Сага о Гуине. Книга 2. Воин в пустыне - Каору Куримото

— Она говорит, что нашла целебный лишайник, который можно приложить к ожогу. Спасибо, Суни. — Гуин кивнул малышке и стал приматывать это средство к своей груди полоской ткани.

— Кстати, насчет Рандоча, — раздался голос наемника, когда Гуин уже собирался двинуться в путь.

Все обернулись к нему. Иставан отвернулся, избегая взглядов.

— Кажется, я где-то слышал это название.

— Где же? Это страна? Или город? Или, может быть… — допытывалась принцесса.

— Я пытаюсь вспомнить, а ты мне не даешь! — огрызнулся наемник, поглаживая колено. — Ага! Я вам не говорил, что до пятнадцати лет служил на валачском торговом корабле?

— Точнее, на пиратском корабле, — заметила Ринда.

Иставан пропустил ее замечание мимо ушей, но та поняла, что угадала.

— Однажды нам встретился в море загадочный корабль, белый и элегантный. У него был странный корпус, длинный и гладкий. Он двигался быстрее, чем все прочие корабли. Мы решили, что он принадлежит какому-то королю или дворянину. Но как только мы попытались взять его на абордаж, он сорвался с места и в мгновение ока скрылся за горизонтом. — Наемник облизнул губы и глуповато улыбнулся. — Так вот, когда мы только приближались к нему, я разглядел на борту надпись. Там было написано «Рандоч».

— Так назывался корабль? — спросил Ремус.

— Может быть, а может, и нет. Это все, что мне удалось увидеть. Да, и вот еще что. На носу корабля была скульптура — женщина с крыльями, вроде гарпии. Это тебе ни о чем не говорит, Гуин? То второе слово, что ты помнишь, похоже на женское имя.

— Аурра?

Иставан молча кивнул. На некоторое время все задумались, но так и не нашли вразумительного ответа.

— Возможно, Гуин был королем Рандоча, — предположила Ринда. — И заговорщики надели на него эту заклятую маску.

— Какое у тебя богатое воображение. Может быть, подумаешь о заговорщиках, когда у тебя снова будет королевство? — усмехнулся Иставан, не замечая вспыхнувших глаз Ремуса. — Как странно. Я не вспоминал об этом призрачном корабле уже пять лет, и вот теперь всего одно слово пробудило мою память.

За разговором они постепенно двинулись дальше, строго держась за Гуином и не замечая наступающего рассвета. Небо на востоке заливалось бледным теплым светом. Вскоре должен был наступить жаркий день.

* * *

Путники остановились отдохнуть всего на час. Они пробовали жевать какой-то лишайник, принесенный Суни, но от него только захотелось пить и заурчало в животе. Тогда все легли спать, оставив часовым Иставана. Он уселся на камень, оглядываясь в поисках возможных врагов и подбрасывая лишайник в костер.

Наемник даже не представлял, что делать, если появится хоть одна из этих студенистых тварей. События прошедшей ночи сильно потрясли его.

— Если бы человек-леопард не знал так хорошо эту пустыню, — бормотал он, — я бы уже остался без ноги. Хорош Колдовской Меч, нечего сказать! Этот Гуин и впрямь могучий воин. Я рад, что мы вместе. А с другой стороны, эти близнецы…

Иставан полез за отворот сапога, где у него хранился последний плод васьи, и начал жевать его, ругаясь шепотом.

Солнце поднималось все выше. Внезапно Иставан вскочил на ноги.

— Что такое? Я чувствую опасность! — Он выплюнул семечки и почувствовал, что у него волосы встают дыбом. Это могло означать лишь одно — враги совсем близко. — Но это невозможно. Постой-ка…

На вершине одного из холмов что-то засверкало. Это были белые доспехи и золотые волосы Амнелис, оглядывавшей пустыню. Она наверняка заметила дым костра.

Иставан кинулся было будить остальных, потом остановился. Задумчиво облизал губы. Улыбнувшись, подошел к своим вещам и поднял оружейную перевязь. Посмотрел на Гуина. Тот крепко спал, видимо, ослабев из-за ожога. Близнецы растянулись у костра, посапывая во сне.

Наемник снова облизал губы и направился было за холм, как вдруг маленькая рука вцепилась в его куртку.

— Черт! — Иставан едва не выругался во весь голос. — Ах, это ты, обезьяна. Успокойся, чего тебе неймется? Да, я знаю, что враги приближаются. Но я не собираюсь убегать. Я кое-что придумал. Вот глупая обезьяна!

Наемник подхватил Суни на руки, зажал рот и кинулся бежать на восток.

На западе, со стороны реки Кес, над равниной поднималась пыль. Ее облако все приближалось, и сквозь него уже просматривались фигуры всадников. Сперва они казались не больше песчинок, потом увеличились до размеров гальки, затем — камней, и наконец появились пятьсот красных и шестьдесят белых воинов в полный рост.

Гуин внезапно пробудился. Окинул взглядом всадников, нацеливших на него арбалеты, и зарычал.

— Что случилось? — спросили близнецы, протирая глаза спросонья. Сперва Гуин хотел подхватить их и кинуться прочь, но сообразил, что рядом больше пятисот вооруженных людей, держащих беглецов на прицеле. Человек-леопард глухо заворчал и остался на месте.

— Наемник исчез! И Суни тоже! — произнес Гуин.

— Он нас предал! — воскликнул Ремус.

Гуин прижал близнецов к себе. Так они и стояли посреди клубящейся пыли. Их окружали более пятисот арбалетов и мечей. Чей-то резкий голос потребовал бросить оружие, и Гуин подчинился.

Беглецы снова были в плену у гохрцев.

Солнце висело высоко над пустыней. Его лучи так сильно нагревали камни, словно пытались их изничтожить.

В тени высокой скалы раскинулся огромный шатер — походная резиденция Амнелис, дочери монгаульского герцога. Здесь находился штаб военной операции гохрских воинов, накануне переправившихся через реку.

Над шатром реял флаг с Черным Львом Гохры и Золотым Скорпионом Монгаула. Под его колышащейся тенью стояли двое пажей, охранявших вход. Все остальные воины вместе с конями расположились вокруг шатра и в любой момент ожидали сигнала сниматься с места.

Пленники сидели на голой земле под присмотром нескольких гохрцев. Солнце нещадно пекло их, и Гуин особенно страдал от этого зноя.

Троих друзей не связали, однако Ринда начинала жаловаться на условия содержания, как только кто-нибудь из стражников подходил ближе. В ответ ей лишь приказывали молчать и ждать. Было ясно, что Амнелис собирается допросить пленников прямо здесь, в пустыне, а не отправлять за реку.

— Я понимаю, что мы должны ждать, но вы бы хоть дали нам воды! — крикнула принцесса. — Сколько нам еще сидеть в этой пыли? Какие же вы воины, если мучаете пленников?

Ее сильно ранило бегство Иставана, а еще тревожили мысли о судьбе малышки Суни и об ожоге Гуина. Это был непосильный груз для маленькой девочки. Да еще и в ответ на все просьбы ей по-прежнему приказывали ждать.