой на стул. Сам присел напротив. Их теперь разделяла пластиковая поверхность стола. На стене висело зеркало, и Мелани с интересом посмотрела на него, вспоминая виденные фильмы о полиции.

– Там нет потайной комнаты, – усмехнувшись, сказал Мартин, проследив за ее взглядом. – Начнем, пожалуй. Допрос свидетеля Мелани Гефес… – Мартин перечислил все данные Мелани, начиная с года рождения и заканчивая ее нынешним местом жительства. – Мелани Гефес, вы имеете право не отвечать на мои вопросы, так как вы все еще остаетесь подозреваемой. Вы должны знать, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы также имеете право не давать показания, если они направлены против вас. Вопрос первый: что вам известно о миссии святого Петра в Африке?

– Они помогают местному населению, распространяя в странах Европы предметы их народного творчества, – устало сказала Мелани.

– Как давно вы с ними сотрудничаете?

– Несколько лет.

– Точнее?

– Это можно посмотреть в документах. Я не помню точно!

– Постарайтесь. Больше двух лет?

Мелани задумалась и покачала головой.

– Точно не больше четырех. Четыре года назад дядя еще был жив. Кажется, около трех с половиной лет.