Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета - Марина Серова

Я въехала в какой-то двор, где стояли в ряд три мусорных бака возле самодельных гаражей. Дома были старые, облезлые. Во двор вели три арки. Решение проблемы нашлось внезапно. Я подрулила к гаражам, остановилась и вышла из машины, знаком напомнив Димке о необходимости молчания.

Потом направилась к бакам, держа «жучок» в руках. В одном из баков усердно рылся бомж, извлекая из него какие-то свертки и пустые бутылки.

Я достала из кармана смятую бумажку и одной рукой бросила ее в бак, сделав вид, что подошла специально для этого, а другой в это время прикрепила «жучок» у самого верхнего края, под бортиком. Вот так.

Потом вернулась к гаражам. Позиция удобная, видно хорошо. Будем ждать. Если нас все же вели, а мы преследователей не заметили, то сейчас они объявятся. Жаль, что не прихватила пистолет. Но ничего, в арсенале у нас есть газовый баллончик и монтировка. Вдвоем справимся.

– Вот отсюда и будем вести наблюдение, – весело заявила я своему другу и напарнику в одном лице.

Время шло. Бомж успел наковырять штук десять бутылок, пообщаться с парой приятелей, столь же живописных, как он сам. Я уже начала замерзать.

– Слушай, Дим, понаблюдай пока, а я погреюсь немного.

Кортнев сменил меня. Я села в машину и закурила.

– Тань, – окликнул меня вынырнувший из-за угла гаража Димка, – а может, того бомжа они специально приставили?

Я невольно рассмеялась:

– Ага. Точно знали, что мы приедем в этот захудалый двор и подвесим «жучок» к мусорному баку. Пинкертон.

Димка смутился:

– Действительно.

И тут ожил мобильник:

– Иванова Татьяна Александровна?

– Да. Слушаю вас.

– Необходимо встретиться на нейтральной территории и обсудить наши общие проблемы.

– А кто говорит?

Хотя я, естественно, догадывалась, кто возжелал со мной свидеться. Один из тех, кто, потеряв контроль над нами, неожиданно получил возможность слушать ни к чему не обязывающий треп престарелого бомжа.

– Это не важно. У вас есть то, что интересует нас. А у нас… Сами знаете. Это не телефонный разговор.

– Где и когда?

– Через час у ворот городского кладбища. Приезжайте одна. Если вы обратитесь в милицию, кое-кому не поздоровится. Вы понимаете, о чем я веду речь.

Ага. Лечу. А как же! Веселенькое место выбрали. Размечтались. Это и есть то самое выгодное предложение, которое напророчили магические двенадцатигранники? Ха-ха-ха! Как смешно.

Но постой, постой! Выходит, им неизвестно, что перстня у меня нет? Или он их уже не интересует? Однако, как ни крути, придется-таки обдумать совершенно невыгодное предложение противников.

– Для начала я хотела бы услышать голос своей подруги.

– Это невозможно. Она спит.

Ни фига себе, если это правда. Мы тут, понимаешь ли, из-за нее все ноги пооббили, а она почивает. Замечательно!

– Это ложь. Я не верю.

– Уверяю вас, что так и есть, Татьяна Александровна. Придете – увидите все своими глазами.

Надо все обмозговать. Продумать стратегию и тактику. А посему потяну-ка я время.

– Согласна, – на всякий случай сказала я, хотя пока что пребывала в полной растерянности, еще не решив, как поступить на самом деле. – Дайте мне номер телефона, по которому я смогу предварительно позвонить.

Но ведь «кости», помнится, напророчили выгодное предложение. Наверное, стоит согласиться.

* * *

– Вот так, Дмитрий. Потеряли нас из виду и сразу засуетились. Ничего. Еще неизвестно, кто кого. А вообще, тут куча всяких несуразностей.

– Эт-то точно. Если мы под колпаком, то зачем назначать свидание. Можно было бы бомбу пластиковую вместо «жучка» присобачить.

– Во-во. И я о том же.

– И что ты намерена предпринять?

Я курила уже третью сигарету и мучительно думала. Обратиться к Кире, вызвать группу захвата? Только чем это может закончиться для Лены? Если на Шлюпкина даже местное телевидение работает, то что ему мешало заиметь своих людей и в милиции? Они раньше Кири обо всем узнают. Нет, это отпадает.

А дальше закрутилось так, что мне и во сне присниться не могло. «Кости», обещавшие выгодное предложение от кого-то таинственного, как всегда, оказались правы. Мобильник вновь подал свой мелодичный голос. И я услышала голос человека, которого сегодня несколько раз вспоминала. Это был Виктор Иванович Валентинский, Кулибин местного разлива, непревзойденный мастер Левша.

– Таня, голубушка вы моя, здравствуйте, дорогая! Я так рад вас слышать! Я так по вас соскучился, что не могу это даже словами выразить.

Виктору Ивановичу, как и моей славной подруге Ленке, никогда, наверное, не научиться краткости. Он тоже страдает излишней словоохотливостью, что меня бесит, и позвонил в неподходящий момент. Не до него, словоблуда, сейчас. Поэтому после почти искреннего заверения, «что рада его слышать», я несколько резковато сказала:

– Что вы хотели, Виктор Иванович? Только побыстрее, пожалуйста, я очень занята.

– Таня, милая вы моя, да знаю я, что вы заняты. Кому, как не мне, знать, что за жизнь у вас ужасная.

Я начинала закипать. И решила уже отключить мобильник. И воздуха в легкие набрала, чтобы оборвать его пустобрехство фразой: «Вы мне мешаете работать».

– Хочу вам помочь, Танечка. Я кое-что знаю про перстень, который вы ищете.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Ни больше ни меньше, именно так. Я дар речи напрочь потеряла. Если он знает о перстне, значит… О господи…

– Так это ваши происки?

– Таня, – голос моего старого знакомого звучал укоризненно, – ну какие такие происки? Так говорят про врагов. А я ваш лучший друг и поклонник.

Скромный мужчина. И фантазия богатая. А впрочем, он всегда таким был. И пытаться его исправить слишком поздно. Это подвластно лишь сырой земле, которая рано или поздно примет его, блудного, в свои недра.

– Вы даже представить себе не можете, как нам повезло. Честное слово. Таня, только не могли бы вы приехать ко мне одна, без вашего молодого человека? Сами знаете, у меня такое ремесло, я не всем могу доверять. Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще, кроме вас, знал дорогу ко мне. И, кроме того, я комплексую, знаете ли.

Вот пенек старый. Нет, я его когда-нибудь своими собственными руками задушу. Так разыграть свою добрую приятельницу! Убью! Йог паршивый! Пень трухлявый! Негодяй!

Но если у него, как всегда, есть что-нибудь интересное для меня, то я беру все свои слова обратно. Поскольку слово женщины так же гибко, как она сама. И вовсе не предложение «близнецов» имели в виду мои магические «косточки». Теперь это ясно как божий день.