Малая доза стервозности - Марина Серова

— Просто замечательно. После нее у меня и пропал голос.

— Великолепно! Что же вы там пили?

— Мы не только пили, но и ели. Все выпитое мной я сейчас и не вспомню.

— Ого! Да у вас был ужин?

— Нет, всего лишь скромный деловой обед. Подожди, кажется, там был шикарный торт из мороженого. Да, да… Точно, торт! Вот почему у меня голос сел.

— Интересна, а почему у тебя спина болит?

— Как ты догадался?

— Достаточно взглянуть на твою позу. Так почему?

— Мне тоже интересно знать.

— Постельная акробатика?

— До этого не дошло. Хотя помнится, — я стала вспоминать события прошлого вечера, — что-то такое я вытворяла. Кажется, мы демонстрировали друг другу приемы карате, и я показала свой излюбленный удар ногой из положения лежа с выходом в шпагат. — И скромно добавила:

— Правда, из шпагата я уже не вышла — села без предварительной растяжки.

— Шпагат — это хорошо. Зато теперь ты похожа на веревку. И эту деловую встречу ты предпочла загородному уик-энду со мной. В следующий раз одну тебя на такое мероприятие не отпущу, — шутливо произнес Серов.

— Ладно, не обижайся. Ты сам подкинул мне это дельце. Надо же его распутывать. А простуда, спина — сам понимаешь, работа у меня вредная.

И чтобы окончательно примириться, я обвила руками шею Олега и поцеловала его. Серов разомлел и наградил меня долгим поцелуем.

— Хорошо, что ты позвонил. Иначе я бы со скуки сошла с ума, — блаженно прошептала я ему.

— Кстати, я звонил тебе, чтобы сообщить новость. Однако твоя болезнь выбила меня из колеи, и я совсем забыл тебе сказать, что нашли машину Терновского.

От неожиданности я даже вскочила:

— Где?

— На одной платной стоянке в другом конце города.

— Идиоты! Сразу не могли проверить все стоянки. Что-нибудь нашли в машине?

Серов загадочно улыбнулся:

— Догадайся, что?

— Неужели документы убийцы?

— Нет, — рассмеялся Олег. — Это было бы слишком хорошо.

— Орудие убийства?

— Мимо.

Я разочарованно пожала плечами:

— Тогда не знаю.

— Следы крови, и они совпадают с группой крови Терновского. Сейчас эксперты работают с отпечатками пальцев.

— О них можно забыть — отпечатков будет много, но не тех. Наверняка убийца был в перчатках. Сколько человек сидело в машине?

— По всей видимости, двое.

— По крайней мере, установили присутствие этой машины на пустыре?

— Да, она самая.

— Прекрасно. Где же орудие убийства? У следователя есть какие-нибудь идеи на этот счет?

— Ты же знаешь, доступа к информации я теперь не имею.

— А-а, черт! Ладно, найдем убийцу, там и орудие объявится.

— Но пока для тебя вводится постельный режим на несколько дней. — Олег посмотрел на часы. — Мне пора. Не вздумай куда-нибудь улизнуть — обязательно позвоню и проверю. Завтра зайду еще. Не забудь как можно Чаще пить настой. Для большего эффекта добавь туда несколько капель йода, меда и сливочного масла.

От этих слов мне чуть не стало дурно. «И эту гадость я пила!» — возмутилась я про себя.

— Ну, пока. — Серов чмокнул меня в щеку и вышел. После его ухода я решила настой не пить, особенно с такими ингредиентами, и постельный режим не соблюдать — ведь мне уже стало лучше. Но потом подумала, почему бы не устроить себе выходной, и откинулась на подушки.

Воскресенье стало логичным продолжением субботы. Я лежала и скучала.

Отсутствие активной деятельности действовало на меня угнетающе, и я решила еще раз проанализировать наиболее слабые места в деле Терновского. Мысленно пройдясь по ним, я остановилась на пропавших вещах покойного банкира. Как известно, с убитого Терновского сняли дорогие часы, ботинки, взяли наличные деньги. Меня смущали ботинки, вернее, то, что их прихватили преступники, не вспомнив о других вещах.

Это вносило путаницу в мои рассуждения. Чтобы ее разрешить, я достала из ящика стола гадальные кости и попыталась точно сформулировать вопрос. Это мне удалось не сразу. Последний вариант звучал так: «Почему из всей одежды сняли с Терновского только ботинки?» Я бросила кости. Выпала комбинация 24, 3 и 30. Заглянув в толкователь, обнаружила следующий ответ:

«Вас ожидает приятное знакомство с одиноким блондином в белом ботинке».

Предсказание я сразу оценила в правильном аспекте: «Надо искать мужчину, и причем блондина, у которого есть белые ботинки». В уме стала перебирать всех известных мне мужчин, с которыми когда-либо сталкивался Терновский.

Из-за неподходящего цвета волос сразу пришлось отбросить Юрко и ближайшее окружение семьи Терновского. Конечно, это был слишком ограниченный круг лиц. Наверняка в банке Терновского хоть один блондин да работал. Немало и других мест, где водятся блондины и где бывал покойный банкир. Более-менее под эту категорию подходил Русанов. Его волосы в соответствии с предпоследним криком моды были обесцвечены. С белыми ботинками оказалось сложнее. При мне никто из вышеозначенных мужчин белой или даже бежевой обуви не носил, в том числе и Русанов. И у меня сразу же возник план, как проверить наличие белых ботинок у Сергея.

За размышлениями о блондинах и белых ботинках меня застал Серов, пришедший, как он и обещал, лечить меня.

После ухода Серова я вернулась к своему плану, быстро оделась и направилась к Русанову. Как только Сергей открыл мне дверь, я влетела к нему в комнату и обрушила на ошарашенного моим нежданным появлением Русанова поток слов. Чтобы он понял как можно меньше, я тараторила со скоростью пулемета:

— Привет, Сергей. Представляешь, позавчера я у тебя оставила одну ценную вещь. Вчера я была в полубессознательном состоянии и поэтому не заметила пропажи, а сегодня смотрю, стоят пять туфель, и не пойму, почему нечетное число. Где ты хранишь обувь?

— Вообще-то вот здесь. — Все еще недоумевающий Русанов указал на ящик в стенке. — Но зачем тебе моя обувь и что за ценную вещь ты оставила у меня?

Насколько помню, позавчера ты так быстро ретировалась, .что ничего ценного не успела у меня оставить.

— Перестань говорить пошлости. А обувь твоя мне Нужна, чтобы проверить, не запихал ли ты туда по ошибке мою туфлю.

Русанов со словами: «Я?! Да не видел я твоих ботинок!» — попытался защитить свой ящик от моего вторжения, но было уже поздно — я вовсю рылась в его обуви. Словно опомнившись, Сергей вдруг спросил: