Отступники Старого мира - Георгий Воробьёв

Вездеход было решено оставить подальше, чтобы шум его двигателя не был слышен. Но и не слишком далеко — на случай если придётся быстро убегать.

Мекат выбрался из кабины и, подбегая к нам, крикнул:

— Идут!

— Сколько их? — спросил Катан.

Я сидел немного поодаль, и их голоса доносились приглушенно из-за усиливающегося снегопада.

— Я насчитал пятнадцать человек, — ответил Мекат. — Четверо впереди в синих куртках, остальные — в зелёных. Но у «зелёных» тоже есть оружие.

— Твою-то мать… — совсем уж еле слышно произнёс Катан.

Люди в синем могли быть охраной, но ярко-зелёные куртки были стандартом заключённых, чтобы выделяться на любом фоне. Я почувствовал, как моё сердце забилось быстрее. Последняя надежда на то, что история Лассона окажется выдумкой, растворилась. Мне хотелось остановить время, чтобы у меня была небольшая передышка на осмысление реальности происходящего. Но Катан и Мекат продолжали говорить, а я пытался не упустить ни одного слова.

— Сильно они растянулись? — спросил начальник станции будничным тоном.

— Да я бы не сказал, — ответил Мекат таким же голосом, будто они обсуждали что-то повседневное вроде работы насоса. — Идут двумя кучками, «зелёные» чуть позади. Метров на десять отстают.

— Ладно, возвращайся в машину, мотор не глуши, — приказал Катан, и Мекат поспешил обратно к вездеходу.

Начальник станции обратился уже к нам:

— Приготовились! Ждём сигнала!

Я сидел позади остальных. Рабочие пристроились вблизи Туннеля, но так, чтобы их не было видно с дороги. Катан занял место у самого края, наблюдая за поворотом. Теперь нам нужно было ждать ещё минут двадцать-тридцать, пока заключённые доберутся до нашей засады. Заняться мне было нечем. Только наблюдать, как тревога и холод всё больше и больше охватывают меня. Я весь дрожал и больше всего на свете хотел, чтобы эта пытка уже закончилась. Неважно чем.

Катан лежал на каменном своде и, казалось, не шелохнулся ни разу за всё это время. Снег продолжал медленно падать нам на головы. Я быстро и глубоко дышал, не в силах замедлиться. У меня было чувство, будто от сердца расходятся волны, сотрясая всё тело. Когда-то давным-давно я сидел в коридоре, ожидая, когда меня вызовет полицейский для допроса. Тогда время так же медленно тянулось до момента, пока у меня (как я думал) не начнутся большие проблемы. Там было пусто и тихо. Я пугал самого себя картинами, что вот-вот меня позовут в кабинет, откуда отправят прямиком в тюрьму. Но никто не выходил, отчего становилось только хуже. Когда же меня наконец позвали, ничего не произошло. Со мной поговорили и отпустили. В этот раз всё было по-другому. Эта мысль резко вернула меня в реальность. Здесь точно что-то произойдёт.

Начальник станции махнул нам рукой. Остальные залегли, как и он. Катан вытащил из-под куртки револьвер и сунул его в карман. Рабочие же достали мелкие динамитные шашки. Взрывчатка была усыпана гайками, которые удерживались липкой лентой. Вслед за динамитом показалась техническая диковинка, не особо известная остальному миру, — бензиновая зажигалка. С моего места дорогу перекрывал свод Туннеля. На таком расстоянии меня и услышать было невозможно, но я машинально затаил дыхание.

Катан немного отполз от края, но продолжал наблюдать. Сейчас время шло ещё медленней, чем до его сигнала. Мне постоянно не хватало воздуха. Я делал вдох и непроизвольно задерживал дыхание, ожидая, что вот-вот Катан подаст мне следующий знак. Но он не двигался, и я начинал задыхаться. Тогда я делал новый вдох и вновь замирал. Я думал, что бандиты уже идут по Туннелю, но ничего не происходило. Мой взгляд упирался то в Катана, то в разрыв скалы, будто оттуда могли показаться заключённые. Моё тело лихорадочно содрогалось, отчего мысли в голове спутывались. Прошло уже достаточно времени. Я несколько раз успел подумать о том, что ну вот сейчас-то они точно в Туннеле, прежде чем что-то изменилось в этой застывшей картине. Катан приподнялся, держа револьвер так, чтобы он не был виден с дороги. Я еле услышал громкий голос начальника станции:

— Отличный день для прогулки, господа!

От неожиданности фразы у меня вырвался тихий нервный смешок, который показался мне настолько громогласным, что я машинально зажал рот рукой. Катану что-то ответили, но ничего было не разобрать. Он вновь обратился к нашим «гостям»:

— Позвольте поинтересоваться: разве заключённым разрешено иметь при себе оружие?

Я не услышал ответа. В первый момент я увидел, как начальник станции резко повалился на землю, а через долю секунды из Туннеля прогремел выстрел. У меня душа ушла в пятки, потому что мне показалось, что Катана ранили. Но я тут же увидел, как он развернулся на снегу ко мне и прокричал: «Дави!»

Я схватился за стоя́щий рядом детонатор, но внезапно снова застыл. Это было что-то непроизвольное. Я не мог пошевелиться. Руки почему-то обмякли, и я не мог сделать простейшее действие. Снизу донеслось ещё несколько выстрелов, а Катан, уставившись на меня бешеными глазами, заорал что было сил: «АШВАР, ДАВИ!» Этот окрик подействовал, и моя рука машинально повернула ручку детонатора.

Никогда раньше взрыв не происходил так близко от меня. Заряды были совсем небольшие, но я много засунул их туда. От грохота у меня заложило уши, и я мог лишь наблюдать, как по всей длине из Туннеля вырываются дым и снег.

Когда нам на головы начали валиться белые комья, Катан вскочил, целясь вниз и резко поворачиваясь из стороны в сторону. При этом его руки двигались синхронно с головой. Казалось, они прикреплены к носу какой-то невидимой палкой. Пока снег осыпа́л нас, Катан продолжал просматривать Туннель. Никто не произносил ни слова. Я не знал, сколько времени прошло, но дым уже почти рассеялся, а рукотворный снегопад закончился, когда Катан сполз ближе к нам. Начальник станции обратился к Ижу и Нангу:

— Ты и ты — за мной, не отставать! — после этого он обернулся к остальным и добавил: — Будьте наготове! Если я крикну «бросай», вы швырнёте шашки вон туда, — он указал на место немного левее нас и двинулся ко входу в Туннель. Следом побежали Ижу и Нанг.

Я никогда не видел Катана таким. Он был как будто больше, чем обычно. Я еле слышал, что он говорит — в ушах всё ещё стоял пульсирующий шум. Но фразы начальника станции были громкими и резкими. Бывало раньше, что он прикрикивал на рабочих, но сейчас что-то изменилось. Никогда ещё его тон не был настолько повелевающим. Катан с парнями скрылся за склоном, а мы остались их ждать. Меня не прекращало трясти. Я ждал новых выстрелов снизу или