Радости земные - Керри Гринвуд

Как видите, сам бог велел мне по выходным отдыхать. Да и кто это выдержит – семь дней в неделю вставать в четыре утра?! Отработаю пятницу, отосплюсь за два дня как следует и начну работу только в понедельник. Пока была жива бабушка, я навещала ее по субботам. Теперь делаю покупки, посещаю выставки, хожу в кино. Когда мы с Джеймсом разошлись два – нет, уже три – года назад, я растеряла почти всех своих друзей. Впрочем, я по ним не слишком скучаю. Будь мне нужны друзья, я бы ими давно обзавелась. А пока нам с Горацио и вдвоем неплохо.

Только не в три утра, когда за окном тьма-тьмущая, а по ящику показывают ужастик. На экране вампир раскрыл рот, обнажив два тонких, острых, как игла, клыка. Сам лысый, со зловеще мерцающими зрачками глаз и ногтями, как у китайского мандарина. Брр! Мое волнение передалось Горацио, а его – мне. В конце концов я встала и налила нам по хорошей порции молока. Он лакал из блюдечка, а я пила смешанное с «Овуалтином» молоко из чашки.

– Думаю, зря мы с тобой смотрели «Вампира Носферату», – сказала я Горацио. Он слизнул каплю молока с усов и моргнул в знак согласия. – Пусть даже это вершина немецкого экспрессионизма. Знаешь, я только что видела за окном какую-то тень, так что предлагаю вернуться в кровать и влезть с головой под одеяло.

Уговаривать Горацио долго не пришлось. Он пришел к финишу первым: четыре лапы быстрее, чем две ноги, да еще в растоптанных тапочках. Мы забылись тяжелым сном, пока будильник не возвестил, что наступило новое утро.

Я пекла, кормила, мыла – словом, все как обычно. Сегодня воображение у меня не играло, и я без затей приготовила гору французских плетенок, багетов и сдобы. Маффины были с черничной начинкой. Я порубила зелень для травяных булочек и испекла большую партию ржаного хлеба для ресторана. В ресторанах суббота – самый напряженный день. Если это не так, то ресторан долго не проживет, так что ешь, пока живот свеж. Как-то раз хозяйка одного ресторана рассказывала мне о своих детях. Говорила, что не хочет, чтобы они пошли по ее стопам. Пусть, мол, дети приобретут хорошую профессию – скажем, адвокат, учитель, рабочий или садовник – тогда им обеспечено нормальное питание и не придется целый день стоять на ногах. Готовить еду на продажу, говорила она, все равно что играть в наперстки. И была права, хотя в любом деле есть свои плюсы и минусы.

На этот раз мне совершенно не хотелось открывать дверь на улицу. Наверное, еще не отошла от ужастика – мне все казалось, будто там притаилось что-то темное и зловещее. Но доблестная Мышиная Полиция в нетерпении толклась у двери, готовая к новым подвигам и рыбным угощениям. Как только я отодвинула засов и отперла замки, кошки пулей выскочили на улицу.

Я вышла за порог. Солнце уже встало, что само по себе неплохо, – моей щеки ласково коснулся его луч. Я огляделась. Наркоманов на вентиляционной вытяжке нет. Брат Кико по имени Ян подметает мостовую. Пока на улице нет машин, все звуки слышны особенно отчетливо. Никаких надписей на стене булочной нет. Тихое солнечное утро. То, что нужно для невыспавшегося пекаря.

И тут тишину утра нарушил чей-то крик. Не слишком громкий, но явно испуганный. Я крадучись пошла на звук и свернула за угол. Лезть в драку я не собиралась, но если это Джек-Потрошитель, то он, занятый жертвой, меня скорее всего не заметит, а я тем временем быстренько вернусь домой, запру все двери и вызову полицию. Я не из породы героинь, как вы уже успели заметить.

Лужи крови нет – по крайней мере пока. А кричал тот пацан, что вчера мыл мне полы. Над ним возвышался здоровенный тип в синем костюме и темных очках (на кой черт темные очки рано поутру?); прижав мальчишку к стене, он занес над его лицом увесистый кулак.

