Хозяева Резервации - Алексей Калугин

Движущийся тротуар донес их до дома духовных исканий учителя Лига за несколько минут.

У дверей дома герениты остановились.

– Мы останемся здесь, – сказал один из них.

– Конечно, – улыбнулся Стинов слегка насмешливо. – Ведь учитель Лиг допускает к себе только тех, кого сам пожелает видеть.

Не дожидаясь ответа, Игорь быстро поднялся по трем широким ступеням. Задержавшись на пороге для того, чтобы снять обувь, он вошел в небольшую, тускло освещенную прихожую. Напротив находилась еще одна двустворчатая дверь из темного пластика, покрытая густой вязью знаков и символов, искусно вырезанных вручную. Почетное место среди них занимали формулы Хабера ван Герена, которым герениты придавали сакральное значение.

Почти год прошел с того дня, когда монах Василий впервые привел в этот дом Стинова. Ни один из них тогда даже и не подозревал о том, что великий учитель Лиг сам решит стать духовным наставником Игоря и в конце обучения укажет ему символ, который приведет его на Землю, а затем заставит снова вернуться в Сферу, на порог того самого дома, от которого начался его путь, длиннее которого не было ни у кого из живущих в Сфере.

Двумя руками Стинов медленно распахнул створки двери и вошел в огромный зал, освещенный сумеречным, чуть зеленоватым светом.

В доме духовных исканий учителя Лига все было по-прежнему. Здесь не ощущалось течения времени, и Стинову вдруг показалось, что он только вчера разговаривал со своим наставником.

Погруженный в поток внезапно нахлынувших воспоминаний, Стинов не заметил, как, обойдя центр зала, покрытый ровным слоем похожего на песок гранулированного синтетического материала, прошел вдоль длинного ряда затемненных ниш, в которых сидели, погруженные в созерцание мира, недоступного обычному взгляду, последователи учения Лига.

Свернув у дальней стены налево, Стинов вышел к нише, расположенной прямо напротив входа в зал, где на низкой каменной скамеечке сидел старец. Уже долгие годы тело учителя Лига не покидало этой скамеечки, а потому высохло и съежилось до размеров десятилетнего ребенка, но разум его проникал в такие запредельные дали, где не доводилось бывать никому из ныне живущих. В густой тени, отбрасываемой стенками ниши, черты лица старца невозможно было рассмотреть, лишь тускло поблескивал его единственный глаз, похожий на большую стеклянную пуговицу.

Стинов взял тонкую трость, стоявшую прислоненной к стенке ниши, и, подойдя к краю песчаного поля, нарисовал на нем круг, в центре которого, проткнув слой псевдопеска до самого пола, поставил жирную точку.

Поставив трость на место, Стинов скрестил руки внизу живота и низко склонил голову.

– Я вернулся, учитель, – неслышно, одними губами произнес он.

Яркий свет, вспыхнувший не перед глазами, а в сознании, на мгновение ослепил Стинова. Вновь обретя способность видеть, он обнаружил, что находится в центре бескрайней, ровной, как поверхность стола, пустыни, накрытой пронзительно-голубым куполом неба.

Стинов быстро огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души.

Вдруг кто-то сзади легко коснулся его плеча. Стремительно обернувшись, Стинов увидел позади себя невысокую фигурку учителя Лига, который стоял, опираясь на трость, и приветливо, хотя и с лукавой хитринкой, улыбался гостю.

– Ты стал не слишком внимательным, – пожурил ученика старец. – И снова больше доверяешь глазам, нежели разуму. Ты не замечал меня до тех пор, пока я не коснулся тебя.

– Я долго жил среди тех, кто видит только глазами, – со смущенной улыбкой ответил Стинов.

Учитель Лиг сделал шаг вперед и, приблизившись к Стинову, по-отечески положил ему руку на плечо.

– Все в порядке, – сказал он. – Я чувствую, что ты сохранил многое из того, чему я когда-то научил тебя.

– Знания, полученные от вас, учитель, помогли мне остаться живым, – в голосе Стинова прозвучало гораздо больше, чем сказали произнесенные им слова, – искренняя признательность старцу, безграничное уважение и безоговорочное признание его авторитета. – Я был на Земле, учитель. Земля уцелела, и на ней живут люди.

– Я рад это слышать, – наклонил голову старец. – Значит, у Сферы еще есть шанс вернуться к нормальной жизни.

– Именно сейчас жизнь Сферы находится под угрозой, – сказал Стинов. – И я пришел к вам за советом, учитель.

– Расскажи мне об этом, – учитель Лиг удобнее оперся на трость и приготовился слушать.

– У нас слишком мало времени, – с досадой произнес Стинов. – Лучше будет, если вы сами извлечете всю необходимую информацию из моей памяти.

– Если ты этого хочешь…

– Да, учитель!

Стинов не успел ни заметить, ни почувствовать, как все произошло. Ему лишь показалось, что на одно короткое мгновение лицо старца застыло, превратившись в гипсовую маску, запечатлевшую выражение напряженного, сосредоточенного внимания, а единственный глаз наставника превратился в лазерный прицел снайперской винтовки, которую еще на Земле показывал Стинову Тейнер. В следующую секунду учитель Лиг чуть приподнял острые плечи и сделал глубокий вдох. Сморщенное веко быстро наплыло на глаз и снова поднялось вверх.

– Ты правильно сделал, что вернулся в Сферу вместе с землянами, – устало произнес старец. – Даже если на время забыть о группе злоумышленников, прибывших в Сферу на захваченном челноке, о целях и намерениях которых мы не имеем ни малейшего представления, само по себе внезапное появление жителей Земли способно вызвать потрясение, которое нарушит шаткое равновесие, в котором пребывает общество Сферы.

– Я привел группу землян в сектор Паскаля, рассчитывая на помощь геренитов, – признался Стинов. – Я надеялся, что герениты помогут нам обнаружить и обезвредить террористов. Если, конечно, их уже не уничтожили бешеные. К тому же я хотел использовать личные связи членов Ордена, для того чтобы найти наиболее точный и безболезненный вариант контакта представителей Земли с руководствами отделов.

– Один из основных постулатов учения геренитов гласит, что жизни вне Сферы не существует, – напомнил Стинову учитель Лиг. – Как, по-твоему, отнесутся правоверные герениты к известию о том, что к ним в сектор явились люди с Земли?

– В свое время Василий говорил мне, что учение геренитов устарело и требует коренного пересмотра. Тем более что сами основатели Ордена не ставили никаких запретов на этом пути. Любое учение, остающееся неизменным, вскоре перестает соответствовать духу времени. Учение геренитов достаточно пластично, для того чтобы сохранить свой дух даже после отказа от ряда отживших свой срок постулатов.

Снова вспышка.

Стинов на секунду закрыл глаза, а открыв их, увидел, что стоит напротив ниши с телом старца.

– Разве мы уже закончили разговор, учитель? – удивленно произнес он.

– Пора перейти от слов к делу, – ответил ему голос из темной ниши.

Тело старца приподняло левую руку, протянуло ее вперед и сжало в кулак стоявшую у стенки трость. Подтянув трость к себе и оперевшись на нее, учитель Лиг тяжело и медленно поднялся на ноги.