Любимая - Джил Грегори

– Замечательно, – процедила Джулиана сквозь стиснутые зубы. Отшвырнув щетку, она вскочила и повернулась к кузине: – Виктория, неужели тебе в голову не приходит, что я предпочла бы самостоятельно выбрать себе мужа, если бы вообще захотела иметь его! Замужество – не единственная цель женщины. А тем более брак с человеком, который ей не нравится, которому она не доверяет… – Она замолчала, увидев насмешку на лице Виктории. – Впрочем, тебе этого никогда не понять! – воскликнула она.

Виктория схватила ее за руку.

– Зато я понимаю, что ты самая настоящая эгоистка. Папа старался сделать тебе как лучше, он страшно переживает из-за того, что ты недовольна. Неужели ради него ты не можешь хотя бы попытаться улыбнуться мистеру Брину? Папа был бы на седьмом небе от счастья. Сделка с мистером Брином превратит его в очень богатого человека. Он снимает с себя ответственность за тебя, но при этом ты оказываешься в выгодном положении. Ведь ты ни в чем не будешь нуждаться! Тебе же все будут завидовать! А ты, – едко продолжила она, – а ты даже не считаешь нужным проявить благодарность! Ни за это, ни за то, что папа и мама долгие годы кормили, поили и одевали тебя! Ты противная, Джулиана! Ты не заслуживаешь Джона Брина, ты не заслуживаешь красивых платьев. Ты не заслуживаешь ни капли жалости! Я счастлива, что послезавтра мы от тебя избавимся. Уверена, мама и папа тоже обрадуются.

Глаза Джулианы наполнились слезами.

– Ты права в одном, Тори. Вы действительно послезавтра избавитесь от меня.

– Жду не дождусь этого дня, – бросила Виктория, игнорируя страдальческое выражение на лице кузины, и направилась к двери. – Я передам мистеру Брину твои слова. Не сомневаюсь, он будет недоволен.

«Посмотрим, как он будет недоволен через пару дней», – мысленно крикнула Джулиана, когда за Викторией закрылась дверь. По ее щекам заструились горячие слезы, и она закрыла лицо ладонями. Слова Виктории расстроили ее сильнее, чем она ожидала. Ее бегство приведет в ярость дядю Эдварда и разрушит его мечты о несчетных богатствах. Неужели она и в самом деле настолько эгоистична, что готова лишить дядю успеха, который сулит ему партнерство с Джоном Брином? Почему она не может покориться судьбе и исполнить свой долг перед родственниками? Возможно, горестно подумала она, ей следует остаться и извлечь из этого брака максимальную выгоду?

Однако эта мысль вызвала у Джулианы дрожь. Нет. Несмотря на привлекательную внешность, красивую одежду и богатство, Джон Брин слишком противен ей. Если подозрения Джила верны, он, кроме всего прочего, безжалостен и бесчестен. Она не готова принести себя в жертву такому человеку ради удовольствия родственников. У дяди Эдварда и тети Катарины всегда хватало денег для достойного образа жизни. Просто после ее побега им не придется купаться в роскоши и сорить деньгами, как они мечтают.

Джулиана подошла к кровати и сняла пеньюар. Она уедет. Сегодня же. И никому не удастся остановить ее.

Джулиана покинула ранчо в полночь. Дом был погружен в тишину, только оконные стекла тихо позвякивали под слабыми порывами ветра. С саквояжем в руке, она на цыпочках спустилась по лестнице и, проскользнув через холл в кухню, осторожно открыла кухонную дверь. Дверь скрипнула, и Джулиана в страхе затаила дыхание, а затем шагнула за порог. Понимая, что любой, кто случайно выглянет в окно, сразу же заметит ее на залитой лунным светом дорожке к конюшне, она пробралась через огород и двинулась вдоль каменной стены.

