Досрочный выпуск - Павел Вяч

«Эта точно не уймется, — подумал он. — Вон, с ходу во всех смертных грехах обвинила! Хотя… что я хотел… Это же иллюзия… Удивительно, что нож мне всадил в живот этот отморозок-Тамерлан, от которого всего можно ожидать, а не та же самая умничка-Кристина. Хотя… Я бы в таком случае просто потерял бы веру в человечность людей, и уж точно не стал бы пытаться ее задушить, хе-хе».

— Под Трибунал пойдешь! — никак не желала униматься зам директора. — Изверг! Извращенец! Иуда! Отойди от детей! И вообще, где полиция?!

Стоило ей произнести «полиция», как тут же, неизвестно откуда, возле нее появились два дюжих полицейских с безжизненными взглядами и, угрожающе поигрывая дубинками, медленно направились к Алексею.

По спине пробежала ледяная струйка пота. Изнутри пришло четкое понимание — раны от этих дубинок, которые едва заметно клубятся белесым дымком, так просто не залечишь. Это тебе не царапины, нанесённые малолетним неадекватом.

— Цит! Как мне переиграть этот сон? — крикнул Алексей в воздух.

Он сомневался, что вспомнил все, к тому же память играла с ними в странные игры, подсовывая то кусочки чужих воспоминаний, то обрывки туманных снов. Но он точно знал, что выйти из этого уровня Чертогов можно несколькими путями. Силой — положив здесь всех и вся, в режиме а-ля «Останется только один». Умом — найдя запрятанной системой выход. Или… Волей. Создать, невзирая на препятствия, свой выход из этого уровня.

И он даже понял, как отсюда выбраться, и что для этого нужно было сделать. Но как откатить время назад — Алексей не знал.

— Просто захоти, — промямлил Миша. — Просто… захоти!

Его глаза на долю секунды зажглись ровным белым светом, но тут же погасли, быстро наполняясь белесым туманом. Миша растянул губы в неживом оскале и шагнул вперед.

Олег, Лиза, Кристина и остальные ученики одновременно вздрогнули и синхронно двинулись за ним.

Не знай Алексей, что он находится в своем собственном сне, пускай и очень глубоком и не совсем его, то ему бы стало, мягко говоря, не по себе.

А так он сконцентрировался на конкретном моменте из прошлого и, постаравшись не обращать внимания на приближающиеся… неприятности, усилием Воли сосредоточился на событиях, происходивших до звонка.

… Вот он пламенно цитирует отрывок из «Мцыри»…

Толпа школьников приближается на шаг, неуклонно сокращая расстояние.

… Вот он играет словами, изящно тыкая носом Мишу Балышева носом в неготовность к сегодняшнему уроку — еще бы! — не знать, как зовут Лермонтова …

Короткостриженая зам директора злобно шипит, и сиреневые волосы на ее голове превращаются в фиолетовые пиявки с оскаленными пастями.

… Вот он задает на домашнее задание мини-сочинение…

Шкафообразные полицаи синхронно вскидывают свои дубинки, но Алексей уже их не видит.

… С надрывом звенит звонок на перемену…

Тамерлан впивается ему в ногу, Миша тянет скрюченные пальцы к его горлу, в тело вцепляются десятки детских рук.

… Вот он желает всем хорошего дня…

На голову падает дубинка левого полицая, вскользь пролетая мимо правого виска. Резкий рывок влево — это до него добрался тот самый десятиклассник-пухляш, которого он бросился защищать. Лавина человеческих тел захлестнула его с головой, а пол и вовсе ушел из-под ног.

Алексея закружило и мир завертело вместе с ним.

Переждав неожиданный приступ головокружения, от которого его чуть повело вправо — все-таки получилось! — он вернулся обратно за стол, и сделал вид, что заполняет журнал.

За учениками следить не было никакого желания, поэтому он просто ждал пока пройдет засеченная им минута. Большая часть учащихся потянулись из класса на перемену. Лиза, Кристина, Марина, Олег и Миша, как и в прошлый раз, потихоньку подтягивались к его столу, но Алексею в этот раз было не до них. И не до особенностей произведения Лермонтова, которое завершало развитие романтизма в творчества поэта.

«Пора!», — подумал он, поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу из кабинета.

— Алексей Александрович, я дочитала Мцыри, пока вы… — девочка на секунду запнулась и мило покраснела, — пока вы заполняли журнал… Алексей Александрович?

— Алексей Саныч, вы куда? — подхватил Олег.

— Одну минуту, ребят, — отмахнулся от них учитель, подходя к двери.

Взявшись за ручку, он резко распахнул дверь, выходя из класса, и тут же аккуратно поймал в свои объятья потерявшую равновесие упитанную тушку десятиклассника.

«Нет, все-таки предвидение — классная штука! И почему я попал в Порог, а не в Сферу миров? Сейчас бы откручивал время назад и бед себе не знал! Кстати, очень удобно. Съел шоколадку, покайфовал, а потом бац, и у тебя снова в руке целая плитка! Кр-расотаа!»

Прогнав дурацкие мысли из головы, он мягко толкнул неспособного постоять за себя «Ашку» в сторону своего кабинета, и шагнул вперед, вставая на пути у двух школьных отморозков.

Тех же самых, что и несколько минут назад — Рустама Недаева и Тамерлана Дмитриева.

— А вы че не в свое дело лезете, а? — Тамерлан харкнул на пол и нагло, с вызовом посмотрел на Алексея Александровича. — Не по понятиям.

Алексей скрестил руки на груди и молча улыбнулся.

— Чё, совсем сказать нечего? — непривычная модель поведения школьного учителя на секунду выбила его из колеи, но Тамерлан быстро оклемался. — А?

В ответ на столь интеллектуальный вопрос Алексей Александрович лишь улыбнулся еще шире и слегка поиграл бровями.

— Немой что ли?

«Немой филолог», — пошутил про себя Алексей и негромко хмыкнул.

— Да чё с этого убогого взять! — Рустам, у которого из-под носа забрали развлечение в лице десятиклассника, не желал так просто сдаваться. — Придурок…

Алексей не выдержал и расхохотался.

Перед ним все также находились терроризирующие всю школу отморозки, которых хотелось взять и вбить в бетонный пол коридора, но сейчас он ясно знал как поступить правильно.

— ТЫ чё ржешь, ска? — тут же взвился Тамерлан. — чё смешного?

Алексей пожал плечами и со состраданием посмотрел на стоявших перед ним мальчишек. Несчастных, брошенных мальчишек. Не с жалостью, а именно со состраданьем.

— В сторону! — Рустам первый почувствовал, что что-то идет не по плану.

— Свали с дороги, блаженный, — поддержал приятеля Тамерлан.

Алексей же молча стоял, с легкой грустью наблюдая за парнями.

Конечно, проще всего было сжечь их прямо сейчас, благо в груди теплилось приятное ощущение силы и мощи. Можно было ментальным приказом заставить их схлестнуться в смертельной драке. Можно было грубо, словно консервным ножом, вскрыть их сознание и превратить их в забитых лохов.