Дар Дерзкий - Тимур Свиридов

– Нет у тебя духа пионера! – хохотнул на него невероятно довольный Корнвэлл.

– Угу, – ответил Дар, прекрасно понимая причину торжества Корна – ксенологов Первой Контактной-Рецц выпихивали с планеты на орбиту после окончания каждой встречи.

Кто как, а Дар провел довольно паршивую ночь. Мало того, что не выспался, так постоянно мерещилось, будто кто-то прикасался к его коже, словно насекомые ползали… Сон был тоже какой-то дурной, но что именно, он не помнил…

За завтраком Нуитава сообщил, что сегодня будет меньше жары. Погода и правда была – почти прохлада.

Маленьким реццам на улице было холодно – многие нацепили теплые вещи и теперь выглядели эдакими пушистыми шариками. Носили только белое с золотым. Смотрелось красиво, наверное, еще богато, на местные вкусы. В Союзе золото уже давно перестало выполнять обменные функции и для украшений тоже почти не использовалось. Нашлись куда более пикантные металлы.

Когда кто-нибудь из реццов проходил близко, отчетливо слышался легчайший звон маленьких золотых колокольчиков, прицепленных к шерсти по краям ступней и на и коленях. Это были единственно приятные звуки. Ничего напоминающего оружие Дар у горожан не заметил. А горожан было… Дар еще не видел столько реццов разом.

Солнце тяжело давило на плечи, норовя найти незащищенный участочек кожи. Отдел разработки КВС решил, что человеческая делегация, хотя бы внешне, будет свободна от всего, что могло напоминать технологию – не важно механической или биологической природы. Дабы, так сказать, не грузить местных: кто знает, какое отношение к технологии они сейчас исповедуют? Может, у них победило движение «назад к природе»?

Место встречи хозяева определили на стыке «города», пустыни и скалы. Широкое открытое пространство уже собрало толпы праздных реццов, любопытствующих поглазеть на пришельцев со звезд – колыхающееся море белой шерсти и побритых розовых мордашек. Мириады «горожан» высыпали и на соседние «улицы», или что там у них было, птичьим галдежем приветствуя не то инопланетных гостей, не то гигантские ржавые колымаги кортежа.

Справа к горизонту тянулась эта совершенно апокалиптическая пустыня. Песчаные барханы были обычного желтого цвета, но изрыты нереальными горизонтальными кавернами. Черт знает, как это получалось, но песок не ссыпался вниз. Странные выемки были полны теней, от красного до черного. Дар хоть и видел все эти песчаные штуки вчера, но привыкнуть к такому сложно. Они подспудно тревожили ум, подсознание, наверное, улавливало эту неравновесность, хотелось трясануть тут все посильнее, чтобы улеглось, как положено…

Впереди по курсу над песчаным адом нависала махина титанической Великой Скалы, вспарывающей блеклое небо. Скала была рассечена по всей высоте – ровный срез камня, заветренный прошедшими эпохами. Отполированная грань открывала слои геологических структур, когда-то выпертых из нутра планеты. Колоссальный срез рождал мысль о чудовищном резаке, полоснувшем по глыбе камня в стародавние времена. Глаза невольно поднимались вверх, в поисках какого-нибудь нехилого стар-линкора или лиогянской орбитальной «индрубты». Без сомнения, и под «ватерлинией» пустыни этот срез шел глубоко вниз, корежа литосферу. Да-а… малыши воевали когда-то… И кто-то очень неслабый хотел сильно, сильно побить планету реццов…

Возле среза Великой Скалы, несоразмерно микроскопические, маршировали легионы дисциплинированных мурашей. Краснобалахонные реццы с какими-то доисторическими стрелялками были построены ромбическими колоннами, напоминая парадные болиолы эпохи последних Лиогянских Триумфаторов. Это смотрелось торжественно, помпезно, и тотально никчемно…

Огромная процессия растянулась позади на сотни метров. Ухающая синкопичная свистомузыка, отталкивающая, но с проскальзывающими величественными оборотами, как-то неприятно давила на психику. Похоже, здесь не только технология замерла навек, но и просто культура. Весь этот балаган демонстрировал какое-то убогое и печальное вырождение…

Дар глянул на ксенологов и удивленно двинул влажными от пота бровями. В отличие от него, ребята явно пребывали в восхищении, по крайней мере, это было написано на их лицах. Что ж… Может, он и не прав насчет этой замечательной культуры… Но с технологией-то точно не ошибался!

