Мой бедный богатый мужчина - Мария Воронова

– Что я, по-вашему, аппендицит от обычной колики не отличу? – возмутился Колдунов.

– Да был у нее аппендицит, но прошел без операции. Ведь оперировать его научились только в девятнадцатом веке. И если бы за сотни тысяч лет существования человечества все больные аппендицитом без операции помирали, сейчас на земле и людей бы не осталось. Впрочем, это мое личное непросвещенное мнение.

– Хорошо, конечно, если так. Но я все равно переживаю. Главное, что меня бесит, – почему какая-то специалистка по платным услугам, дура безмозглая, указывает мне, лечить или не лечить. Спокойненько так говорит: раз денег нет, пусть идет и помирает, сколько можно благотворительностью заниматься!

– Как говорил Карл Маркс, нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист ради скольких-то там процентов прибыли, – усмехнулся Яков Михайлович. – С другой стороны, эта дама о вас же заботилась. Если всем бесплатно помогать, без штанов останетесь. И вот еще что. Если люди приезжают в чужую страну, где живут без регистрации, они должны быть готовы к непредвиденным расходам. Мы же их насильно в Петербург не привозили. Хотят лечиться бесплатно, пусть живут там, где прописаны.

– Да, это так! Но когда возникает угроза жизни, не время проявлять принципиальность! Как бы я ни хотел заработать много денег, я при этом, извините за пафос, должен исполнить свой долг.

– Хотите исполнить свой долг? – задумчиво протянул Розенберг. – Знаете, обычно как бывает? Как только человек начинает исполнять свой долг, окружающие немедленно начинают считать, что он действительно им по гроб жизни должен. И так ему и надо, пусть корячится, если у него не хватает фантазии уклониться от исполнения этого самого долга. Дианочка, а нельзя ли мне еще чашечку кофе?

– Может, чего покрепче? – встрепенулся Колдунов, но Розенберг сказал, что он за рулем.

Диана понадеялась, что теперь-то, не обретя собутыльника, Колдунов уйдет, но тот только поплотнее уселся на диване и тоже потребовал себе кофе.

Кипя от злости, Диана застыла над туркой в ожидании, когда шапка кофейной пены начнет подниматься.

Зазвонил колдуновский мобильный.

«Слава богу!» – обрадовалась было Диана, решив, что профессора вызовут на консультацию, но это оказались, судя по ответам, его дочки.

– Что?! – взревел Колдунов. – Шестьсот рублей? Нет, ни при каких обстоятельствах! Девочки, не может быть, я за семьдесят рублей покупаю… Спросите еще раз: лектор, плюс полтора… Да, именно! Что такое лектор? Не знаете, что ли, доктор Ганнибал Лектор… Хочу смотреть на мир глазами психопата-убийцы. Нету? Ну и черт с ними!

Он раздраженно отключил телефон.

– Вот, извольте! Шестьсот рублей самые дешевые очки! Да ни за что я не потрачу на очки такие деньги! – Профессор достал из кармана видавшую виды оправу, дужки которой были приделаны с помощью канцелярских скрепок, а переносица замотана пластырем. – Думаю, эти еще продержатся какое-то время. Ну а если сломаются… Что ж, раз общество заставляет меня платить за очки сумму, которую я не могу себе позволить, пусть оно будет готово к тому, что я стану оперировать без очков.

Кофе сварился, и Диана, подождав минуту, пока гуща осядет на дно, разлила его по чашкам.

– Извините, я должна вас покинуть, – сказала она с любезной улыбкой, – мне нужно работать.

– Подождите. – Розенберг поднялся с дивана.

– К сожалению, мне действительно пора.

– В таком случае я заеду за вами завтра. Когда вы заканчиваете работу?

– Как все, в шестнадцать двенадцать, – улыбнулась Диана.

Она шла на пост, и сердце ее пело, а душа ликовала. Клюнул, клюнул!

Если она грамотно поведет себя, то, бог даст, станет женой самого Розенберга! Богатого человека, но не какого-то братка, бандита или вора, а интеллигентного врача, которому удалось заработать состояние честным трудом! Интересно, где он живет? В загородном доме или в роскошной квартире? Какая у него машина?

Она грезила наяву о своей будущей богатой жизни, строила воздушные замки, в которых самому Розенбергу отводилось очень мало места.

Даже если он жмот, думала она, а он скорее всего жмот, все равно у нее будет элитное жилье и любая еда, да и вряд ли Розенберг захочет, чтобы его жена ходила в дешевых шмотках. А что ей еще надо для счастья? Сорить деньгами в ночных клубах она не собирается, молодые любовники ее тоже не интересуют… Вот ремонт в квартире – это да! Им она займется с удовольствием. Она давно забросила мечту стать историком, но жалела, что не предпочла профессии медсестры специальность дизайнера интерьеров. Перед мысленным взором Дианы представали дорогие образцы обоев и кафельной плитки, которые она видела в «Максидоме», и настоящие дубовые панели для лестницы… «Господи, сделай так, чтобы это стало моим! Я так хочу это иметь! Неужели я не заслужила нормальной жизни?»

Розенберг явился ровно в шестнадцать двенадцать. При виде его крепкой фигуры Диана вздохнула с облегчением – до последнего момента она терзалась мыслью, что он может передумать или его остановят какие-нибудь дела.

– Какую кухню вы предпочитаете? – поинтересовался он, когда они вышли на крыльцо больницы.

– Не знаю. – Диана очень нервничала, что сделает что-нибудь не так, но и надеялась, что это будет воспринято как смущение неопытной девушки. – Да я и не одета для ресторана.

– Почему вы так решили? – Он подвел ее к сверкающей «Ауди» сдержанных пропорций. Машина, кажется, дорогая, но без явного шика. – Не знаю, как в других местах, но в моем любимом заведении вам будут рады, даже если вы будете одеты в тренировочный костюм.

– Но я все равно буду чувствовать себя неловко. – Она остановилась возле пассажирской дверцы, ожидая, когда Розенберг откроет ее.

Он, кажется, не собирался ухаживать за ней, но, увидев, что она не садится в машину, все-таки распахнул дверцу.

– Итак, в ресторан вы не хотите. Но я хочу есть.

– Можно пойти в кафе.

– Да, вы правы.

Они поехали в ближайшую точку демократической сети быстрого питания.

Как в старом фильме «Великолепный», вдруг вспомнила Диана, устраивая на столе поднос с блинами. Там богатый издатель пригласил девушку обедать, и она тоже повела его в студенческую столовую. Правда, девушка потом предпочла ему бедного немолодого писателя…

– Мы с вами как в фильме с Бельмондо, – вдруг сказал Розенберг, и Диана вздрогнула.

«Он что, читает мои мысли? Если так, то это будет наша последняя встреча!..»

– Вы совсем не похожи на того издателя, – улыбнулась она, придя в себя.

– А вот вы похожи на… о, ее и звали так же, Дианой.

– Ее звали Кристиной. Диана она была только в мечтах Бельмондо.

– В таком случае вы мечта, ставшая явью. – И Розенберг галантно чмокнул ее руку.