Крутой парень - Оливия Голдсмит

Истеричная сверх меры, с жутким вкусом, когда дело касалось мужчин. Бет завела убийственный для ее карьеры служебный роман с Маркусом. Теперь она постоянно терзалась из-за этого. Трейси считала, что Бет скорее всего права насчет отношений Маркуса и Элисон, но не было никакого смысла признавать это.

— Знаешь, лучше всего для тебя поднести ей Маркуса на блюдечке с голубой каемкой.

— Ну нет! — возмутилась Бет. — То есть он, конечно, не подарок. Но я его люблю. — Она промокнула губы и собралась уходить. — И вообще он не мой, и я не могу его отдать.

— Ну так пусть она его получит. Они друг друга стоят.

— Но я…

Трейси не могла поверить, что Бет все еще переживает из-за Маркуса.

— Слушай, Бет, он же тебя использовал и бросил! Ты должна его просто ненавидеть. — Трейси принялась швырять косметику в сумку. — Почему парни так ведут себя? Питер с моей подругой Лаурой? Фил со мной? И этот подонок Маркус с тобой? Почему они такие эгоистичные и инфантильные?

Они энергично шли по коридору.

— Потому что нам нравятся трудные задачи, — хмыкнула Бет. — Если бы Фил и Маркус все время делали то, что мы хотим, нам стало бы скучно.

Конечно, Бет была совершенно ненормальной, но Трейси пришлось признаться себе, что она понимает, что имеет в виду подруга.

— Надо смотреть правде в глаза. Если мы чего-то добиваемся от парней, с которыми трудно, мы чувствуем, что чего-то стоим. Понимаешь, с Маркусом я всегда чувствую себя так, словно если добьюсь его любви, то я лучше других.

Трейси подумала о Филе и о том, насколько с ним трудно. Затем вспомнила Джона и его просьбу. Может быть, он и прав. Смогла бы она сделать это? Сработает ли этот план? Трейси вздохнула.

— Иногда я думаю, что мы просто мазохистки. Ну а Маркус уж точно садист.

— Оставь в покое Маркуса, — сказала ей Бет. — Посмотри на своего Фила! Он тебя не стоит, Трейси. Я признаю, что он симпатичный, но он тебя не стоит. И он не способен на серьезные отношения.

Бет схватила медиатор, болтающийся на шее Трейси.

— Мне тебя просто жаль, — добавила она.

— Не знаю, — сказала Трейси, чувствуя прилив вдохновения. — Я придумаю, как его образумить. И одновременно сделаю из этого отличную статью.

Они подошли к углу, на котором должны были расстаться.

— Не ставь на это, — посоветовала Бет.

Трейси улыбнулась.

— Я почти поспорила, — ответила она подруге.

Джон сидел в своем кабинете, а из сотни стеклянных кабинок, занятых его сотрудниками, доносились телефонные звонки, тихое гудение принтеров и постукивание клавишей. Он устал от посещения мачех, от изнурительной работы над проектом, от поздней встречи с Трейси и от спора в супермаркете. Но сейчас он должен был собрать все силы, чтобы сосредоточиться. Ведь это его отдел, его королевство. Группа ребят из «Микрокона» глубоко погрузилась в обсуждение суперсложных проблем, а Джон, который должен был осуществить руководство проектом, с трудом держал глаза открытыми.

Джон поднял голову и увидел, что к его кабинету направляется Саманта. Его королевство распалось быстрее, чем вирус «ай-лав-ю» разрушил почтовую систему «Филипино». Он вспомнил, что он победитель среди неудачников. Его унижение неотвратимо приближалось к нему. В Саманте было что-то, перед чем не мог устоять ни Джон, ни другие парни. Стройная, рыжеволосая, очень компетентная и жесткая на работе, обаятельная и непосредственная, одним словом, настоящий сексуальный магнит. Ему хотелось описать каждую из ее веснушек как часть созвездия, сверкающего на ночном небе. Не говоря уже о ее ногах: длинных, стройных, с идеальными пропорциями.

Саманта занималась в фирме маркетингом. Многие из ее коллег были просто пустое место, она умна, с острым чувством юмора, очень похожа на Трейси. В первый раз он встретил ее на конференции по продажам. В аудитории было не меньше трехсот человек, большинство же составляли чопорные чиновники, но Джон глаз не мог отвести от Саманты с той минуты, как она вышла на сцену и начала свое выступление с безумного анекдота о карлике и стиральной машине. Она не только раскачала публику, но ухитрилась в то же время остаться строгой деловой дамой. Даже сейчас, вспоминая это, Джон не удержался от смешка. У нее был вкус. Атмосфера вокруг нее была магической. Она производила поразительное впечатление. Никто из тех, кого знал Джон — даже Трейси, — не смог сочетать такие несочетаемые вещи и сделать это органично. Многие месяцы он незаметно наблюдал за ней, пока наконец набрался храбрости и стал садиться рядом на совещаниях. Он писал ей забавные записочки, и она смеялась. Однажды он сел рядом с ней в кафетерии и тогда же пригласил ее на свидание. Она согласилась, но оставила его с носом.

И теперь, увидев ее в двери своего кабинета, Джон хотел только одного: чтобы ему не пришлось с ней общаться. Она была вовлечена в дискуссию со своими маркетинговыми яппи. Все такие прилизанные. Все модное, ничего истинного. Джону стало не по себе, но он отчаянно надеялся, что его сотрудники ничего не заметят. Она не сможет притвориться, что не видит его. Если бы он мог мгновенно исчезнуть или спрятать голову под на сто процентов натуральное ковровое покрытие, которым гордилась фирма, или превратиться в устрицу… Но у него не было ни малейшего шанса.

— Привет, Джон, — спокойно сказала Саманта.

Она продолжила путь и глазом не моргнув, ее длинные ноги выглядели как символ удаляющейся мечты.

— Привет, Сэм, — ответил Джон голосом, который почему-то оказался на целую октаву выше его естественного.

Черт! Ее небрежность даже хуже равнодушия. Теперь он понял, что она абсолютно все забыла.

Вдруг Саманта остановилась.

— Да, кстати. Извини насчет субботы, — бросила она через плечо, как будто только что вспомнила об этом. Что ж, это могло быть правдой.

— Насчет субботы? — переспросил Джон, овладев голосом. Ведь он тоже имел право забыть.

— Я не была уверена, мы договорились или нет, но я так устала и была…

— Забудь об этом, — оборвал ее Джон.

Он скрылся в кабинете, но слышал шум голосов за дверью и слова Денниса:

— Люди, что же Саманта сделала с Джоном, если она извиняется?

Кто-то отпустил следующую остроту, и все рассмеялись. Зазвонил телефон, и Джон подпрыгнул от неожиданности. Он не хотел брать трубку, но не мог себе этого позволить. Могла звонить Белла, его босс, с новой информацией о финансировании «Парсифаля». Джон поднял трубку.

— Ты любишь сюрпризы? — послышался голос Трейси.

— Давай, я готов к новым ударам, — вздохнул он.

Все, что угодно, подойдет, чтобы отвлечься от пережитого унижения.

— Что, если я скажу, что я не Трейси? Что это Мерлин, и я принимаю твое предложение?