Дитя эльфа - Кейт Тирнан

В доме я сбросила свои вещи на пол и буквально поползла наверх до своей комнаты. Как много я выпила? Больше, чем когда-либо в своей жизни. В животе было странное ощущение, и я начала жалеть, что пила виски-сауэр.

Десять минут спустя я с головокружением лежала в своей кровати, чуть ли не плача. Комната качалась взад и вперед, как будто я была на море, я чувствовала себя разбитой, но мне нужно было встать приблизительно через шесть часов, чтобы пойти в школу.

Спустя некоторое время, я поняла, что тупой, тяжелый стук, который я чувствовала в своей голове, исходил снизу, кто-то барабанил во входную дверь. Боже мой, кто это может быть? Я попыталась сосредоточить свои чувства, чтобы узнать, но не смогла. Я начала паниковать. Потом я услышала, как открылась парадная дверь (закрыла ли я ее?) и кто-то заторопился вверх по лестнице.

– Морган! – вскричал Хантер перед тем, как открыл дверь в мою комнату. Я глупо смотрела на него, в то время как он навис над моей кроватью. – Где ты была? Я послал тебе ведьмовское сообщение, я звонил тебе домой. Ты думаешь, это – игра? Ты думаешь…

– Я пыталась звонить тебе раньше! – сказала я хриплым голосом. – Твой телефон был занят! – Вдруг тошнота усилилась: мой желудок предупреждал меня, что меня скоро вырвет. Я в ужасе уставилась на Хантера, затем бросилась к ванной, которую делила с Мэри-Кей. Только бы добраться до туалета перед тем, как все, что я съела и выпила за этот вечер, окажется снаружи.

Рвота – самая отвратительная вещь, что можно придумать. Я спустила воду в туалете после первого раза, но потом меня рвало снова и снова, мышцы живота были напряжены. Я чувствовала, как разорвались маленькие сосуды вокруг глаз, и мне хотелось плакать, но я не могла.

Хуже просто рвоты, только рвота на глазах того, кого ты отчаянно любишь и с кем сейчас не вместе. Я не слышала, что он последовал за мной, но когда я почувствовала, как сильные, нежные руки Хантера осторожно перекидают мои длинные волосы назад, мое лицо залило слезами. Он отвел их от моего лица, когда меня рвало, затем, когда я осела рядом с унитазом, он отошел на некоторое время, чтобы намочить полотенце холодной водой. Он проводил им по моему лицу, пока я сидела со слезами унижения в глазах.

– Боже мой, – страдая, пробормотала я.

– Ты можешь встать? – Его гнев рассеялся. Я кивнула, и Хантер помог мне добраться до раковины, где я, дрожа и с пустым чувством внутри, три раза почистила свои зубы. Он снова намочил полотенце, и, мягко прижимая его, стал протирать мое лицо и шею под волосами. Чувство, что вызывали эти движения, было невероятным.

Чувствуя себя полностью побежденной, без надежды на спасение, я пробралась назад в свою комнату и свернулась на кровати. Вдруг я поняла, что на мне только трусики «Чудо-Женщина», которые Бри в шутку подарила мне месяц назад, и изношенная толстовка моего папы с логотипом Массачусетского технологичного института. Хантер просмотрел мои вещи в шкафу, после чего он достал застиранную футболку для регби с длинными рукавами. Он деловито подошел ко мне, снял с меня толстовку, затем надел на меня эту рубашку, помогая вставить мои руки в рукава.

Затем он оставил мою спальню, и я боком проскользнула в мою прохладную удобную кровать, чувствуя себя полностью униженной. Прежде Хантер и я были довольно близки, наши руки были под рубашками друг друга, но он никогда не видел меня в одних трусиках «Чудо-Женщина».

Хантер вернулся в мою комнату, держа банку холодного имбирного эля. Он налил его в стакан и помог мне сесть снова, чтобы я могла попить. Это была нирвана.

– Спасибо. – Мой голос казался неприятным и скрипучим.

– Значит, ты немного выпила, – сказал он, забирая у меня стакан и ставя его на мой прикроватный столик.

Я застонала, пряча лицо в подушке. Я все еще чувствовала себя несчастной, но все же мне было намного лучше, так как мой желудок избавился от всего, что отравляло мой организм. Головокружение и ужасная тошнота ушли.

– Спиртное притупляет твои чувства, – мягко сказал Хантер, поглаживая рукой мои волосы и плечи. Я натянула покрывало повыше. – Из-за алкоголя магия действует неправильно, если ты не уравновесишь его. Именно поэтому большинство ведьм пьют только немного церемониального вина, не больше...

Я начала плакать, и он замолчал. Он не должен был говорить мне этого – я не хотела, чтобы он это говорил – у меня в жизни больше не возникнет желание пить.

– Сегодня вечером я была с Киллианом. Он рассказал мне, почему Кьяран унаследовал ковен его матери, а не она, но больше ничего. Но я попросила его, чтобы он позвал Кьярана приехать сюда, – я разрыдалась в подушку, чувствуя, что выпускаю напряжение, страх и беспокойство за все эти дни. Хантер сидел близко ко мне, его рука на моей шее гладила мои волосы. Он не говорил «ш-ш-ш» или что-нибудь, чтобы заставило меня прекратить плакать, он только ждал, пока я справлюсь сама.

Наконец я успокоилась. Меня била дрожь. Я пристально глядела на него наполненными слезами глазами, думая, каким он был невероятным, каким привлекательным, сексуальным и волшебным, думая о том, каким замечательным, заботливым и внимательным он был сегодня вечером. Мое сердце сжималось снова и снова. А меня ужасно рвало прямо перед ним, он увидел меня в моем шуточном нижнем белье, а еще я знала, что я, когда плакала, была похожа на Боузера. Слишком много, чтобы я могла выдержать, и я закрыла глаза, защищаясь от нового потока боли, что снова подступал ко мне.

– Расскажи мне больше про сегодняшний вечер, любовь моя, – мягко сказал он, наклоняясь ко мне.

Я медленно рассказала обо всем, о чем говорила с Киллианом. Казалось, очень мало о чем. Я была неудачницей. Я рассказала о походе в бар сегодня вечером, про то, как все пили, и про Итана, который снова начал пить. Я созналась, что Киллиан творил погодную магию, но умолчала, что и я это делала.

– Прямо перед тем, как он ушел, я попросила его позвать Кьярана. Он сказал, что подумает об этом.

– Ты хорошо справилась, – сказал Хантер. Он смотрел на меня, и, казалось, хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого он провел рукой по моим волосам вдоль спины. Я поняла, что я ужасно устала, и у меня не осталось никаких сил.

– Засыпай, – прошептал Хантер.

– Ммм-хм, – бормотала я с уже закрытыми глазами.

– Кстати, – сказал он, стоя у двери, – прикольные штанишки.

Он ушел, и, несмотря на то, что я ужасно себя чувствовала, я улыбалась, потому что увидела его лицо, хотя и недолго.

На следующий день Киллиан ждал меня, как преданный спаниель, на его обычной каменной скамье. Это было странно – мое сердце радовалось его улыбке. Я была действительно рада видеть его улыбку. Я начинала любить Киллиана. Он был полностью безответственным и плохо влиял на меня, но все же он был хорошим.

Я немедленно хотела спросить его о Кьяране – теперь у меня оставалось десять дней, а Кьярана нигде не было – но затем я вспомнила душевный разговор с Эойф во время круга Старлокета. Насколько настойчивой я могла быть, чтобы он не отвернулся от меня и не начал подозревать? Я решила действовать в зависимости от обстоятельств.