Манола стоял, окруженный мохнатыми малоросликами, как настоящий Гулливер. Его лицо под широкополой шляпой поблескивало капельками испарины, отсюда казалось, будто у него ячеистая кожа, как у ящера. Но глаза сверкали блаженством – не каждому ксенологу выпадает такая удача. Ведь реццы – почти люди.

«Почти не бывает», – обессиленные жарой мысли ползли медленно, как черепахи, – «или люди, или нелюди.»

Петлюгин вытер рукавом пот с лица. Он не то чтобы устал, но все равно было жаль, что у лилипутов нет подходящего транспорта. С техникой тут было туго, что уж говорить. Хватило только Кнерецу.

Дар снова всмотрелся в однообразные строения слева. Новая столица, Цу-Рецц, если и поражала воображение, то лишь однообразием приплюснутых форм. Вчерашний Ац-Рецц был куда любопытнее. А здесь только подстриженные, словно под гребенку, белые квадратные коробки по сто двадцать три сантиметра от земли высотой. Нечего сказать, торжество просвещенной архитектуры…

По правилам местной развитой монархии, межзвездных гостей учтиво пропустили вперед. Его Сиятельство Вечноживущую Опору Света Непобедимого Кнереца везли следом на каком-то самодвижном рыдване ошаленной дряхлости и таких размеров, что было странно, как оно помещается на улице. Колымага скрипела и визжала, но двигалась вполне самостоятельно. Дар едва сдержал улыбку, впервые узрев это механическое угробище. Мог бы и не сдерживать, реццы все равно не разбирались в человеческой мимике.

Агрегат был явно военного назначения. В сглаженных формах, сточенных касаниями маленьких лап, угадывались некие функциональности – короткие тупые стволы, плоские разрядники, излучатели и еще Бог знает что. Судя по небольшим подкрылкам, ползучий мастодонт когда-то умел летать. Вообще, он был похож на ту штуку, которую вчера называли «планцер», только посложнее. Его треугольные формы будто стремились вверх, а размер превосходил габариты среднего посадочного шлюпа. Так что, либо на Рецц прежде было принято охотиться на монархов во время прогулок, либо этикет приема гостей возник во времена, когда реццы встречались на орбитах…

Узрев ржавый рыдван монарха, Манола обернулся к Дару и Корнвэллу, многозначительно подняв брови.

Ксенологи просто какими-то другими стали, после сообщения, что делегацию освещает своим присутствием прибывший специально для них «Кнэ». Глаза у обоих блестели как у детей на день рожденья. То и дело вертели головой, оглядываясь на этот «планцер» в предвкушении…

Дар вспомнил свой недавний спор – почему, если божественная приставка звучит «Кнэ», монарха зовут Кнерец а не Кнэрец? В ответ выслушал от Корнвэлла массу бесполезной информации, но так и не понял сути. То ли ошибка Первой Контактной, то ли правописание реццов. Как и все тут – ясное и неясное одновременно…

* * *

Не будучи цивилизаторщиком, Дар без восторженности поглядывал на окружающее. Нельзя сказать, что ему вообще было все равно. Он имел любопытство к некоторой специфической части познаний белых мохнатышей. На своем веку Дар успел повидать множество удивительных способов, коими представители различных цивилизованных рас лишали друг друга не определенной точно наукой субстанции, именуемой «жизнь». Вся ксенология для него сужалась к этому узкому спектру. Про реццов пока еще ничего ясно не было, но это вовсе не означало, что им не удалось сказать тут своего нового слова…