"Погибаем, но не сдаемся!" Морские драмы Великой Отечественной - Владимир Шигин

Экипаж лидера проявил в этом бою массовый героизм. Артиллеристы насмерть стояли на своих боевых постах. Когда взрывной волной был разрушен зенитный мостик, командир зенитной батареи АЛ4. Резонтов, управлявший огнем бата­реи, приказал не отходить от смещенных с мест автоматов и в таких условиях продолжал вести огонь. В последний раз лейтенанта Резонтова видели при погружении «Харькова» на том же зенитном мостике, где он вел заградительный огонь из зенитного пулемета по вражеским самолетам...

Однако поврежденный корабль уже не мог оказать достой­ного сопротивления атакующим. В результате этой атаки в 15 часов 00 минут (согласно политдонесению) «Харьков» был потоплен. Согласно военно-историческому очерку «Военно­морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», эта атака продолжалась с 14 часов 40 минут до 15 часов 37 минут. Думается, что время атаки здесь определено неверно. Учитывая расстояние до аэродрома и обратно, немцы просто не могли атаковать наши корабли в течение целого часа! Скорее всего, 15 часов 37 минут — это не время окончания атаки, а время гибели «Харькова».

Во время второй атаки на лидер две бомбы попали в полу­бак «Харькова», а еще четыре разорвались в воде у борта. После этого лидер окончательно потерял ход. Носовые отсеки, третье котельное и кормовое машинное отделения затопило водой. Продолжая крениться на правый борт, лидер медленно погружался с дифферентом на нос. Лидер эскадренных миноносцев тонул, уходя носом в воду и высоко задрав корму. Личный состав до последнего момента нахо­дился на своих боевых постах и покинул их только по при­казу командира.

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «14 ч. 40 мин. — 15 ч. 37 мин. противник произвел частые налеты на АД “Харьков”, кото­рый в 15 ч. 37 мин. затонул».

Согласно политдонесению, отдав приказ команде спа­саться, Шевченко вызвал к себе секретчика краснофлотца Гусевича и приказал ему доставить секретную документа­цию на берег на единственной уцелевшей шлюпке, во что бы то ни стало. По другим источникам, это приказание Шевченко отдал боцману корабля Феоктисту Романовичу Штепину. Вполне возможно, что в шлюпке с секретами они были вдвоем.

Сам командир оставался на ходовом мостике. Год назад он вот так же стоял на мостике гибнущего под бомбами корабля. Тогда это был эсминец «Свободный», и вот теперь все повторилось вновь...

Говорят, что когда гибель родного корабля стала очевид­ной, капитан 2-го ранга Шевченко приказал поднять на фалах сигнал «Погибаю, но не сдаюсь», оповестив товарищей, что лидер «Харьков» погибает так, как и пристало погибать кораб­лям российского и советского флота, ведя огонь по врагу и не спуская своего боевого флага С этим сигналом уходили на дно броненосцы Цусимской эскадры и миноносцы в Моонзунде, с этим сигналом на мачтах тонули корабли Черноморского флота в Цемесской бухте, предпочтя гибель сдаче в плен. Так достойно погибал и израненный «Харьков»...

Около 15 часов 10 минут к левому борту тонущего лидера подошел эсминец «Способный». Но это он мог сде­лать только тогда, когда улетели самолеты, значит, к этому времени атаки на «Харьков» уже завершились. «Способ­ный» успел снять с «Харькова» часть команды. В 15 часов 37 минут, погрузившись носом вперед и не опрокидываясь, лидер «Харьков» скрылся под водой. До последней минуты с гибнущего корабля по германским самолетам стреляли кормовое 130-мм орудие и 37-мм автомат... Так пишут источники, однако, если немцы улетели до момента погру­жения «Харькова», то по кому велся огонь, а если нет, то как мог «Способный» подходить к гибнущему лидеру, подстав­ляя себя под авиабомбы? Возможно, что расчеты зенитных орудий вели огонь по немецким истребителям, которые, прикрывая отход своих отбомбившихся «юнкерсов», дрались в это время с нашими самолетами прикрытия.

Из рукописи контр-адмирала инженера В.Я. Красикова: «...При новом налете авиации, между 14 часами 40 минутами и 15 часами 37 минутами, две бомбы попали в полубак, несколько взорвалось вблизи бортов. Затапливались все носовые помещения, кормовая машина и кормовой (тре­тий) котел, корабль окончательно потерял ход, медленно погружался с дифферентом на нос, с креном на правый борт. Командир корабля приказал на шлюпке под командованием главного боцмана старшины 1-й статьи Ф.Р. Штепина отпра­вить в базу секретные документы.

Около 15 часов 10 минут “Способный” вторично подошел к “Харькову” с левого борта, снял часть команды. В 15 часов 37 минут лидер носом вперед, не опрокидываясь, скрылся под водой. До последней возможности личный состав элек­тромеханической боевой части и аварийных корабельных партий боролся за живучесть корабля и механизмов.

В результате близких взрывов бомб (в 5—10 метрах от корпуса) лишился хода и эсминец “Способный”, но уже через 25 минут личный состав исправил основные повреждения и дал кораблю ход».

Сам Шевченко покинул корабль только тогда, когда убе­дился в том, что на нем уже никого не осталось. Он спрыгнул с мостика в воду, когда корабль уже стремительно уходил ко дну.

Ряд ветеранов Черноморского флота до сих пор считают, что Шевченко погиб со своим кораблем, оставаясь стоять на ходовом мостике, пока «Харьков» не ушел в воду. Есть версия, что впоследствии выживший вестовой командира сообщил, что Шевченко отослал его спасаться, а сам заперся в своей каюте и ушел на дно вместе со своим кораблем. По другой версии, командир «Харькова» якобы погиб на «Спо­собном». От ветеранов автор слышал и рассказ, что Шев­ченко погиб, оставшись до конца на мостике «Харькова». Все эти рассказы объединяет одно — большое уважение к командиру погибшего лидера. Однако, согласно офици­альным документам, на самом деле все было иначе.

В это время совершили подвиг командиры седьмого и восьмого зенитных автоматов старшины 2-й статьи Михаил Степанов и Александр Кучерявый. Как и командир зенитной батареи лейтенант Резонтов, они вели огонь по немецким самолетам, пока не скрылись под водой вместе с кораблем. До последней минуты своей жизни зенитчики прикрывали огнем плавающих в воде товарищей. Воистину «живот положите за други своя»...

Получив возможность двигаться, «Способный» сразу же поспешил к месту потопления лидера. Там он принял на борт около двух сотен плавающих офицеров и матросов. Офицеры и матросы «Харькова» очень беспокоились о судьбе своего командира. Каждый, кого поднимали на борт «Способного», первым делом спрашивал:

— Где Петр Ильич? Спасли ли командира?