Война 2020. Керченский узел - Николай Марчук

– Нужен автомат, лучше всего «АКМС», магазинов штук двадцать, броник, шлем, гранат наступательных с десяток. Ну и патронов 9/19 сотню. Сделаешь? – обратился я к Фюреру. – А еще машина и человек на стреме, чтобы туда отвез и готов был забрать и в случае чего прикрыть отход. Деньги бери все, что есть на карточке, там без малого пол-ляма, остальные отдам в течение пары дней. Если меня убьют или «закроют», найдешь моего зама Николая Озорина, он с тобой рассчитается. Поможешь?

– Вы что, в одиночку собрались брать штурмом логово Муссы? – удивился Шкет. – Это самоубийство. Бред какой-то!

– Ну, почему же бред? – спокойно ответил я. – Дай карту города.

Фюрер по-прежнему лишь улыбался, глядя на меня спокойно и несколько умиротворенно, как врач на своего пациента, который знает все симптомы болезни наперед.

На стол легла простенькая карта, выпущенная несколько лет назад, где были указаны не только улицы, но и номера домов.

– Где у нас примерно находится база Муссы? – спросил я, найдя на карте квартал, образованный пересечением трех улиц – Клинковского, Льва Толстого и Молодежной.

Улица Клинковского и Молодежная пересекали Льва Толстого под прямым углом, образуя правильный квадрат со стороной в триста метров, с четвертой стороны квадрат запирал заброшенный гаражный кооператив. На этом на первый взгляд небольшом пятачке располагалось двадцать домов барачного типа, которые были признаны ветхими и непригодными для жизни еще в далекие 90-е, но ни тогда, ни намного позже народ оттуда не расселяли. Кто смог, выбрался сам, купив себе жилье в других районах города, кто спился и помер, ну а кто продолжал жить там до сих пор. Местные гордо именовали этот квартал – «Бараки-стрит».

– Скорее всего, вот эти два дома и есть база Муссы. – Шкет ткнул пальцем в дома, отмеченные на карте цифрами 16 и 14, идущими по улице Молодежной. – И что из этого следует?

– Витек, мне понадобится еще один помощник. Короче, план такой: кто-нибудь из ваших наводит шороху возле базы Муссы. Подожжет чего-нибудь или шашку дымовую на улице зажжет, я вызову по своим каналам росгвардейцев, и когда те прибудут, думаю, что Мусса со своими подельниками решат свалить через «задний ход», – мой палец поставил точку там, где на карте был изображен гаражный кооператив. – Здесь я их и перехвачу. Если все сложится удачно, то злодеи бросят добычу в доме и бросятся наутек налегке, но если даже решатся тащить с собой, то все равно проще их будет перехватить в узких лабиринтах гаражей.

– Фигня! – резюмировал Фюрер. – Во-первых, как ты представляешь себе пошуметь или поджечь чего-нибудь? Бахнуть из «РПГ» термодинамическим зарядом? Потому что все остальное можно легко потушить или пристрелить поджигателя, пока он будет чиркать спичками или убегать по улице. А ты не боишься, что во время твоего этого самого пошуметь пострадают пленники? Во-вторых, где есть гарантия, что бандосы не пристрелят краденых девок вместе с твоей ненаглядной, перед тем как сбежать? На фиг им лишние свидетели! Продолжать? Или ты так понимаешь, что план дрянь! – недоуменно развел руками Сидоров.

– Что ты предлагаешь, сдаться и сидеть на жопе ровно? – злясь на самого себя, спросил я. Сам понимаю, что план так себе, построен на том, чтобы ввязаться, а там будь что будет.

– Бля, ну если есть у тебя подвязки, чтобы гвардейцев припахать, и действуй в том же направлении. Вводите план «Перехват», «Гастролер» и еще как там все остальные называются? Перекрыть выезды из города, благо, их всего четыре, и начать планомерно прочесывать все злачные места.

