Музыка тишины - Андреа Бочелли

Амос ни секунды не стоял на месте, и бабушки с дедушками всерьез беспокоились за его здоровье. «Ты так вспотел – смотри не подхвати воспаление легких! Да посиди же спокойно хоть минуточку! Посмотри, как хорошо себя ведет твой брат!»

И в самом деле, его братик, которого родственники прозвали Священный Покой, чтобы подчеркнуть вопиющую разницу в характерах, существующую между ним и ураганом-Амосом, сидел себе спокойненько за столом, склонившись над тетрадкой, с карандашом и ластиком в руках. Чтобы зазвать Амоса за стол, приходилось кричать ему по несколько раз кряду. Альберто имел склонность к учебе и делал большие успехи в школе. С этой точки зрения он был настоящей гордостью своей семьи. Альберто был замкнутым мальчиком, тихим, щепетильным до педантизма, но тем не менее ему удавалось отлично ладить с таким непохожим на него старшим братом, импульсивным, горячим, открытым, вечно готовым к спорам и пререканиям. Даже во время ужина Альберто молча сидел над своей тарелкой и ел чрезвычайно медленно, потому что всякая еда была слишком горячей для него: когда все переходили к десерту, он обычно лишь доедал первое. После ужина он частенько засыпал перед телевизором, и отцу приходилось на руках относить его в постель. Что же до Амоса, он вечерами вообще не хотел спать, и уложить его в кровать невозможно было ни уговорами, ни посулами.

В августе семейство Барди в полном составе отправилось на море. В тот год все были приятно взволнованы: синьора Барди купила прекрасную квартирку, и теперь им предстояло впервые провести в ней каникулы. Синьора Барди, не скрывая гордости, поведала вернувшемуся из колледжа сыну, что потратила на эту квартиру целых десять миллионов лир – все сбережения, которые ей удалось скопить за долгие годы тяжелого труда и лишений. Но она не сомневалась, что это правильная инвестиция, и потому была совершенно довольна.

Амосу нужно было много заниматься, чтобы не завалить пересдачу экзаменов в сентябре, поэтому учительница по математике каждое утро ждала его на пляже. Звали ее Эуджения, она была старой девой и жила вместе с сестрой, у которой было двое детей, одного возраста с Амосом и Альберто, и вдобавок – весьма необычный супруг: благородного происхождения, и при этом умный и симпатичный. По крайней мере, именно так его описали Амосу, который в скором времени получил возможность убедиться в справедливости этих слов. Синьор Делла Роббья вскоре заменил свояченицу и с пылом и рвением стал посвящать свое свободное время тому, чтобы познакомить Амоса с основами евклидовой геометрии. Ему удалось пробудить в мальчике настоящую страсть к занятиям, которые, поскольку происходили на пляже, превращались в своего рода игру. Когда синьор Делла Роббья замечал, что мальчик немного устал, он прерывал занятия и принимался учить его играть в шахматы. В университетские времена он выиграл региональный чемпионат и теперь заразил своей страстью нового ученика, успехи которого росли с каждым днем. Амос с наслаждением чередовал эту увлекательную игру с изучением геометрических фигур, которые учитель чертил для него на чистом пляжном песке.

Амос испытывал по отношению к своему новому наставнику безграничное восхищение и закрывал глаза даже на его самолюбование, свойственное успешным людям, к которым окружающие относятся с симпатией и доверием – впрочем, не слишком глубоко вникая в причины их успеха.

Амос слушал его с раскрытым ртом, а тот с блеском выигрывал в дискуссиях и спорах на любую тему; мальчик старался запомнить как можно больше, ему очень хотелось понравиться учителю, поэтому он вовсю демонстрировал усердие, живость и любознательность. Делла Роббья отличался и недюжинной физической силой: он отлично плавал, с юности занимался восточными боевыми искусствами, – словом, был тем человеком, к которому можно смело применить выражение «в здоровом теле – здоровый дух». Соревновательный дух в его ученике рос на глазах, перечеркивая даже усталость от занятий, которым он отдавался с максимальным рвением, чтобы не разочаровать учителя и не ударить лицом в грязь во время пересдачи.

С каникул Амос вернулся другим человеком: в его лексиконе появились новые слова, латинские выражения, которые он, правда, произносил не всегда к месту, остренькие выраженьица в адрес присутствующих и отсутствующих близких; а также он обрел непоколебимую самоуверенность, которая, возможно, и делала его не слишком симпатичным, но зато помогала выйти из той прострации, что окутывала его долгое время перед этим. Но главное – он отлично подготовился к экзаменам и сдал их просто блестяще, к радости родных и гордости учителя, который принял предложение семейства Барди приехать к ним ненадолго в деревню вместе с детьми, Джонато и Франческо-Марией, а также женой Джузеппиной, после долгих лет брака обожавшей мужа так, словно он все еще был ее женихом.

Делла Роббья приехали в четверг вечером, быстро разобрали чемоданы в предназначенных им комнатах, освежились и спустились к праздничному ужину в честь успешной сдачи Амосом экзаменов и его окончательного расставания с колледжем. По этому случаю синьор Барди распечатал несколько бутылок лучшего вина, которое гости нахваливали весь вечер, доставляя несказанное удовольствие гордому хозяину дома – ведь он занимался им лично. Детям тоже разрешили выпить пару глотков, и к концу ужина за столом воцарилась благостная атмосфера, где каждый радовался жизни, позабыв обо всех своих тревогах.

На следующее утро дети спали допоздна, и никто из них не завтракал. После обеда синьор Делла Роббья предложил всем сыграть партию в шахматы; на столах были разложены шахматные доски, расставлены фигуры, и вскоре начался настоящий маленький турнир.

На закате дети спросили, можно ли им сходить в поместье на конюшню, посмотреть лошадей Амоса, и им разрешили. Они отправились туда самым причудливым и коротким путем, в обход провинциальной дороги. Остановившись у подножия склона, они увидели наверху пасущуюся Стеллу, привязанную длинной веревкой. Несколькими месяцами ранее эта замечательная кобылка произвела на свет симпатичного вороного жеребенка, которого назвали Молнией. Он пасся рядышком.

Амосу не терпелось поскорее продемонстрировать друзьям свою смелость и ловкость в обхождении с лошадьми. Он решительно приблизился к Стелле, взялся за веревку и пробежался по ней пальцами до самого воткнутого в землю колышка, к которому она была привязана. Затем он с усилием отвязал ее и вернулся к ребятам, ждавшим чуть поодаль. Стелла послушно шла за ним, периодически останавливаясь, чтобы пощипать последние за этот день пучки травы. Жеребенок бежал за ней, радостно подпрыгивая, опьяненный внезапной свободой. Они пошли по дороге, ведущей через все поместье, и постепенно добрались до домов. Стелла охотно следовала за ними, а жеребенок остался пастись на одном из полей, словно не был уверен, так ли уж обязательно ему нужно идти за мамой или можно остаться в этом раю. Внезапно он решил перебежать дорогу, и тут из-за угла на огромной скорости вылетел автомобиль. Тормозить было бесполезно. На глазах у всех машина сбила Молнию, и его задняя нога оказалась под колесами.

Когда жеребенок с трудом поднялся, все сразу увидели, что нога сломана. А поскольку сломанные кости у лошадей практически не срастаются, судьба бедняжки была предрешена.