Эта несносная няня - Тереза Карпентер

— Да. Вчера он принёс мне Микки в двенадцатом часу. И ребенок до утра спал у меня.

— Вчера было очень неприятное дело. Семейная ссора. Трейс поехал с женой и детьми в больницу, потом устроил их на ночлег. А мужа наверняка посадят, если женщина подаст в суд.

Ники не переставала восхищаться мужеством и выдержкой Трейса. Его работа трудна, но необходима. И он выполняет ее хладнокровно и добросовестно.

— Тяжелая работа. — Лидия высказала вслух мысли Ники. — Скажите ему: если он будет нужен, я позвоню. А так пусть не вздумает сюда приходить. Он заслужил право на отдых.

— Я передам шерифу, — откликнулась Ники. — Но ничего не обещаю.

Лидия рассмеялась:

— А я и не рассчитываю. Этот человек безумно упрям.

— Не говорите. Его служебные обязанности — это его жизнь.

— Но в жизни есть не только обязанности. — И с этими загадочными словами Лидия повесила трубку.

Может быть, она хотела сказать, что долг не всегда есть тяжкая обязанность? Что светлая сторона ответственности — взаимовыручка, чувство локтя?

Ники была уверена, что Трейс придерживается другого мнения. Теперь, когда отец и сын хорошо узнали друг друга, — по крайней мере, ни один из них больше не убегал, когда входил другой, — им надо получать удовольствие от общения друг с другом.

— Папа, папа! — Микки доел виноград и начал стучать пустой тарелкой по стульчику и звать отца.

— Ш-ш-ш, — снова прошептала Ники и быстро отняла у малыша тарелку. — Папа спит. И тебе тоже пора немного вздремнуть. — Она обтерла ему личико и руки влажной салфеткой. — А я подумаю, чем вы сможете заняться сегодня вечером.

— Бай-бай? Нет! — Микки протестовал, хотя тер кулачком глаза.

— Да. Микки хочет спать.

— Бу? — Так мальчик называл своего любимого плюшевого жирафа.

— Бу тоже будет спать.

Ники уложила Микки и жирафа в кроватку и включила стиральную машину. Одновременно она строила планы.

Хорошая вещь — барбекю. Мальчики могут приготовить стейки, а она — салат и десерт. Напевая про себя, девушка достала мясо из морозильника.

Что-то мягкое и теплое коснулось щеки Трейса, потом скользнуло к углу его губ. Он открыл один глаз и увидел, что Микки в ходунках стоит рядом с софой.

— Привет, малыш! — Трейс зевнул.

Мальчишка — прелесть, но локоны надо остричь. Пусть Ники сходит с ним в парикмахерскую.

Микки улыбнулся, показав все свои четыре зуба, и опять погладил Трейса по щеке.

— Папа бай-бай?

Трейс потянулся и посмотрел в окно. Неужели он так заспался? Солнце еще светит, но тени длинные. Который час?

— Просто подремал. — Он сел и потер руками лицо. — А теперь папе пора на работу.

— Ни-ни. — Микки подпрыгнул в ходунках, постоял, потом снова подпрыгнул. — Ни-ни.

— Правильно, малыш, давай своим мышцам работу. — Тревога, которая мучила Трейса после похода к врачу, частично рассеялась. За последние две недели мальчик заметно окреп.

Трейс посмотрел на часы и охнул. Вот это да!

— Кажется, я проспал встречу с начальством.

— Лидия перенесла ее на завтра, — послышался голос Ники.

Он нахмурился и повернулся к ней. Она аккуратно складывала чистое белье.

— Вы откуда знаете?

— Я не хотела вас будить без особой необходимости и позвонила Лидии. Она сказала, что в случае чего позвонит.

— Ха! Эта женщина думает, что в участке командует она. Мне действительно пришлось работать несколько ночей подряд, но я это переживу. И приехал я домой не спать. Просто забыл кое-какие документы.

Уголки ее губ дрогнули.

— То есть вы вошли в комнату, сели на софу и отключились. По-моему, это что-то значит.

Трейс поднял с пола пару кубиков и положил на полочку ходунков Микки. Мальчик немедленно схватил их и стал колотить друг о друга.

Что ж, иногда она бывает права. Не желая продолжать спор, в котором не мог одержать верх, Трейс перешел к другой теме:

— Я же просил вас не заниматься стиркой моих вещей.

— Я и не занимаюсь. Я стираю вещи Микки, — ответила она и, взяв еще одну, явно не детскую, майку, сложила ее.

— Или эти майки мои, или у вас есть мужчина по имени Микки.

Ники засмеялась:

— Ваши, ваши, но я бросила их в машину, чтобы полностью ее загрузить. Экономлю электроэнергию.

— У вас на все готов ответ.

Он встал и погладил мягкие волосики Микки, который в этот момент пытался съесть кубик. Чтобы дать Микки пространство для движений, Трейс переставил ходунки на середину комнаты. Мальчик немедленно сделал несколько шажков назад. Назад он умел двигаться хорошо; движение вперед ему еще предстояло освоить.

— Я педагог. Мне положено на все иметь ответ.

Трейс кашлянул, чтобы скрыть усмешку. Не стоит ее провоцировать. Она и так каждый раз бросает ему вызов. Но умеет заставить его смеяться.

— А полотенца? — Он указал на стопку вещей рядом с майками.

Ники пожала плечами:

— Я люблю доставать полотенца из сушилки. Они такие теплые и пахнут свежестью. Это мое маленькое удовольствие. Я не думала, что вы будете возражать.

— Лжете.

— Я? — спросила она с самым невинным видом. — Не в этот раз.

— Вы меня балуете, мисс Родес. — Блестящие локоны упали ей на уши, и Трейс подавил желание схватить их и сжать в кулаке… — И мне это очень нравится.

Ее глаза заблестели.

— Я думаю, мы уже прошли стадию «мисс Родес». А вы?

— Я думаю, так лучше.

— А я думаю, слишком поздно.

— Из-за того поцелуя? — Конечно, из-за него.

Вкус ее губ, тепло ее тела в его объятиях до сих пор не давали ему покоя.

— Да…

Она взглянула ему в глаза, потом отвернулась — посмотреть, что делает Микки. И просто потрясла его своим вопросом:

— Вы хотите поговорить об этом?

— Ни в коем случае. Я стараюсь забыть.

Ответом ему был робкий взгляд из-под темных ресниц.

— Ну и как? Получается?

— Нет. Но это разумно.

— Ну… — Казалось, она обдумывает его уклончивый ответ. — Я считала, вы — боец, а не конформист.

— Ох, учительница! Я каждый день узнаю от вас что-то новенькое. — Ники подняла глаза к небу, и Трейс усмехнулся. Может, у нее были свои причины поднять этот вопрос? — А вы хотите поговорить о том поцелуе?

Девушка нахмурилась. Тысячи эмоций, очень похожих на те, которые испытывал он, отражались, сменяя друг друга, в ее янтарных глазах. Смущение, желание, раскаяние, что-то еще…