– Ничего не выйдет. Перекрыть выезды можно только на асфальтированных дорогах. А грунтовки, проселки? Да просто на любом внедорожнике можно по полям укатить, куда хочешь. Опять же, морем можно вывезти. И еще, одно дело лично договориться с командиром конкретного подразделения Росгвардии об услуге, и совсем другое дело раскрутить маховик МВДшной машины. Я нутром чувствую, что времени у меня есть только эта ночь, потом уже поздно будет. Так что? Дашь оружие и снарягу?

– Дать-то не проблема, но ты же сам должен понимать, что дело гиблое, – отведя взгляд в сторону, пробормотал Фюрер.

– Дашь или нет?! – начиная закипать, спросил я. – Да или нет?

– Дать оружие и снаряжение не проблема, хоть у нас его кот наплакал, вот с людьми проблема, – Сидоров говорил бесцветным, лишенным красок голосом, да и сам он вдруг стал каким-то бесцветным, обреченным. – Сам понимаешь, что никого не могу с тобой отправить. Тут ведь варианта всего два: либо чурки завалят, либо наши потом посадят всерьез и надолго. Поэтому сам с тобой пойду, – поспешно закончил фразу Фюрер, видимо, заметил эмоции, промелькнувшие на моем лице.

– Не бзди, Сидоров, даст бог, встретим рассвет! Главное, свинца не словить наглухо, а от остального отмажемся как-нибудь. Зато если все пройдет гладко, то я тебе солью координаты схрона, где ждут своего часа пять «АКСУ» и еще столько же «ПМ».

– Не говори гоп, – пробурчал Витек.

– Я могу с вами пойти, – пробасил молчавший до этого Шкет. – И лучше взять не «АКМ», а тот же «Кедр» или «ПП-2000», все-таки девятимиллиметровые пистолеты-пулеметы предпочтительнее в городских условиях, чем армейские автоматы.

– Молчи уж, – скривившись, как от зубной боли, отмахнулся Фюрер. – Ты ж в машине две трети салона займешь, а если тебя ранят, то хрен кто тебя такого бугая вытащит на себе.

– А есть еще один вариант, как до Муссы добраться, – заговорщицки подмигнув, неожиданно выдал здоровяк. – Может, вообще без стрельбы обойдетесь.

– Излагай, – поторопил Фюрер.

– В команде Муссы есть один славянин, принявший ислам, зовут его Ваха, раньше звали Ваня. Так вот, уж не знаю почему, но он живет не в Бараках-стрит, как остальные, а в Цементной слободке, и почти каждую ночь таскается в бордель к Лидке Креветке. Там его можно подловить, может, он и сейчас там. У него на страничке в «одноглазниках» есть несколько фото.

– Это на БАМе, в бывшем детском садике возле рыночка? – уточняюще переспросил Фюрер.

– Да.

– Ну и отлично, – обрадовался я. – Погнали быстрее, только патронов подкиньте да дайте какой-нибудь левый ствол, какой не жалко будет потом скинуть. Дай я его морду себе на мобильник сфоткаю.

– БАМ вообще-то район Лехи Афганца, – задумчиво процедил Гитлер.

– И че?! – раздраженно переспросил я. – Знаю я Леху. Пьяница и нарик. Возникнут проблемы, порешаем. Слушай, Сидоров, а правда, дай мне этого бугая в помощь, а ты здесь сиди.

– Думаешь, я Афганца боюсь? – с вызовом спросил Фюрер.

– Думаю, что ты просто постарел, раз начал осторожничать, так что сиди дома и грей кости, дай молодым поработать.

– Мы ж с тобой одногодки, – не поняв шутки, удивился Сидоров. – Как ты можешь быть моложе меня.

– Возраст, он не в паспорте, он в голове! – нравоучительно заявил я. – Поэтому мне – двадцать пять, а тебе – семьдесят, хоть мы с тобой оба восьмидесятого года рождения.