Элементаль. Магия среди нас - Екатерина Федорова

Этой ночью Леха долго лежал без сна. Мужчина был давно влюблен, но совершенно не знал, как вести себя с ученицей, отсюда и был с Лесей непозволительно груб, срабатывала защитная реакция. После Нового Года у него появилась надежда, но слова девушки выбили его из колеи. Вертка пыталась его успокоить, а потом махнула рукой. Сейчас ее другу было совершенно не до разговоров.

Я сидела на кухне и печально грызла замороженный пельмень. А все по тому, что Васька категорически отказался готовить, пока у меня не получится что-нибудь съедобное. Слепить то более-менее приличные пельмени у меня получилось. Правда разу с десятого, но получилось же! А вот потом я перенервничала и получилось, то что получилось. Кот взглянув на замороженную воду в кастрюле, сделал им с духом запеканку, а я вот задумчиво грызла пельмени. А что? Нормальные такие леденцы получились…

В последние дни Коробок впал в депрессию, поэтому его пришлось оставить дома. До остановки я бежала вприпрыжку, лишь бы успеть. Ух, слава богу. Информатики сегодня не было, поэтому на занятиях я сидела спокойно. Неожиданно после уроков меня попросил зайти Геннадий Семенович, оставаться не хотелось, хирург раздражал своей почти безумной привязанностью к семье, но делать было нечего.

— Вызывали? — Спросила я, войдя в кабинет медицинского факультета. Врач стоял у открытого окна, а когда повернулся ко мне показался сильно уставшим.

— Да, Водная, вызывал. У тебя просто самый хороший отзыв после практики. Тебе подработка не нужна?

— Конечно, нужна. А что нужно делать? — В моем голосе появилась заинтересованность.

— Из детского отделения ночная санитарка ушла, вот я и вспомнил о тебе. Работа не пыльная, но морально тяжелая, а ты же у нас девушка смелая, врачом серьезно хочешь стать, для тебя это будет положительный опыт. — Врач в упор посмотрел мне в глаза, и я немного смутилась от его похвалы.

— Хорошо. Я согласна, когда приступать нужно.

— Завтра, нужно еще некоторые вопросы с твоим отдыхом после смен обсудить. Думаю, Ольга Сергеевна пойдет мне на встречу.

От хирурга я выходила в приподнятом настроении. Дополнительная практика — это лишняя возможность найти нормальную работу сразу после школы. Жить на пособие я не собиралась, да и если в университет не поступлю о нем можно будет забыть.

А вот в фойе школы меня ждал неожиданный сюрприз. У дверей стоял Леха, я попыталась обойти его по широкой дуге, но мужчина поймал меня за руку.

— Куда спешишь? — Чуть насмешливо спросил он.

— Подальше от тебя.

— Да ладно? Не к Димочке ли своему? — Голос информатика звучал зловеще.

— А, хотя бы и к нему, вам какое дело? — Гордо подняв подбородок и фыркнув, я вырвалась из его хватки.

Если бы взгляд мог прожигать, у меня между лопатками давно бы уже была дыра. Зайдя домой я почувствовала странный запах и вбежала в комнату. Картина была впечатляющая, прямо посреди зала на стене теперь была выжженная дыра. Ее края еще тлели, издавая непередаваемый «аромат», а кот с ледяным мальчиком отчаянно пытались скрыть следы этого преступления, передвинув шкаф.

— Что это вы тут делаете?

От неожиданности кот подпрыгнул, ударился об ручку шкафа, потом уронил себе его на ногу, отчаянно заорал и с громким матом начал прыгать на двух лапах. Коробок, державший шкаф с другой стороны, упал вместе с ним и по инерции пролетел еще несколько метров, в итоге свалившись прямо на спину Ваське. Теперь они уже вдвоем с дикими глазами носились по залу, а я со смехом опустилась на пол. Успокоились мы все только минут через пятнадцать. Кот с виноватой моськой пытался покормить меня котлетами (видно прям от сердца отрывал), а ледяной дух потупив глазки подталкивал ко мне вазочку с вареньем.

— Может мне кто-нибудь объяснит, почему у нас на стене появилась дыра в обоях?

— Ну-у, — ковыряя ногой стол и немного подмораживая его от волнения, начал рассказывать Коробок. — Мы поэкспериментировать хотели.

— С чем?

— С кислотой, — тут уже у кота покраснели ушки.

— С кислотой???

— Да, я вычитал в одной из книг твоей бабушки, что однажды был элементаль льда, способный заморозить даже кислоту. Вот мы и решили проверить, вдруг это Коробок был, просто он ничего не помнит.

— Дебилы. — Я схватилась за голову: — а если бы вас самих разъело?

— Ну все же нормально, обои только поменяем и все, у нас почти получилось. — Кот выглядел виноватым, но не сильно печальным.

— Ладно, фиг с вами, завтра сходим в строительный магазин, там вроде еще немного бабушкиных денег осталось. Кстати, я на работу устроилась.

Геннадий Семенович не обманул, дел в детском отделении было немного. Только страшно очень, у нас девочка 10-летняя лежала в коме уже третий месяц, под машину попала. Врачи ничего не могли сделать, родителям несколько раз предлагали отключить ее от аппарата, но они все еще верили в чудо. Мать каждый день приходила в 6 утра и уходила только ближе к полуночи, а когда ее уводил домой муж, ей на смену приходил водитель. Меня предупредили о нем, что нужно пускать. Мужчина сидел около нее около часа, а потом уходил. Он никогда ничего не говорил, просто молчал.

В мои обязанности входило укладывать детей спать, делать перевязки, уколы, ставить градусники и следить за тем, как они себя чувствуют. В случае резкого ухудшения состояния какого-нибудь из них следовало сразу же звонить врачу. Проблем с усыплением не было, это взял на себя Коробок. В десять часов вечера он легонько бил их по макушкам своим молотком, и они тут же отключались до утра. Показываться им он не стал, мотивируя это тем, что пойдут слухи.

Через две недели после того, как я начала работать я подслушала один очень интересный разговор.

— Вы не можете этого сделать??? — В женском голосе звучали истерические нотки. — Она же еще жива.

— Поймите, ваша дочь живет только за счет приборов, чудо не случилось. Мы понимаем ваше горе, но… — Голос Геннадия Семеновича звучал глухо.

— Мы можем хотя бы попрощаться с ней? — Вступил в разговор мужчина.

— Да, вас проводят.

Несколько минут стояла приглушенная тишина, а потом раздались рыдания и из-за угла вышли родители умирающей девочки. Молодой, но совершенно седой, мужчина обнимал плачущую женщину за плечи и вел в сторону детской реанимации. Когда они скрылись с глаз, я решительно прошла в кабинет врача.

— Геннадий Семенович, это правда?

— Что именно?

— Ее сегодня отключают?

— Да. Такой протокол, аппарат у нас один, детей много, для них все кончилось, дальнейшее ее лечение представляется мне несообразным.

— Может быть дать им еще один день? Вдруг…

— Леся, чудес не бывает… — Начал было врач, но по-видимому увидел что-то в моих глазах. — Хорошо, скажи, что у них есть еще выходные, понедельник крайний срок.