Хулиганка для мажора - Иоланта Палла

живу, и как бы не хотелось побыть маленькой и уязвимой, не могу себе этого позволить. Это было последнее фото с Ромкой. Именно таким я его запомнила. Каждую черточку его лица. Ухмылку-улыбку и смешинки в глазах.

Заставляю себя поставить рамку со снимком на место и откидываюсь на подушки. Светильник слабо освещает комнату, но мне достаточно. Выходить из своего укрытия не хочется, хотя рано или поздно придется. После того, как ушла из ада, прокралась домой. Бесшумно скрылась в своей комнате, чтобы не сталкиваться с отцом и братом.

Не знала, как смогу смотреть им в глаза. Возможно, своим условиями я лишила нас безопасного варианта получения информации. Конечно, глаза птички и его гневный голос порадовали меня, только что-то подсказывало, что вероятность отказа близится к восьмидесяти процентам. Глядишь, скоро и вся сотка ударит. Выдыхаю с шумом. Выжидать хорошо получалось у одного члена нашей семьи. Арса.

Правда, таким он стал с некоторых пор. Когда не стало мамы и Ромки. До произошедшего Арсений подавал огромные надежды в спорте и айтишном деле. Мережился братец. Не мог выбрать ту сферу, в которой мог бы реализовать себя в полной мере, но трагедия, коснувшаяся всей семьи, все расставила по местам, не оставив нам выбора.

На автомате перевожу взгляд на грушу. Это его спортинвентарь. Раньше висела в его комнате. Специально оборудованный уголок для них с Ромкой. Только старший особо не фанател от бокса, хотя активно им занимался, а вот Арсений…

Думаю, вместе с возможностью выходить на ринг он потерял и часть себя. Как только оказался дома, сразу кинул ее в коридор, где она пролежала несколько недель, а потом наступил ад. Папа ломался на глазах. Некогда успешный человек в один миг скатился в грязь. От нас все отвернулись. Не осталось ни одной души, которая бы пропиталась пониманием, наоборот, нашлось много личностей, которые добивали. Наверное, это и стало причиной того, что мы с Арсом объединились, иначе нас ждал печальный конец.

— Наська? — Арсений открывает дверь в комнату, прихрамывая и кривясь, входит и опирается о стену. — Почему не зашла? Думал, тебя еще нет. Ну что? Как с этим… мажором?

Видок у него еще хуже, чем был. Пожимаю плечами, не состоянии выдумывать ложь. Если птичка не маякнет мне, то придется рассказать правду или рискнуть.

— Вот. — Брат протягивает мне пачку тысячных. — Возьми. Тебе нужно.

— Откуда у тебя столько?

Сказать, что я удивления, значит молчать в тряпочку. Сердце почему-то заходится в странном ритме. Боюсь услышать. Из нас двоих рисковала только я. Арс был закулисным кукловодом. Мозгом. Всем. У меня, как оказалось, случаются сбои в системе. То совесть, то чрезмерная эмоциональность вгоняли в угол.

— Игрушку продал, — Арс идет ко мне медленно и садится на край постели с блаженным выдохом, — твоя доля.

— Нет. — Верчу головой, не принимая от него денег. — Это лишь твоя заслуга. К тому же с ногой у тебя все хуже.

— Молчи. — Через зубы процеживает, показывая, как ему неприятна эта тема. — Сказал, бери. Прикрыла рот и взяла, а то от лица одни глаза остались.

Впихивает пачку мне в руки. Под ложечкой начинает посасывать. Глаза режет. И лука нет рядом, чтобы списать на него такое состояние.

— Тебе операция нужна.

— Наська, — Арс усмехается, не глядя на меня, — все будет. Разгребем, и будет. Веришь?

Киваю. Потому что говорить не могу. Арсений столько трудился над разработкой своей игры, что принимать от него деньги за нее подобно наказанию. Не могу я так. Тем более, что продал он ее за копейки, хотя при других обстоятельствах и связях его бы с руками и ногами загребли известные компании.

— Пока тишина. Не так просты мажоры.

Собравшись, наконец выдаю. Арсений тяжело вздыхает. Ему, как и мне, хочется скорее завершить начатое. Разобраться во всем. Что дальше? Потом? Я не знала, но надеялась на то, что станет легче. Всем.

— Ничего. Я в тебя верю. Ты в меня. Уже не плохо. — Улыбается. — Кстати, тот товарищ трезвый, — указывает в стороны отцовской спальни, — пока не впал в коматоз среди синего марева, советую пообщаться.

— А ты?

Брат поднимается и не дает считать эмоции с его лица. Идет к выходу.

— А мне хватило.

Бросает напоследок, и я снова остаюсь одна с пачкой денег в руках. Смотрю на них без энтузиазма. Ничего. Не хочет сам. Придется мне.

Телефон вибрирует. Отвлекаюсь на него. Внимательно смотрю на экран. Сообщение от пернатого. Не оттягивая момент, провожу по экрану пальцем, открываю и вижу аудио.

— Довела ты меня, — усмехается, — сорока-белобока, до ручки… — Молчит, кажется, пыхтит. — Хотела общаться голосовыми, получай. Жди историю обо мне в трех томах. — Снова усмешка, от которой я прикусываю губу и жду продолжения. — Начинаю первый, слушай…

Глава 30

POV Александр

Каждое столкновение с сорокой подобно удару по голове, и если не в прямом смысле, то в переносном. Эта девчонка притягивает и бесит одновременно. После ее выкидона в кафе готов был пойти следом, узнать, где живет, и сдать ментам. Пусть разбираются! По их части! Но не смог. Может, тому виной Зах, который рассматривал Скромную, словно она была экспонатом в музее. Да, красивая. Таких много. Фигура точеная. Одни ноги чего стоят?! От ушей. Это про ее ходули. Черт!

Вот только взгляд друга подвиг совсем не на те действия. Если бы мы были вдвоем, то остановил бы. Добился своего. Без гребаных условий, которые она поставила! И опять нарисовалось это НО!

Пришлось скрипеть зубами и смотреть, как сорока удаляется, виляя задницей перед нашими носами. Зах подвис, удивился и засыпал вопросами. Только вот я не был настроен на разговоры. Злился так сильно, что убил бы, если бы кто-то задел, а так мы разошлись по домам. Оказавшись у себя в комнате, метался по ней, словно зверек в зоопарке.

Не давала покоя ее реакция на фото. Хотя, если подумать, то она обоснована. Не хочет светить свое личико. Предсказуемо и очевидно.

Удивлен, что сорока добровольно ко мне явилась. Слова о внимании к моей скромной персоне были полным бредом. Она не играла, и я хотел услышать правду. Как бы эта девочка не хлопала пушистыми ресничками, мозги я сохранял холодными. Мыслил рационально. В совпадения не верил.

Сорока что-то искала в кабинетах наших отцов, и это наводило на размышления. Я упорно не хотел допускать мысль о том, что она работает на журналюг. Они постоянно копают под отца. Разными способами, поэтому в нашей квартире камеры