Надо выручать Джейса. Отступив за угол, я завопила на всю округу: «Хекл! Джекилл! Кис-кис-кис!», а потом снова появилась из-за угла и резко остановилась, «внезапно» увидев жуткую картину. Я была сама невинность. А тут еще и Хекл подбежал ко мне – вдруг я на самом деле угощу его чем-нибудь вкусненьким? – и тем самым усилил правдоподобность момента.

Громила отпустил Джейса, сказав ему что-то вполголоса, и исчез на Флиндерс-лейн. Пусть себе проваливает. Убедившись, что он не вернется, я кивнула мальчишке, и он поплелся ко мне, выплюнув на ходу что-то белое. Да ведь это зуб! Бедолага!

Джейс уселся на ступеньках, против чего я не стала возражать, – в конце концов, тут чисто, он сам все вчера вымыл; потом я подсыпала Хеклу и Джекилл кошачьего коктейля: пусть не думают, что понапрасну явились на мой зов. Кошек можно выдрессировать только одним-единственным способом – всегда поощрять их хорошие поступки. Если кошки знают, что в случае послушания их ждет вкусный корм, они прибегут на ваш зов всенепременно – разумеется, в том случае, если их не отвлечет что-нибудь более интересное. Но стоит вам хотя бы раз пропустить поощрение – и вся дрессировка пойдет насмарку. Кошки благодарно засопели, а я взяла миску с горячей водой, кусок марли и предприняла попытку осмотреть Джеймсу лицо. Он отпрянул и завопил:

– Не надо! Со мной все в порядке!

Какой уж тут порядок! У меня есть опыт на этот счет: я отвечала за оказание первой помощи игрокам нашей школьной хоккейной команды. Девчонки сражались за честь школы, можно сказать, с фанатизмом. Стерев кровь с лица Джейса, я увидела, что у него рассечена губа и выбит зуб. Судя по тому, что крови не так много, зуб у него, наверное, шатался, однако губы распухали прямо-таки на глазах.

В кино все смотрится благородно, а в жизни жертвы побоев выглядят так, будто их щеки накачали сжатым воздухом. Короче, вид смехотворный, хотя им очень больно, что несправедливо. У Джейса и так лицо с кулачок, а теперь оно превратилось в одну сплошную губу.

– Сейчас принесу лед, – сказала я. – А потом сварю тебе кофе. Может, расскажешь, что произошло, а?

Он затряс головой и поморщился от боли. Осмотрев его голову, я обнаружила изрядную шишку на затылке. Волосы грязные, а может, у него еще и вши? Хотя вряд ли. В таких волосах разжилась бы разве что одна вошка. И тут мне в голову пришла неплохая мысль. В пекарне есть маленькая ванная комната – туалет и душевая кабинка. Я ею не пользуюсь, потому что предпочитаю принимать ванну наверху. Оставив Джейса, я поднялась наверх за гелем для душа. Как-то раз я повелась на рекламу и купила себе имбирный гель. Ароматерапия – это здорово: все мы любим приятные запахи, однако на мой вкус имбирем должен пахнуть хлеб, а не кожа. Помимо геля я прихватила еще полотенце, шлепки и поношенный, но чистый халат Джеймса. Я хранила его на случай, если вдруг решу заняться ремонтом.

Джейс так и сидел на ступеньке, что меня удивило. Я думала, он сбежит, как только я повернусь к нему спиной. Помогая ему подняться, я сказала:

– Здесь есть душ. Помойся как следует. И голову вымыть не забудь. А я выстираю твою одежду. Потом дождешься, пока вещи высохнут, и пойдешь. Думаю, к тому времени тот тип будет уже далеко отсюда. Договорились?

Я думала, Джейс заупрямится, но он лишь буркнул «спасибо», и, взяв гель и халат с полотенцем, шмыгнул в ванную. Через минуту из приоткрывшейся двери выпало невероятно грязное шмотье мальчишки, а потом раздался шум льющейся воды. Забросив вещички в стиральную машину, я установила режим «сильное загрязнение», поскольку режима «грязнее некуда» не предусмотрено, и продолжила печь хлеб.