Несколько лошадей заржали, когда Джулиана подняла щеколду на двери в конюшню и проскользнула внутрь. Она не решалась пользоваться фонарем, поэтому вынуждена была подождать, пока глаза привыкнут к темноте, и, найдя на ощупь денник Коломбины, угостила лошадь кусочком сахара и принялась седлать ее. Прикрепив к седлу саквояж, Джулиана вывела кобылу во двор. На все это потребовалось несколько минут, но эти минуты показались ей вечностью.

Девушка холодела от ужаса при мысли, что в любой момент раздастся грозный окрик, что она столкнется с Бартом Мюллером или самим Джоном Брином. Наконец она взобралась в седло и посмотрела вперед, на посеребренные лунным светом пастбища. Ее тело было напряжено как струна. В следующую секунду она пришпорила Коломбину, и лошадь стрелой понеслась по равнине.

Путь Джулианы лежал отнюдь не в Денвер. Ведь именно там в первую очередь будут искать ее дядя Эдвард и Джон Брин. Она направлялась в Эмбер-Фоллз, крохотный городок в семнадцати милях к западу, намереваясь пересесть там на дилижанс, который повезет ее через Скалистые горы к границе с Аризоной. В саквояже лежала горсть золотых монет. Когда все ужинали, она вытащила деньги из кошелька дяди Эдварда, а вместо них положила жемчужные серьги, подаренные ей дядей и тетей на девятнадцатилетие. Ей не хотелось, чтобы ее назвали воровкой и сказали, что она пошла по стопам своих братцев. Впрочем, Джулиану больше не волновало, что подумают другие.

Пригнувшись к шее Коломбины, девушка летела вперед. Ночной ветер обжигал ей щеки. Ноги лошади едва касались земли, с каждой секундой она ускоряла свой бег. Джулиана ликующе вскрикнула, почувствовав себя птицей, вырвавшейся из клетки.

Но в ее душе все еще жил страх, и она не могла совладать с этим чувством. Судьба предоставила ей только один шанс, чтобы обрести свободу. Нельзя медлить и колебаться, она не имеет права на ошибку. Каждая секунда на счету.

На рассвете ее начнут искать.

В «Двух дубах» царила гробовая тишина. Джон Брин уединился со своим управляющим в библиотеке. На ранчо было на удивление пусто: все работники разъехались по пастбищам, подальше от хозяина, который всего час назад угомонился после страшной вспышки бешенства. Из кухни и из конюшни не доносилось ни единого звука, даже лошади не ржали в загоне. Однако в отделанной панелями из ореха библиотеке атмосфера была отнюдь не мирной. Казалось, воздух насыщен яростью. Глаза Брина блестели лютой злобой, причем она не шла ни в какое сравнение с той злобой, которую испытал на себе Джил Киди.

– Найди ее.

Барт Мюллер кивнул:

– Да, сэр.

– Действуй осторожно, но найди ее. – Брин выстреливал слова, как пули. – Получишь награду в пятьсот долларов, когда доставишь ее сюда.

Мюллер, теребивший в руках шляпу, снова кивнул и прикинул, как потратит эти деньги. Управляющий не сводил с хозяина подобострастного взгляда, зная, сколь тот может быть опасен, жесток и хитер. К тому же он впервые видел, чтобы на лице Брина отражалась такая холодная безжалостность.

– Что мне нужно сделать, босс?

Брин ходил взад-вперед по библиотеке, большие пальцы рук были засунуты в карманы жилета. Несмотря на ярость, бушевавшую в нем, как зимний ураган, его мозг работал четко. Он уже приказал этому идиоту Тобиасу, его причитающей женушке и дочке паковать вещи, предварительно известив о том, что сделка отменяется. Тобиасу повезло, что его не пристрелили. Однако в глубине души Брин понимал, что тот ни в чем не виноват. Все дело в девчонке, в этой заносчивой вертихвостке, которая сбежала и выставила его дураком перед всем городом.