Лёгкое пёрышко. Как песня тишины - Мара Вульф

Я вскочила, включила лампу и взяла с полки атлас.

– Ты что там делаешь? Тебе пора в кровать, – проворчал Квирин.

– Смотри лучше, чтобы папа не вернулся, – я лихорадочно листала толстый атлас. Только где мне искать? Тут даже нет закладки. Можно лишь гадать, на какую страницу смотрел папа. В отчаянии я захлопнула книгу. Черт.

Что-то белое привлекло мое внимание, и я наклонилась. Уголок бумажного листа выглядывал из ящика. Я аккуратно потянула его на себя. Если он не зацепится за замок, то смогу его вытащить. Даже один лист лучше, чем ничего.

Я дергала снова и снова, пока он не порвался, и у меня в руках не оказался листок бумаги размером с ладонь. Ой-ой. Знал бы папа. Я поднесла бумагу к свету.

– Что-нибудь видишь? – спросил Квирин, забираясь за стол.

– Только линии, – разочарованно произнесла я. Понятия не имела, что они могли означать. – Можешь с этим что-нибудь сделать?

Квирин взял бумажку у меня из рук и поднес к свету.

– Священные линии, – пробормотал он.

– Священные? Что это значит?

– Весь магический мир связан сетью невидимых линий, – начал вещать он, тыкая узловатым пальцем в воздух, будто старый школьный учитель. – Там, где они пересекаются, находятся так называемые места силы. Все линии берут начало в Лейлине. Они названы в честь столицы эльфов. Их зовут Лейлиниями, или священными линиями. Только я не знал, что людям тоже о них известно. Элизьен это не понравится.

А у Скай и правда потрясающее чутье. Если расскажу ей об этом, подруга раздуется от гордости.

– Эти линии имеют отношение к магии, которую ты чувствуешь? Дом профессора – это такое же место силы?

Квирин спрыгнул со стола и сунул обрывок обратно в ящик.

– Эй! – запротестовала я. – Я хотела показать его Скай. Ей наверняка придет какая-нибудь мысль. Она упоминала о подобном.

Но бумажка уже исчезла.

– Если повезет, твой папа решит, что сам порвал документ. Я тебя предупреждаю: не втягивай друзей в это дело!

– Но я хочу понять, что значат эти линии. Почему папа делает из них такую тайну?

– Предоставь это нам, – потребовал Квирин. – Элизьен обо всем позаботится. И еще кое-что. – Он серьезно посмотрел на меня. – Кассиан не придет. Королева не позволит ему вмешиваться в это дело. Записку я тебе принес по просьбе Кассиана. Если королева узнает, она не обрадуется. Подумай о нем, а не о себе. Не оставишь Кассиана в покое, и вы оба можете пострадать.

«Просто заставь меня мучиться от угрызений совести», – подумала я, показав Квирину язык. Я не придумала в ответ ничего и подошла к двери. Что он на самом деле хотел от меня услышать? Чтобы я, не задавая вопросов, на все согласилась? Чтобы покорно приняла то, что больше никогда не увижу Кассиана? Именно этого я и хотела. Я осторожно открыла дверь, выглянула в коридор и с облегчением поняла, что там пусто. Когда я обернулась сказать Квирину, что дорога свободна, он уже исчез. Подлый тролль бросил меня одну. Пора мне избавиться от иллюзий. Если у меня снова возникнут проблемы, Кассиан не придет ко мне на помощь, а отправит Квирина. Мой план изначально был обречен на провал.

– Ты позволила отобрать у себя этот листок? – Скай покачала головой, когда я закончила рассказ.

– Он оказался быстрее меня, – возразила я и зевнула. Я устала как собака. – Как думаешь, мы сможем разузнать что-нибудь об этих Лейлиниях?

Скай кивнула.

– В интернете полно информации. Эльфы точно на это не рассчитывают. Не беспокойся. К тому же вчера я узнала кое-что интересное. В отличие от твоего, отец Фрейзера не настолько трепетно относится к своим документам.

– О чем это ты?

– Мистер Вайльдгуз разговаривал с Кассандрой в машине. Я считаю, он подозревает ее в убийстве собственного отца. Удивительно, ведь официальной причиной смерти назвали сердечный приступ.

Я нахмурилась.

– Возможно, Касси и со странностями, но она и мухи не обидит. У нее, кроме отца, никого не было. Ну ладно, еще кошки, – неохотно добавила я.

– Я знаю, но мистер Вайльдгуз задавал ей странные вопросы: где именно она была в ту ночь. Может ли она что-то вспомнить. Был ли кто-то в их доме. Кассандра дрожала как осиновый лист и все время твердила, что отец хотел к матери. Довольно подозрительное поведение.

– Она не такая, как мы. Мистер Вайльдгуз должен об этом знать. Ее нельзя загонять в угол. – Я встала на защиту Кассандры.

– Короче, мистер Вайльдгуз показал ей фотографии, пока провожал до дома. Нам он запретил идти с ними, и мы все видели издалека. Кассандра щурилась и все время качала головой. И его это разозлило. И щеки, и шея горели, он был похож на помидор. Вернувшись в машину, мистер Вайльдгуз швырнул папку на заднее сиденье. Прямо рядом со мной.

У меня округлились глаза.

– Ты заглянула в документы полиции?

– Это было практически приглашение. Фотография выскользнула и упала на пол. Я лишь хотела вернуть ее на место.

Я покачала головой. Я и не представляла, что у подруги такие криминальные наклонности.

– Что было на фото?

Скай достала телефон и затащила меня в укромный уголок на площадке перед школой. Большая часть учеников уже устремилась в классы, и никто не обращал на нас внимания. Тем не менее Скай внимательно огляделась, прежде чем открыла ленту с фотографиями.

– Немного жутко, – предупредила она, пока я продолжала восхищаться ее смелостью. Она сфотографировала суперсекретные полицейские документы.

«Немного жутко» оказалось тем еще преуменьшением. Едва увидев фото, я ахнула. Скай увеличила его, и я узнала ковер, на котором лежал профессор.

– Вот черт, – пробормотала я, медленно начиная понимать, почему мне стоит держаться от этого подальше. Профессор лежал на животе, вытянув руки и ноги. Лицо было повернуто набок. Мне пришлось сглотнуть, потому что содержимое желудка начало подниматься по пищеводу. Лицо профессора странно исказилось, глаза закатились и налились кровью. Никогда раньше не видела такого испуга на лице. Что бы ни случилось, это было ужасающе. Ясно, что его напугали до смерти.

– Что это? – спросила я хриплым голосом, указывая на тонкую линию, нарисованную вокруг профессора.

– Я думаю, это защитный круг, – прошептала Скай.

– И что это значит?

– Ты же рассказывала, что он увлекался оккультизмом.

Я кивнула.

– Телепатическая дребедень и все такое.

– Такой круг должен защищать того, кто его нарисовал, от темной магии.