Ева. Колыбельная для Титана - Инна Георгиева

Покачала головой, отчаянным усилием воли сдерживая улыбку:

— Тебе совсем не жалко Егора!

— Мне жалко нашей побитой посуды! А Егор сам дурак.

Кстати о посуде: богатырский замах Наташки запустил противень в недолгий полет и я закрыла глаза, не в силах смотреть как толстое стекло со звуком лавины осыпается на пол. Между прочим, это была лучшая емкость в доме для приготовления яблочного пирога… И она же стала последней жертвой! Потому что, избавив наш дом от противня, Наташка совершила стратегическую ошибку — схватила очередной дизайнерский «шедевр» Богдана. Честно говоря, до сих пор не могу понять, что это было: то ли странной формы горшок, то ли кувшин. Но он уже дня три украшал нам кухонный стол, попутно распугивая тараканов своим разноцветным и довольно вонючим содержимым. Запах был с явной примесью бензина, а значит содержимое было не плесенью. Хорошо, конечно, с одной стороны, потому что две дезинфекции в месяц многовато даже для нашей большой кухни. Но вот с другой: как теперь найти законный повод избавиться от этого жуткого украшения?

Короче, когда Наташка схватила и занесла над головой «кувшин», замерли все. Причем, мы с Егором — с предвкушением, боясь спугнуть удачу. Ну, и Богдан, по прямо противоположной причине. Жаль, очнулся он первым:

— Э-э-эй! — завопил, выскакивая из-за стойки. — Руки прочь от произведения искусства!

Наташа застыла испуганным сусликом, подняла глаза, несколько мгновений смотрела на кувшин, видимо, пытаясь разглядеть в нем заявленный «шедевр», и не смогла. Блин, да никто бы не смог! Из нормальных людей, конечно, тех, которые обладают обычным, человеческим, вкусом.

— Прости пожалуйста! — жалобно протянула она, судорожно пытаясь придумать причину грозного оклика. — Я, видимо, разбила твой любимый противень?

Дизайнера перекосило. Зато у Егорки-то как настроение сразу поднялось! Я тоже кашлянула в попытке сдержать смех и подняла руку:

— Противень был моим. И он, конечно, был классным, но на произведение искусства никак не тянул.

Наташка осеклась и еще раз скользнула глазами по кувшину:

— Fuck… — дошло до нее. — Прости, Богданчик.

— Ничего! — обижено буркнул тот, почти выдирая из ее рук свое творение. — Я уже привык. В этой семье никто не понимает истинной красоты!

— Правильно, — довольно оскалившись, ступил ближе Егор. — И это еще одно подтверждение тому, что ты, вонючка, отлично впишешься в коллектив.

Ой, зря он так близко подошел. Наташка ласково улыбнулась, согнула руку в локте и от души врезала братцу по ребрам. Нокаут! Егорку согнуло пополам. Мы с Богданом переглянулись и поняли, что сейчас будет второй раунд. И Егор тут же попытался это подтвердить, потому что уже набрал воздуха, собираясь выдать что-то грозное и наверняка обидное, но его перебили:

— Наташка, привет! Надолго к нам? — в комнату широким шагом вошел чем-то недовольный Алекс.

Игнатова улыбнулась:

— На две недели. Соберу документы, пройду медкомиссию, узнаю, что нужно будет досдать. Этот дятел, который ваш брат, «снял» меня с третьего курса, так что сдавать придется много. Учебные программы сильно отличаются.

— Этот дятел, — с трудом выдохнул Егор, — хотел как лучше!

Наташка скрежетнула зубами:

— Убейся об стену!

— Не могу! Я же дятел — меня стены не интересуют.

— Тогда найди сук поувесистее и боднись об него!

Однако, недолго длилось перемирие… Мысленно махнув на них рукой, я подошла к Шурику:

— Ты где был? — спросила, глядя как он невозмутимо намазывает масло на бутерброд в полбатона. Парень скосил на меня глаза:

— Я — в душе. А вот где была ты?

В искреннем недоумении хлопнула ресничками:

— А где я должна была быть?

— Например, со мной, — ответил Заклинатель, наливая себе кофе. — Я тебя пятнадцать минут ждал.

— Но… мы разве договаривались?

— Блин, ну, я даже не знаю! — ехидно скривился Алекс. — Отца с Ядвигой дома нет. Егор занят. Да! Я был уверен, что ты поняла, мой «прозрачный» намек.

Эм… поскребла в затылке. Каким-то этот намек был уж чересчур прозрачным…

— Ладно, проехали, — сдался Шурик, глядя в мое растерянное лицо. Потом прошелся взглядом по свитеру и джинсам. — Ты куда-то собралась?

Кивнула:

— На тренировку.

— С Полиной?

Кивнула второй раз.

— Подбросить?

Расплылась в улыбке: все-таки он бывает таким милым, когда захочет!

— А скоро вернешься? — внезапно подал голос Егор, ловко прикрывая голову руками от Наташкиных шлепков полотенцем.

— К пяти, — ответила, аж вздрагивая в ответ на особо хлесткие удары. Нет, все-таки, Егор — мазохист. Причем из тех, что колются, плачут, но догрызают кактус…

— Тогда хороших тебе… ой! скачек и вечером будь, пожалуйста, ой! дома, — ловко наматывая конец полотенца себе на руку, попросил братец. — У меня план: сыграть в карты. Всей семьей. Поняла, вонючка?

— Ну… — протянула я с некоторым сомнением, глядя как стремительно белеет от ярости лицо Наташи. Нет, Егор — не мазохист. Он садист-экстремал с особой любовью к опасным видам спорта. Как-то: плавание с акулами, укрощение диких мустангов, насмешки над грозными девушками… — Прости, но я не особо хороший игрок.

— А мне просто в лом, — без обиняков добавил Шурик. Я тут же закивала:

— Да, Егорушка. Алекс не сможет играть.

Подозрительный Заклинатель тут же напрягся:

— С чего бы это я не смог?

— У тебя времени не будет, — с готовностью ответила я. — Завтра ведь понедельник, ты не забыл? Школа, занятия, все такое. И можешь даже не благодарить.

— За что?!

— Я с ног сбилась, но нашла весь перечень твоего домашнего задания. Причем, по всем предметам. Тебе осталось только его сделать.

Брови Алекса поползли вверх:

— «Домашнее задание»? — повторил он таким тоном, будто в последний раз слышал это словосочетание в третьем классе начальной школы. — Да еще весь перечень?

Резко обернулся к Егору:

— Слушай, бро, я тут подумал… На что играть будем?

— На желание! — кровожадно ухмыльнулся старший из Соколовых, недвусмысленно поглядывая на Наташку. Та засопела:

— Кто сказал, что я стану в этом участвовать?!

Егор развел руками:

— Так ведь всей семьей будем играть.

— И даже Ева?! — с нажимом уточнила Игнатова, буравя меня злобными глазищами. Я поперхнулась и перевела растерянный взгляд на Егора. Тот ответил выражением «ну, разве любимая сестренка не поможет своему обожаемому братцу?» и что-то мне подсказывало, что если я сейчас соглашусь, помогать ему придется постоянно. А ведь я даже не поняла, во что играть будем! Потому что если в покер — то это не ко мне. С моим умением врать я буду все время в пролете, даже если они, всей толпой, будут мне поддаваться.