Молодость на продажу - Юрий Иванович

место. Но всё это до того потешно выглядело, что несколько раз я всё-таки хохотнул. Попробуй удержись в такой ситуации.

Но далеко отпускать аборигена от себя не стал, шагая следом за ним и приговаривая:

- От меня не уйдёшь!.. Будешь знать, как деток воровать!.. Мохнатый бибизьян!..

Оглушённый, мокрый бибизьян уткнулся башкой в каменное ограждение очага с языком пламени со звуком раздавленного яблока. Я даже испугался, что он сейчас грохнется без сознания и некого станет допрашивать. Но ничего, голова оказалась крепкой! Её хозяин развернулся, увидел меня, испуганно отпрянул и вжался спиной в то самое ограждение. Понял, наверное, что бежать больше некуда (огонь не вода, в него не нырнёшь!) и замер, в ожидании законного возмездия. По крайней мере, так я интерпретировал его позу, прижатые к телу лапы и полыхающую страхом ауру.

- Не молчать! Отвечай на заданные тебе вопросы! – продолжил я порыкивать устрашающе. – Куда детей подевали?!

Отвечать йети не спешил. Вначале убрал свисающую на глаза мокрую шерсть. Огромные глаза вначале изучили меня с ног до головы, а в ауре аборигена отлично стали просматриваться цвета успокоения. Тревога со страхом быстро рассасывались, уступая место недоумению, непониманию и любопытству. А там и возмущение стало просыпаться.

- Чего уставился? – не снижал я морального напора. – На мне цветы не растут и бабочки не порхают! А вот терпения может и не хватить!

И уже с явными попытками показать свою крутизну, я достал из левого плеча яркий, пульсирующий эрги’с, бесхитростно намекая: «Вот я тебя сейчас прожарю до самых …почек!»

Как ни странно, эффект получился совершенно противоположный. Йети зафыркал губами, выпуская воздух, что однозначно расценивалось как тривиальное презрение. После чего что-то прорычал невразумительное и стал не спеша, с кряхтением подниматься на ноги. Теперь уже в его ауре просматривались оттенки раздражения, если не злости.

Меня такой ход нашего общения не устраивал. Поэтому я быстро сменил эрги’с с боевого на «частичной парализации» и бросил его в корпус громадного йети. Не буду же я с ним бороться, или в самом деле прожаривать? А вот если его обездвижу…

Увы! Удар оказался бессмысленным. Сила эрги’са просто уткнулась во что-то невидимое вокруг мохнатого аборигена и исчезла. Я уже собрался автоматически швырнуть чем-то более убойным, как йети, уже знакомым жестом постучал себя по голове, и что-то проворчал недовольным тоном. Точно так же вёл себя и первый его соплеменник, встреченный мною вчера.

Ничего не оставалось, как продолжить диалог, уточняя:

- Вы что, бессмертные? Или Светозарные?

В самом деле, очень похожей выглядела защита, которую создаёт пояс с груанами, защищающими своего носителя. Сам имел такую, и лучших воинов Империи Герчери ими обеспечил. Вдруг и местные жители чем-то подобным пользуются? Естественно, Светозарные не бессмертны. Даже оставаясь под защитой груанов. Просто надо атаковать их невероятными по силе ударами. Расстреливать из скорострельных пушек или, как минимум, из противотанковых ружей. И то, вначале выгорает защита с груанами, а уже потом и человек становится беззащитен.

Тратить всю свою энергия на удар, я пока смысла не видел. Поэтому благоразумно отошёл в сторону, только присматриваясь к йети и пытаясь понять, куда это он направляется. А тот подошёл к бассейну и с горькой досадой, покачивая головой, стал стенать над порушенными плодами своей творческой деятельности. От новой кладки ничего не осталось, вода мутная, грязная. И кто в этом виноват?

Да уж не я, в любом случае! Потому и перешёл вновь на крик:

- Эй! Я к тебе обращаюсь! Куда подевали моего товарища и детей?! – тип на меня оглянулся, и я подумал, что он мог быть глухой. Поэтому попытался сопроводить свои слова жестами: - Дети! Чилдрен! Ниньос! Киндер! Вот такие… Маленькие… Пять! Видишь пять пальцев? Вот и детей было пять! Мальчики… Ага, моего пола малыши… И друг! Один! Вот такой большой!.. Где! Где они?!.. Я спрашиваю, куда вы их унесли?

Пока объяснял, вспомнил, что глухим йети быть не может. Вон как скакал, от первого моего рыка. А вот судя по тому, как до моего собеседника туго доходили мои вопросы, он наверняка говорил на каком-то ином, совершенно незнакомом мне языке. И только мои жесты с ужимками, позволили догадаться о сути наезда. И когда до него дошло, чего от него хотят, йети тоже стал сопровождать своё музыкальное мычание ответными жестами. Махал лапами, приседал, растопыривал пальцы, бил себя в грудь и мотал головой, хватался за голову и тряс лапами над несчастным бассейном. Затем вновь стучал себя по голове. Если транспонировать всё это в нормальную речь, то получалось следующее:

- Ага! Видел я каких-то мелких. Ну, вот совсем мелких. Их вон туда унесли. И такого как ты – вон в тот, иной проход поволокли. Но я к этому никакого отношения не имею. Совершенно никакого! Мамой клянусь! Я вообще здесь просто работаю. А теперь вся работа насмарку! Ты глянь, что случилось! Что я скажу, когда придёт большой «насяльник»? Кричать много будет, меня совсем страшно ругать!

Я на него смотрел выпученными глазами, и не мог понять:

«Или я такой умный стал, что мысли этого бибизьяна стал читать? Или его мычание настолько незатейливо и переводимо? Или у меня настолько фантазии разыгрались?».

Что меня изрядно обнадёживало, так это преобладание синего цвета в ауре йети и ни капельки зелёного. То есть он утверждал нечто вполне искренне и не лгал.

Но в любом случае, я впервые в ином мире сталкивался с существом, которое говорило (или мычало?) на совершенно непонятном мне языке. И какие-то странные ассоциации у меня сложились с телевизионным Джамшутом, роль которого исполнял талантливый артист Галустян.

Но самое главное, что язык жестов рулит во всех мирах! И наиболее важное для себя, я осознал конкретно: детей унесли в один проход, Найдёнова – в другой. И чуть с ума не сошёл, оказавшись перед нелёгким выбором. Причём следовало решать моментально, куда мчаться. Ведь время убегало со страшной силой, и неизвестно, что там в данный момент вытворяют с пленниками.

Сейчас я стократно больше пожалел, что не умею раздваиваться. Если побегу спасать детей, а Лёня окажется в смертельной опасности – я себе этого до конца жизни не прощу. Если вообще умом не рехнусь от переживаний. Ну а если побегу спасать друга, а детей тем временем принесут в жертву? Подозреваю не только муки вечные для своей совести, но и обструкцию со стороны самого Найдёнова. Он наверняка скажет: «Плевать на мою старую тушку! Надо было невинных малышей спасать!»

Хотя детей он не любит… И не такие уж они невинные… были совсем недавно.

Вот именно последняя мысль, придала мне импульс в нужном направлении. Уже бегом