Пришествие драконов. Книга 1. Начало - А. Дж. Лейк

— Мы перевернули пещеру вверх дном, но его и след простыл. Меч тоже исчез. Все, что мы нашли, — пустой морской сундучок. Его милость будет недоволен.

— Сверх того мы прочесали берег на три лье в каждую сторону, — возразил другой голос. — Возможно ли, чтобы в Медуэле мы его проворонили?

— Где ему было укрыться? Там не уцелело ни одной хижины. — Первый говоривший захохотал. — Видал, как они разбегались? Прямо как куры!

Второй тоже захихикал. В считаных дюймах под ними Элспет в ужасе смотрела на свою кисть. Выходило, что именно из-за ее меча эти люди убили жителей Медуэла и собирались расправиться с Аагардом! Она чувствовала, как дрожит Эдмунд, и не знала, чем вызвана эта дрожь — страхом или яростью.

Наконец прозвучал приказ, раздалось шарканье — чужаки встали. По доскам еще раз прогромыхали сапоги, и снаружи раздался стук копыт. Минута — и он замер в отдалении.

Элспет была слишком напугана, чтобы пошевелиться или предложить Эдмунду вылезти из спасительного тайника. Она молча сидела, сжимая его руки. Их обволакивала пропахшая сеном темнота.

Эдмунду снилось, что он в Галлии.

Невредимый «Копьеносец» только что пристал к берегу, гавань заполнилась пришедшими встретить корабль людьми. Эдмунд напряженно вглядывался в лица встречающих, пока не увидел дядю Аэлфреда, высокого, как дерево. Прошло пять лет с тех пор, как Эдмунд видел его, и вот он снова машет племяннику рукой, улыбается своей знакомой улыбкой, говорящей о его готовности подшутить. Он сдержал обещание и разбогател: позади него перебирали копытами шесть вороных коней, которых он поклялся купить, фиолетовый плащ был застегнут серебряной пряжкой в виде птицы, в точности как у Эдмунда, — наградой от Геореда за честную службу Эдмунду и его матушке в частые отлучки короля.

А потом все стало нехорошо. Улыбающееся лицо Аэлфреда пропало, толпа стала напирать. Небо потемнело, на море поднялись чудовищные волны, и снова Эдмунд очутился посреди урагана, оглушенный треском падающих мачт, испуганными воплями матросов; снова вверху его поджидало что-то темное и громадное…

Он очнулся в полной темноте и услышал звуки ссоры. Какое-то время он находился на грани сна и яви, незрячий и растерянный. Потом память вернула события минувшей ночи: соломенные хижины, погреб, грубияны, рассевшиеся прямо у него над головой и с хохотом обсуждавшие убийство. С колотящимся сердцем Эдмунд напряг слух, стараясь понять, о чем идет речь наверху теперь.

— Я говорила, что чужое до добра не доведет!

Эдмунд узнал голос хозяйки дома, жены старосты, но не понял, что она имеет в виду. Немного поколебавшись, он решился оценить положение ее глазами. Дверь дома была распахнута, в нее лился свет дня, раскрасневшийся староста спорил с женой. Больше в комнате никого не было.

Эдмунд поморгал и снова обрел собственное зрение. Он потянулся к Элспет, тряхнул ее за плечо.

— Всадники ускакали, — сказал он. — Можно вылезать.

Они с трудом встали, но доски были высоко, добраться до них оказалось непросто.

— Эй! — крикнули они, не сговариваясь. — Выпустите нас отсюда!

Погреб мигом открылся, в дыру хлынул свет. Сверху на ребят смотрел не скрывавший неудовольствия Клуаран.

— Как, это ты? — удивился Эдмунд. — Но ведь я тебя не… — Он осекся. Еще немного — и он выдал бы себя. — Я не слышал твоего голоса, — поправился он.

— Если бы кто-нибудь из тех людей задержался здесь, вы были бы уже в цепях, — холодно проговорил менестрель. — Ишь раскукарекались, прямо как деревенские петухи! От взоров ваших врагов я, может, и могу вас уберечь, но против вашей глупости я бессилен.

Он наклонился к дыре в полу, чтобы вытащить их из погреба. Раскрасневшийся Эдмунд вцепился в руку менестреля и мигом покинул тайник. Элспет тоже не пришлось долго ждать освобождения. Хозяева дома глядели встревоженно, словно менестрель и его спутники внушали им не меньше страха, чем грозные ночные всадники.

— Нам пора, — сказал им Клуаран.

Староста не мог скрыть облегчения.

— Да ускорят боги ваш путь, — напутствовал он путешественников, избегая смотреть на Клуарана. Его унылая жена ничего не сказала.

Все утро Клуаран не давал им роздыха. Эдмунд заметил, что они свернули на север. Молчание прерывалось только для обсуждения трудностей пути. Даже в полдень они обошлись без привала, продолжив путь голодными. На ходу Клуаран достал краюху хлеба и сунул ребятам по ломтю.

Эдмунд намеренно отстал от него, чтобы посовещаться с Элспет.

— Слыхала, что говорили ночью те люди? — начал он шепотом. — Они упомянули морской сундучок.

Она кивнула и с горечью ответила:

— Все из-за проклятого меча! Потому они и преследуют Аагарда. Бедные жители Медуэла!

Эдмунд постарался прогнать видение горящей деревни. Теперь он уже ничем не мог помочь несчастным.

— Послушай, Элспет, если они ищут меч, значит ли это, что они ищут и нас?

— О нас они не сказали ни слова. Откуда им знать, что меч у меня?

— Пока неоткуда, — согласился он. — Но не забывай, что Оргриму для выслеживания людей не нужны солдаты. Как только он узнает, что меч у тебя, он натравит на нас своих псов.

— Ты считаешь, что он может применить ко мне свою силу? Ты не можешь, а он может?

— Я так не считаю, — осторожно ответил Эдмунд. — Думаю, Аагард был прав: меч служит тебе защитой. Но это не значит, что ты в безопасности.

— Что ты хочешь этим сказать?

Эдмунд ответил не сразу. «Теперь Оргрим знает меня, — размышлял он. — При желании он мог бы без труда меня отыскать». Существует ли между Провидцами взаимное притяжение? Жаль, что он толком не расспросил Аагарда, когда еще была возможность. Но тогда у него было лишь одно желание: ничего не знать о своем непрошеном даре!

Сколько он себя помнил, его отец всегда воевал за тридевять земель. Матушка Эдмунда, Бранвен, одна растила сына, сама учила его царствованию и подобающему юному принцу поведению. Некоторое время ей помогал ее брат Аэлфред, это он дал Эдмунду первые уроки обращения с мечом и других рыцарских навыков, до которых тот, по его мнению, дорос. Эдмунду льстило дядино внимание. Настоящих друзей у него было мало, а Аэлфред с высоты своего возраста всегда угадывал его чувства. Средством от ночных кошмаров служили сказки, снадобьем от тревог — насмешка. Но потом и Аэлфред уплыл в Галлию за шестью вороными конями, оставив Эдмунда на попечении одной матушки, взявшейся готовить его к царствованию в отцовских владениях.

Эдмунд вдруг похолодел. А может ли Провидец стать королем? Не лучше ли скрывать ото всех свой дар, чтобы не лишиться наследства? Еще важнее было понять, какую опасность он способен принести с собой в отчий дом…

Он встрепенулся, ощутив взгляд Элспет.